Братство святого Грааля. Падение Аккона - Райнер М. Шредер

— Должен сознаться, что, по мне, лучше встретить настоящего сумасшедшего, чем человека, имеющего таких слуг!

— Я думал о том же, — прошептал ему Герольт. — Ещё никогда в жизни со мной не происходили такие страшные вещи.

— Вы только посмотрите, как они идут по переулку! — удивился Мак-Айвор. — Они не задевают стены, не спотыкаются, они видят каждое препятствие на пути, будь то неровность на дороге или деревянное ведро!

— А что мы, собственно, знаем о Божьих тайнах? — заметил Тарик. — Для муравья моросящий дождь — это уже потоп. Так что придётся подождать. Скоро узнаем, что это за святой учитель и что он хочет нам сказать.

— Кто-нибудь из вас видел эту церковь Святого Иосифа Аримафейского, где нас ждут? — поинтересовался Мак-Айвор.

Нет, никто из его товарищей не знал об этом Божьем доме — Аккон и так был очень богат церквями и монастырями.

— Кажется, однажды я был недалеко от неё, — вспомнил Герольт, он прожил в Акконе дольше всех остальных. — Если память мне не изменяет, это неприметное здание стоит на холме в стороне от улиц. Кажется, эту церковь так и не достроили. Работы прекратились уже давно.

— Сейчас узнаем больше, — сказал Морис, когда они миновали поворот и перед ними, возвышаясь за крышами домов, показался холм Монжуа с монастырём Святого Саввы на вершине.

Чем ближе подходили рыцари к месту встречи с седовласым рыцарем, тем тревожнее им становилось. Что их ждёт? Почему седой тамплиер пожелал разговаривать с ними именно в этой уединённой церкви? Коль ему было что сказать, почему он не сказал им этого позапрошлой ночью у крепостной стены, почему он не встретился с ними в замке или в доме ордена? Какими таинственными силами он повелевает? И кто он такой вообще, этот «святой аббат», если его не знает никто из братьев по ордену тамплиеров?

Их слепые проводники свернули с главной улицы у подножия холма и пошли в сторону монастыря. Когда показались монастырские ворота, они свернули на тропинку, едва заметную в траве. Узкая тропинка вела к западной стене монастыря, пересекала кипарисовую рощу и выводила на ровную площадку, расположенную на южной стороне холма. Здесь, вдалеке от оживлённых кварталов, в окружении вечнозелёных деревьев, стояла церковь Святого Иосифа Аримафейского. Вдали, за вершинами деревьев, над городом, висел Железный замок тамплиеров со львами, восседающими на тронах у ворот.

Приземистая церковь Святого Иосифа Аримафейского имела форму двойного восьмиугольника. Над одним восьмиугольником возвышались наружные стены крайне скромного Божьего дома. Всего один лёгкий контрфорс — вертикальный выступ — разделял стены из простого обожжённого кирпича. Плоский купол накрывал другой — внутренний — восьмиугольник с его восемью полукруглыми окнами, и верхняя часть сооружения была похожа на низкую сторожевую башню. Почти все окна церкви — как внутреннего, так и внешнего восьмиугольника — были забиты досками или небрежно замурованы. Похоже, что на стёкла не хватило денег, в том числе и на окно апсиды — алтарного выступа. Простой портал с тяжёлыми дверями скрывался за строительными лесами, все ещё окружавшими церковь наполовину.

— Память тебе не изменила, Герольт, — тихо сказал Морис. — Кажется, церковь и в самом деле не достроили.

— Похоже, последний раз тут работали давно, — заметил Мак-Айвор, наморщив лоб. — Доски на окнах порядком обветшали, до них не дотрагивались уже несколько лет. Очень странное место для святого человека…

Бисмилла и Джуллаб упорно шли вперёд, к месту, где за строительными лесами виднелся портал. Они миновали узкий проход, не касаясь вертикальных стоек и поперечин. Джуллаб открыл тяжёлые ворота. В прямоугольном проёме не показалось и проблеска света.

— Входите, достойные рыцари. — Бисмилла жестом пригласил тамплиеров.

— Мы должны быть бдительны! — прошептал Морис. — Не спускать с них глаз ни на мгновение!

Терзаясь подозрениями, он отбросил край плаща с перевязи, на которой висел меч, и многозначительно положил ладонь на его рукоятку.

Герольт издал тихий нервный смешок.

— Я не считаю, что плохо бьюсь на мечах, — тихо ответил он. — Но после того, что нам показали эти слепцы, я бы не очень охотно вступил с ними в бой.

— И все же Морис прав. Мы должны быть начеку, — сказал Тарик. — Я согласен с бедуинами, которые говорят: «На бога надейся, но и сам не забудь привязать верблюда».

И Тарик тоже отбросил край плаща.

Мак-Айвор молча последовал их примеру. Его лицо выражало решительность — похоже, он тоже не исключал, что слепцы могут заманить их в ловушку. Что ж, в таком случае меч окажется в его руке так же быстро, как и у этого Бисмиллы. И тогда слепцы в коричневых плащах, с какими бы темными силами они ни заключили союз, кровью расплатятся за предательство!

В голосе Бисмиллы послышалось веселье, когда он сказал:

— Достойные рыцари, вы можете спокойно убрать руки с ваших мечей. Здесь вам нечего бояться. В Акконе и даже во всей Святой Земле нет более безопасного места, чем эта церковь.

— Идите вперёд, — буркнул Морис.

Бисмилла и Джуллаб вошли в церковь первыми. Тамплиеры, все ещё полные подозрений и готовые в любой момент выхватить мечи из ножен, последовали за ними. Они шагнули внутрь восьмиугольной церкви и оказались в темноте. Все замерли, чтобы дать глазам привыкнуть к сумраку и при необходимости быстро оглянуться, откуда бы ни пришла опасность.

Свет едва проникал в церковь Святого Иосифа Аримафейского — почти все её окна были заколочены досками или замурованы. Лишь кое-где темноту прорезали полоски света, пробивавшегося сквозь щели.

Изнутри церковь казалась совершенно пустой и покинутой. Человеку, который забрёл сюда по ошибке, тут же захотелось бы уйти. Это было не место для молитв и богослужений. Напротив, тут господствовали тени и тяжёлый дух.

Когда Герольт, держа руку на мече, продвигался в глубь церкви, ему казалось, будто он несёт на своих плечах невидимую тяжесть. Его взгляд беспокойно блуждал по неуютному пространству. Все здесь говорило о том, что в один, уже далёкий, день рабочие внезапно бросили то, что держали в руках, и пустились в бегство, чтобы больше не вернуться сюда. Повсюду валялись инструменты, камни, доски. Во многих местах, среди всё ещё одетых в леса колонн, громоздились горы мусора, огромные бочки и бадьи с окаменевшим раствором, однако попадались и стопки аккуратно сложенных досок и балок, тщательно скрученные канаты.

Но гораздо больше, чем запустение, угнетали голые стены церкви. Пустой алтарь, не имевший и намёка на освящение, наполовину был закрыт грязной дырявой парусиной. Нигде не было ни фресок, ни мозаики, ни статуй, ни подсвечников или других украшений. Самым безотрадным для рыцарей было отсутствие распятия. Нигде в Божьем доме не видно было ни одного креста.

— Не очень-то набожное место для вечерни или любой другой службы, — заметил Морис. — Что же мог найти святой человек в таком мрачном месте? Не говоря уже о том, чтобы пригласить нас сюда?