Вечный. Взгляд со стороны - Роман Злотников

* * *

Пантелеймон, с блаженным видом прихлебывая ароматный чай, удовлетворенно рассматривал своего ученика. Мальчонка окреп, два года непрерывных тренировок, постоянные вылазки в джунгли на охоту или рыбалку сделали свое дело. Уже никто бы не назвал его желтопузым, чешуя на теле приобрела ровный серый оттенок, чуть темнее там, где окончательно затвердела, как панцирь у черепахи, чуть светлее на скрытых и более нежных поверхностях. Сам батюшка поостерегся бы игнорировать некоторые колющие и режущие удары локтями, коленями и ребром ладони, которые его ученик научился наносить расчетливо, хладнокровно и не ради баловства. По крайней мере местное зверье, потеряв пару десятков своих собратьев, это усвоило накрепко.

– С кем ты хочешь сразиться?

– С ледяным вором.

– Ты обалдел. Что ты вообще знаешь про этих зверюг? Они таких, как ты, поросяток, да и не только таких, да и таких, как я, кабанов на завтрак по полторы штуки на зуб кладут.

– Я их знаю получше тебя, батюшка. Да и встречался с ними почаще твоего, и на Снежной Равнине, и в зоопарке вашем в соседних камерах сидели. Ты уж поверь.

Как оповещала статистика и компьютерное многослойное моделирование, один ледяной вор как боец стоял вровень с семью вооруженными только холодным оружием профессиональными охотниками из людей, или одним безоружным опытным десантником из Детей гнева, или десятью классическими голодными белыми медведями.

– Тот факт, что ты меня в одной из трехсот пятидесяти драк удачно приложил по башке и отправил в нокаут, еще ничего не значит. Для боя чести выбирают только равного по силе зверя! Понимаешь? Этот бой не прогулка по парку, не соревнование по метанию икры, бой не проигрывают, в бою погибают! И не думай, что тебе ради такого случая дадут плазмобой или даже кухонный тесак. Негоже, отрок, гордыне потакать!

– Да зря ты расстраиваешься, батюшка. Вот увидишь, все будет хорошо. Только у меня есть еще одно условие.

– Да любое перед смертью, сын мой.

Настроение Пантелеймона портилось на глазах. Именно на его собственных глазах в первую очередь. Они сверкали, как поисковичок лазерного прицела, и можно было ожидать, что того и гляди произойдет выстрел, для кого-то однозначно смертельный. Выбор абитуриентом своего соперника был священен, и никто не был вправе этот выбор изменить, кроме него самого. Выбрать в соперники, например, ежика было недостойно, и победа в поединке просто не будет засчитана судьей. Хочется тебе позавтракать ежиком? Не вопрос. Геморроя будет достаточно, но вот чести тебе это не добавит. Как и замена грозного соперника на менее опасного считалась дурным тоном и популярностью в среде Детей гнева не пользовалась. В общем, теперь все мысли Пантелеймона были направлены на то, как этот бой провести и не потерять ученика, а не на то, как изменить его выбор. А по всем раскладам выйти из этого боя живым Хоаххину не светило совершенно.

– Я хочу, чтобы бой мне разрешили провести на Снежной Равнине и чтобы после боя, в случае моей победы, оба ледяных вора были отпущены из зоопарка на свободу.

Этот вопрос согласовали за пару дней, сочтя, что вероятность подобного исхода боя слишком мала. Этих двух воров добыли с большим трудом, поставив на уши не только дружный коллектив планетарного патруля, но и пару боевых единиц флота Детей гнева, что было большой редкостью в силу их постоянной занятости. Однако захват этих хищников живьем оказался предприятием непростым и опасным, а потери были никому не нужны. Изучали их досконально – физиологию, реакции, болевой порог на различные воздействия – и пришли к неутешительному выводу: в неволе не размножаются, дрессировке не поддаются, в плен не сдаются. В общем, почти полное совпадение с психологическим портретом самих Детей гнева. На заявку по согласованию условий боя чести откликнулся даже Генеральный штаб планетарной обороны, проявив инициативу по трансляции этого боя по внутренним каналам планеты. Батюшка почувствовал волну ностальгии в среде своих однокашников, еще не забывших, как все начиналось, а также некоторое разочарование опрометчивостью абитуриента. Умереть, как известно, много доблести не надо. Бойцов учат не умирать, а выживать и побеждать.

В последние дни интенсивность тренировок возросла многократно, Хоаххина даже начала посещать мысль, не задумал ли Пантелеймон его покалечить для того, чтобы нашелся повод отменить или перенести бой чести. Но нет. Батюшка умудрялся биться так, что каждая новая схватка с ним лишь еще сильнее убеждала воспитанника в том, что он сделал правильный выбор.

– Имей в виду, что выход на бой с оружием недопустим, но если что под руку попадется на месте, то это не возбраняется. Ну, разве из-под снега крейсер не вынырнет.

Вечером из последних сил, выкроив считаные минуты из бешеного графика изматывающих тренировок, Хоххи подключался к сети лишь для того, чтобы еще раз напомнить себе самому толщину костей в предплечье или максимальную скорость бега и высоту прыжка ледяных воров, их уровень интеллекта или скорость реакции взрослых особей, другие физиологические особенности. Бой был назначен через пять дней. Хоаххина должны будут высадить из дисколета в той части снежной пустыни, ближе к торосам вечно замерзшего океана, где наиболее часто наблюдается движение воров. Несколько дисколетов на приличной высоте, чтобы не вспугнуть хищников, будут наблюдать за боем, фиксируя его на высокоточную оптику, на борту одного из них будет смонтирован медицинский реанимационный комплекс, если, конечно, в нем возникнет надобность, поскольку при отделении головы от туловища, чем славились воры, реанимация становится процедурой невостребованной. Были у этой медиакоманды и другие, скрытые от большей части участвующих в «шоу», задачи, но о них не только знать, но и догадываться участнику было не положено.

Последние два дня батюшка прекратил всякие тренировки и больше времени стал проводить в своем молельном загончике. После ужина, укладываясь на ночлег, Хоххи осмелился задать своему воспитателю вопрос, который уже давно вертелся на его языке:

– А почему ты вернулся в эту пещеру? Ты ведь был в десанте, видел множество миров, участвовал в сражениях, и братья по оружию тебя уважали?

Батюшка окинул его задумчивым взглядом, вздохнул, а потом, видимо, решив, что в такой вечер нельзя просто отшутиться или отговориться на потом, заговорил:

– Ты понимаешь… во‑первых, меня попросили. Потому что через три года после начала формирования принадлежащего нам флота здесь, да и вообще на планете, не осталось никого, кто нуждался в обучении или сострадании. Людские священники, сподвижники аббата Ноэля, вернулись к своим прежним делам и заботам либо ушли в космос вместе со своими воспитанниками и покинули планету. А это место – это начало начал нашего осознанного пути. И это место нуждается в защите, в защите от забвения, так же как и наши традиции, напоминающие нам о том, кто мы и в чем наша миссия. А во‑вторых, кто-то ведь должен был тебя здесь встретить…

* * *

Воспоминания о предгорьях, шум ветра, проникающий внутрь кабины сквозь прозрачный фонарь, попискивание приборов… Пилот, человек из мира Трегуб, не торопясь рассказывал разные истории о том, какие у них бывали случаи рукопашных схваток между медведями и охотниками. Мало кто из охотников оставался после этого жив. Ледяные воры, конечно, похожи на медведей, но не больше, чем «Харлей Дэвидсон» похож на детский велосипед. Они не впадают в зимнюю спячку, такое может себе позволить только беременная самка, хорошо откормленная своим «парнем» перед зачатием. Они никогда не пугают своего противника, рыча за полкилометра и накручивая вокруг него круги. Как говорится в кассовых боевиках, не доставай оружие, если не собираешься стрелять. Намерение ледяного вора можно понять, только заглянув в его бездонные карие глаза и увидев там собственную смерть.