Невеста Карателя, или Краденная Весна - Марина Бреннер

хоть нет. Пробовали уже… и не раз. Всё насквозь промерзло там. Сама же видела.

— Но что — то же растет в вашем саду? — девушка задумчиво тронула выбившиеся из под ткани зеленоватые, упругие ветви — Не одни же репьи? Есть же зелень вдоль дорожек, да и деревья… Знаете, что… Я придумала! Мне нужен маленький "теплячок", нейер.

Внезапно заинтересовавшись, Каратель внимательно выслушал всё, что объяснила ему Амелла.

— Ну и кто всё это будет делать? — потер он лоб — Я? Сроду этим не занимался!

— Вы же маг! — девица Радонир вытаращила глаза — Вы же всё можете. Ну понятно, раньше не занимались. Ясно, заботы просто такой не было… Сейчас… попробовать — то можно? Наколдовать. Ох, если б я такое могла…

Дангорт вновь залюбовался девчонкой…

Теперь она сидела перед ним радостная, раскрасневшаяся… живая!

Увлеченно объясняя про "теплячок", размахивала руками, рассказывая, как именно нужно поставить доски, сколько насыпать земли, как обернуть травой корни…

Снежные, непослушные косы разметались по плечам, волосы перемешались с мехом белой шубки… Белое на белом. Никогда и не думал он, что это может быть НАСТОЛЬКО красиво!

Цвет глаз Невесты, всегда напоминавший нейеру серебро, сталь или весенний, речной лед, текли теперь сияющей, веселой, проснувшейся водой.

Даже на щеках, всегда бледных и прохладных, проступил яркий румянец. Будто алые, дорогие цветы бросили в снег. А может, пролили варенье или вино?

— Ладно, — выдохнул Каратель, силясь протолкнуть в горло неизвестно откуда взявшийся там горячий, щипучий комок — Делай как знаешь. Забавляйся. Только вот что… Сейчас послушай меня.

Гарь ослабла на мгновение, отпустила глотку, и Палач заговорил вновь:

— Вот что, дорогая моя Амелла Радонир. Всё, что произошло там, во время казни и позже… Короче говоря, ты наивно можешь подумать…

— Вы, нейер, — вдруг перебила девушка, туша щеки о ладони. Глаза её погасли, но тут же блеснули вновь, заиграв привычными, "кинжальными" оттенками — Вы сейчас хотите сказать мне о Правительнице, верно?

— Не слишком доверяй ей, — бухнул он словами тяжелыми, как пушечные ядра — Не надо. Таких друзей…

Любовница (когда она перестанет, мать его, быть любовницей?!), легко оттолкнувшись от сидения, оставив небольшие вмятинки от пальцев на его мягкой коже, перебралась поближе к Хозяину.

Просунув руку ему под локоть, прижалась мягкой, ласковой кошечкой поплотнее к плотному, медальному плечу.

— Я знаю, нейер, — замурлыкала тихо и вкрадчиво — Я, видите ли, не дурочка. СперЬва (вот именно так это и было сказано — "сперЬва". За такое тоже вполне можно получить по губам веером или тонким прутом от любой преподавательницы этикета!), так вот сперьва я и сама диву далась, чего это ей… Правительнице, со мной дружбы водить? А потом догадалась, что нечисто здесь. Не беспокойтесь. Я в эти все ласки — сказки не сильно — то и верю. Просто… ну… таких "подружаек" надо поближе к себе держать, чтоб не гневить лишний раз. И вот ещё что. Она на вас отчего — то злится. Да? Я права?

Дангорт приподнял брови и молча усмехнулся, снова искривив рот.

— Я построю тебе твой "теплячок", Амелла, — прошептал, прижимаясь щекой к прохладным волосам и краю сбившегося платка Невесты — "Наколдовать", как ты выражаешься, я, разумеется, ничего не смогу, но… Привезу работяг из Дангорта. Наймем садовника. Может, даже и садового мага. Или ещё кого — то с Творящей Силой… Хочешь такую же оранжерею, как у Правителей? Я тебя верно понял?

— Да! — восхищенно мявкнула киска Мелли, щуря глаза и переходя на откровенное мурлыканье — Да! К весне, да? Да?

Нейер глухо хохотнул ей в волосы:

— Весны там, где мы живём, не бывает. Такое уж это место… Но ведь можно же что — то… как — то… Короче. Мы попробуем.

Амелла уткнулась лицом в обтянутое кожей и мехом пальто, плечо Карателя.

— Спасибо, — совсем тихо проговорила она — Спасибо вам… Дейрил.

…Когда громоздкий, угрюмый экипаж миновал первые ворота и, въехав во вторые, кованые, "затутукал" по ледяным каменным плитам тяжелыми колесами, зевающий, уставший возница не заметил, что…

…с первых, ближайших ветвей живой изгороди, всегда прежде насмерть замороженных, упало несколько робких, мелких капель воды.

Замерев на камнях садовой дорожки, весело поблестев и попереливавшись в мутных огнях воротных факелов, трепетавших на слабом ветерке, они, вдруг слившись крохотным, тонким как нить, ручейком, сбежали прочь, исчезнув в зазорах между плитами.

Ветвь же, обронившая те капли, вновь покрылась изморозью…

Да что уж там!

Такие мелочи невозможно было увидеть, ещё и ночью. Даже, скорее всего, ничего и не было. Ни капель тех, ни вздрогнувшей, на момент проснувшейся ветки. Не было.

Хотя… Кто знает?

Глава 19

После возвращения нейера Дангорта и нейры… ну да… теперь уже почти совсем нейры, хм… Дангорт, конечно. Если никакая шлея не попадет под хвост ни Хозяину, ни его Наложнице, то Дангорт, да.

Итак, после плодотворного визита в Правительственный Дом, прошло несколько дней.

Несколько довольно спокойных дней.

Саженцы марилл (довольно живучего и очень красивого, надо сказать, растения!) были прикопаны в саду, в отогретую кострами землю. Таинство прошло успешно, под наблюдением целых двух садовых магов: пожилого, пузатенького, строгого старичка и его сына — вежливого, темноволосого красавца, без остановки сыплющего непонятными терминами, искоса при этом поглядывающего всё время на хихикающую и морщившую нос, пакостливую киску Мелли.

Разумеется, все эти хиханьки и переглядки не прошли мимо покрывшегося от злости гарью, испариной и легкой чешуей Моралиста и Ревностного Поборника Нравственности, Дейрила Дангорта.

Не справившись в этот раз с кипением, почти взорвавшись от терзающих нутро подозрений, уязвленного чувства собственничества и гадких фантазий, Каратель сорвался.

Нет, ничего страшного не произошло.

Хозяин поместья ограничился легким втыком незадачливому любовничку и, внемля клятвенным уверениям перепуганного вусмерть пацана, ограничился коротким этим внушением и вердиктом:

— Ладно, живи пока, падаль. Но, если под юбку полезешь моей НЕВЕСТЕ, узнаю. Тогда смотри… жить будешь. А вот баб ни своих, ни чужих любить не сможешь. Оторву нахер любилку. Понял?

— Понял, нейер! — пролепетал тот, потирая ушибленную скулу — Понял! Да я! Никогда.

Паренек своё слово сдержал.

Следующим же утром после произошедшего, он исчез из поместья, ровно и не было его ноги ни там, ни в округе. Проще говоря, кандидат в любовники будущей супруги Палача просто сбежал, оставив девицу Радонир охать и вздыхать ровно по покойнику по миражу несбывшемуся, да и не могущему сбыться никогда…

Место красавчика занял двоюродный брат садовника — старый, лысый, гнусавый, хромой на одну ногу и сморщенный как