Боги с небес - Эдвин Крапп

Это и были индейцы хайда. По их собственным преданиям, они были первыми людьми и древними обитателями островов Королевы Шарлотты и части островов из архипелага Александра, расположенных к востоку от побережья Северной Британской Колумбии. Поселения на островах Королевы Шарлотты были основаны примерно 9000 лет назад. Во время первого контакта с европейцами численность хайда на островах Королевы Шарлотты составляла около 6000 человек и насчитывала 20 зимних деревень примерно по 300 жителей в каждой.

Деревня была основной общественной структурой индейцев хайда, управлявшейся по системе иерархической семейной власти. Фамильные дома в таких деревнях были реальными центрами силы в жизни общины. «Домашний вождь» семьи, стоявший на вершине иерархической лестницы, контролировал деятельность всех остальных, кто был связан с домом. Наследники родственных линий владели вещами и недвижимостью, но старший «фамильный вождь» был окончательным арбитром в решении любых материальных вопросов.

Поскольку индейцы хайда появились на свет из раковины-двустворки, их появление на самом деле было символическим рождением из утробы Земли. Раковина, как мы помним, была частично погружена в песок и «раскрылась», как женщина при родах. Хайда смоделировали сотворение людей на основе биологического механизма человеческого воспроизводства, но сделали Ворона своей повивальной бабкой. Это было сделано в знак почтения к сверхъестественным силам, населяющим космос духами жизни. Для индейских народов северо-западного побережья Британской Колумбии Ворон был фокусником и изобретателем, шаманом и творцом, подобно Мантису у бушменов. Вороны — дальнозоркие, бесстрашные и сообразительные птицы, выживающие за счет своего хитроумия. Они шумны и агрессивны. Они всеядны, выносливы и предпочитают держаться сами по себе. Разум и подражательные навыки делают ворона идеальным кандидатом на роль «волшебного шутника», который изменяет лик мира под влиянием собственных капризов. Ворон — это герой, крадущий Солнце, Луну и звезды, чтобы осветить Землю.

По сравнению с кочевниками-бушменами индейцев хайда можно назвать домоседами, но они совершают сезонные кочевья от своих зимних деревень, когда потребность в пополнении запасов пищи заставляет их отправляться к летним рыболовным лагерям. Бушмены имеют мало личных вещей и все свои пожитки носят с собой, с другой стороны, индейцев хайда можно назвать зажиточными. Они перераспределяют часть своего богатства в виде внушительных потлачей (потлач — выкуп, уплачиваемый за невесту или в связи с другим важным событием), особенно во время церемонии передачи власти вождя. В охотничьих группах бушменов все равны, а в общинах индейцев хайда существуют иерархические отношения, однако ни те ни другие не признают региональных вождей или территориальные центры силы. Для хайда и других племен, живущих на северо-западном побережье Британской Колумбии, владение охотничьими угодьями, права на рыболовство, семейные дома и «интеллектуальная» собственность — семейные эмблемы, тотемные столбы, истории, предания и танцы — устанавливаются согласно родословной. Хотя в каждой зимней деревне был свой «вождь», его власть ограничивалась «домашними вождями» и «фамильными вождями», принадлежащими к той же общине.

Таким образом, власть у индейцев хайда связана с наследованием, а не со священным местом силы. Весь ландшафт пронизан и скреплен семейными узами, и если существует центр мироздания, то это сами острова Королевы Шарлотты. Никто не владеет раковиной творения, но последствия творческой деятельности Ворона очевидны повсюду.

Индейцы хайда, подобно их соседям и бушменам из Южной Африки, считают всю землю священной. В ней есть места сосредоточения сверхъестественной силы, которая иногда бывает доступной. Шаманы взаимодействуют с духами, чтобы лечить болезни, возвращать утраченные души и гармонизировать жизнь общества с окружающим миром.

Хотя бушмены и индейцы хайда рассказывают разные предания о сотворении мира, именно шаманская сила устанавливает пределы мира и делает его пригодным для людей. Эта сила опирается на необъятную способность природы к превращению и обновлению, проявляемую в таинстве рождения и циклическом возвращении жизни. Поскольку небесные события тоже некоторым образом участвуют в преображении и обновлении, в мифах о сотворении мира небосвод является одним из главных действующих лиц наряду с другими силами. Будучи птицей, Ворон принадлежит небу и с убедительной настойчивостью шамана выманивает человеческий дух из земной раковины.

До того, как буддизм запечатлел на вершинах Тибета свою мандалу космического порядка, традиция тибетского шаманизма и ритуальной магии (Бон) наряду с еще более древними анимистическими верованиями давала несколько совершенно разных вариантов сотворения мира, способных удовлетворить любой космологический вкус. Космическое яйцо, космические существа, космическое ничто и противостояние космических сил — все это могло породить Землю, которую мы знаем. В одном из мифов женский дух подземных вод спонтанно зародился в зияющей пустоте Вселенной до появления чего-либо еще. Тибетцы видели ее тело в земле и небе, день начинался, когда она открывала глаза, а когда ее веки опускались и она засыпала, на Земле наступала ночь. Небосвод был короной на ее голове, а ее глазами были Солнце и Луна. Четыре ее сияющих белых зуба были планетами, перемещавшимися вдоль макушки ее головы, еще двенадцать зубов сияли как звезды в двенадцати домах, через которые проходила Луна в каждом месяце. Ее дыхание приносило бурю, язык вырывался изо рта как молния, а в голосе звучал гром. Ее слезы, разумеется, проливались на землю дождем, а в ноздрях зарождались ветры. Ее тело было самой Землей, а океаны были ее кровью. В ее венах текли реки, ее кости можно было видеть в каждой горе.

Вселенная должна быть чем-то — или, по крайней мере, должна быть похожа на что-то, — а человеческое тело является знакомой территорией. Земля и небо часто олицетворяются в древних мифах творения в теле живого существа. Хотя это сверхъестественное существо не является вполне человеком, человеческие атрибуты помогают описать его. Люди обычно стараются пользоваться знакомыми образами для выражения абстрактных идей.

Иногда мифы творения, подобные этому, были локализованы в окружающей обстановке. Прикрепление событий к конкретным чертам ландшафта позволяет первозданному прошлому поддерживать постоянный контакт с настоящим. Этот процесс можно видеть в альтернативном описании тибетского космоса. В данном случае мир устроен по образу и подобию тигрицы-людоеда. Когда она была захвачена и убита, то превратилась в добычу. Земля была покрыта полосами с ее шкуры, и эта территория с тех пор называлась Пятнистой равниной тигра. Ее хвост превратился в извилистые ущелья и водопады реки Ма, а ее голова стала священной горой Гермжо. Далее в мифе проводится аналогия между людьми и лошадьми кланов, обитавших в этом регионе, с элементами анатомии космической тигрицы.

В VII веке н. э. царица Вэн-чэнь увидела тело демона женского рода в очертаниях Тибетского нагорья. Она была китайской принцессой правящей династии Тан, выданной замуж за царя Согстена Гэмпо, который, по преданию, был первым буддийским правителем Тибета. Воспользовавшись своими познаниями в области геомантии, Вэн-чэнь обнаружила голову демоницы на востоке, а ноги — на западе. Поскольку демоница считалась пособницей хаоса и представляла угрозу для буддийского порядка, царь был обязан лишить ее свободы действий. По совету и под руководством Вэн-чэнь он построил по одному храму на каждом плече и на каждом бедре демоницы, чтобы удержать ее на месте. Храм Трандрук в окрестностях Цзетанга, примерно в 113 милях к юго-востоку от Лхасы, пригвождает к земле ее левое плечо в Центральном Тибете. Храм Катсель расположен к северо-востоку от Лхасы около Медрогунгкара и также сдерживает демоницу. Еще два храма «усмирения враждебности» находятся на западе: храм Бучу в Конгпо и храм Драм в Цанге. С помощью храмов, схематически разнесенных по четырем сторонам света, буддизм преодолел сверхъестественное воплощение злого духа Тибета. Наиболее священный тибетский храм в Йо-Куне стоит над засыпанным землей озером в Лхасе, которое было сердцем демоницы и центром бездуховной земли.