Очкарик 3 - Семён Афанасьев

— Намекаешь, что кто-то из хуманов может в наших схемах разобраться? — начальник сцепил пальцы рук и закусил их зубами, погружаясь в размышления. — И думаешь, что они какое-то производство у себя наладить могут? Чтобы себя же вооружить лучше нас? Пока мы вонючками заняты? А уж потом — …?

— Слишком много уникального в одном месте. — Бринкс не стал говорить, что пятнистый хуман, несмотря на все амулеты, был очень похож на менталиста.

И на аристократа тоже. Который, чем чёрт не шутит, действительно может вытаскивать технологические схемы из чужой головы.

Если такая догадка подтвердилась бы, с ней надо идти прямо к Престолу: ну не с куратором же такими наградами делиться!

Вся схема у механика в голове пока не складывалась, но что рыть нужно до конца, это очевидно.

Оружейник понимал, что для своего куратора является лишь инструментом. Одним из многих.

До последнего времени его это даже устраивало.

Сейчас же, после накопившегося в степи багажа, Бринкса впервые в жизни обуяли честолюбие и собственные амбиции.

Хватит чужие начальственные задницы вверх двигать. Пора и себе милостей от Короны откусить, только сперва поработать на то надо.

А уж дособрать информацию и свести в один массив — тут начальник и поможет. Посмотрим, кто в чьих руках инструмент в итоге.

На въезде в город пришлось предъявлять ученические свидетельства магов.

— Кто такие? Зачем едете? — пара человек в доспехах, отделившись от своего десятка, материализовались перед воротами, загораживая всадникам проход.

На заднем плане маячил ещё один отряд, уже из орквудов.

Вадим наредкость легко и удачно соскочил с коня, практически как выросший в седле кочевник:

— Сам кем будешь, добрый человек? — подходя к вооруженной паре, он словно бы лениво достал из нагрудного кармана нужные бумаги. — Читать умеешь?

— Теперь понятно, зачем он полдня тренировался с коня слезать, — кивнула собственным мыслям Хе, не обращаясь ни к кому конкретно. — Мог бы и объяснить. Я его тогда чуть за дурачка не приняла: решила, с мозгами что-то стряслось. Прыгал туда-обратно, как тушканчик.

— Он объяснял, тебя просто рядом не было. — Замороженным до льда и инея голосом ответила Асем. — Ты сейчас правда спокойная, как удав? Совсем не нервничаешь.

— О. И что сказал? — неподдельно заинтересовалась метиска, которая, казалось, действительно не переживала. — Да. Я правда спокойная, это ты просто к людным местам непривычна. Обычная проверка на входе, в городах такое часто. И не такое тоже… У нас ещё компания достаточно разношерстная, внимание привлекаем. Так что он сказал, когда с коня весь день прыгал?!

— «У вас никогда не будет второго шанса, чтоб произвести первое нужное впечатление». Примерно в таком духе, — нехотя ответила хозяйка табуна.

Последний, хотя и был оставлен в степи на подножном корму, для орочьих глаз был различим в районе горизонта даже отсюда.

— Кем буду я, неважно, — местный тем временем недовольно скривился. — Так, выдано магистратом графства Ален… — он углубился в чтение.

Кочевницы понимающе переглянулись: если бы въезд караулили какие-нибудь другие расы, слова их товарища могли бы сойти за наглость и прямую провокацию.

Однако сейчас с людьми общался тоже человек. Своим вопросом насчёт грамотности он будто бы намекал на различия в происхождении: дескать, я из дворян, а ты сам кто?

— Вижу бумаги лишь на троих из вас. — Стражник на удивление быстро дочитал три листа пергамента. — А остальные?

— Остальные идут чуть по другому разряду, — снисходительно улыбнулся Вадим, доставая купчую из второго кармана. — Держи.

— Рабыни?! — через пять ударов сердца стражник впервые позволил себе что-то типа удивления. — Эти орчанки — твои рабыни?!

— Вообще-то да, — тут же насторожился пятнистый, аккуратно забирая бумаги из рук собеседника. — А чего ты так с лица спал? Какая проблема? Что за нездоровый интерес к моему имуществу?

— Колодок на них нет, а оружие на поясах есть, — местный сделал шаг назад и коротко свистнул своим, привлекая их внимание. — Для рабынь как-то слишком много свободы у них, нет? Особенно если они с красными пометками за строптивость в этой твоей купчей, — кивок на руки пятнистого. — И они из того народа, который тебе ночью горло перережет в момент, только зазевайся.

— Вовсе нет, с чего бы? — Вадим, внешне успокаиваясь, сейчас выглядел скорее озадаченным. — Как тебя звать?

— Йорг.

— Йорг, как ты относишься к красивым женщинам? — похоже, человек сообразил, что ответить.

— Хорошо отношусь, — гоготнул пехотинец одновременно с подступившими к беседующим товарищами по десятку. — К чему был вопрос?

— А я ну оооочень хорошо к ним отношусь, не просто «хорошо». Можно сказать, я своих женщин люблю, — веско уронил пятнистый. — Умею с ними общаться и строить отношения. Потому они очень часто любят меня в ответ, их имущественный статус не в счёт, — он похлопал себя по карману, в которой только что убрал бумаги.

— Занятно, но верится с трудом, — одним из подошедших был явно десятник, судя по более дорогой броне и повадкам.

— Хорошо, я вас обманываю, — не стал спорить Вадим. — Допустим. И что дальше?

— Времена сейчас сложные. — Десятник задумчиво потёр затылок, словно что-то прикидывая.

Орчанки снова переглянулись: с одной стороны, служивый явно не хотел проблем на свою голову. Ученик мага и дворянин в одном лице в потенциале их вполне мог доставить как прямо здесь, не сходя с места.

С другой стороны, у охраны города однозначно были какие-то инструкции, не предусмотренные обычным регламентом. И не афишируемые. Именно они, видимо, и вступали в противоречие с… а вот с чем — пока неясно.

— Не бывает таких рабынь-орчанок, — от второго десятка орквудов подошёл тоже кто-то из начальства, решительно покачав головой в такт собственной фразе. — Они тебя не любить ночью будут, — наёмник буквально выплюнул глагол, демонстрируя недоверие и пренебрежение. — А убивать. При первой возможности. Если ты нас сейчас не обманываешь и оно всё так, как ты говоришь.

— Ақмарал, мұнда кел[6], — фыркнул Вадим, демонстративно не вступая в спор.

Орчанка широко улыбнулась в ответ и, тоже едва коснувшись луки седла, оказалась на земле.

— Не боп қалды[7]? — она подошла к беседующим и заинтересованно свела брови вместе, глядя только на своего мужчину и демонстративно не обращая внимания на остальных.