Осторожно, работает десантура! - Сергей Зверев

– А я не говорю, что обязательно я должен идти, – парировал Демидов. – Пусть Вовка идет. У меня принципиальных возражений нет.

Они ругались уже минут пятнадцать. Демидов ни за что не хотел отпускать Анну одну в суд, чтобы передать заявление, написанное Люка. Инспектор отказывался от своих обвинений в адрес Гудаева, утверждая, что ошибся и тот не имеет никакого отношения к инциденту в Орли. Анна же ни в какую не соглашалась, чтобы ее сопровождали. Но Демидов отметал все ее аргументы.

«В разведке, – утверждал он, – на задание по одному не ходят. Кто-то обязательно должен страховать». Володя не вмешивался в этот спор, хотя своим молчанием полностью поддерживал друга. Идти одной во Дворец правосудия, где наверняка висят их портреты, было очень рискованно.

– Возьми Вовку с собой, – повторил Купец. – Он не такой заметный, как я, зато умеет не меньше меня…

Аня устало вздохнула.

– Алексей, – проговорила она, – вы хоть себя-то слышите? Я – адвокат, серьезная деловая женщина, прихожу по делам моего клиента под ручку со своим бойфрендом. Такое поведение не соответствует той роли, которую я должна сыграть.

– А мне по хрену! – опять стукнул кулаком по столешнице Демидов. – Я сказал, что не пойдешь одна, значит – не пойдешь! В конце концов, мы отвечаем за твою безопасность.

– В самом деле, Аня, – подал голос Локис. – Вы будете рисковать, а мы должны отсиживаться? Так дело не пойдет!

Володя встал и решительно натянул легкую куртку. Достав из кармана большие солнцезащитные очки, он нацепил их на нос. Большие стекла закрыли половину лица, и оно стало практически неузнаваемым.

– Во! – торжествующе воскликнул Демидов. – Ни одна собака не узнает! Медведь, ты ствол возьми на всякий случай.

– Никаких стволов! – запротестовала Корнейчик. – Я категорически против!

– А ты всегда против, – отмахнулся Купец. – А нам потом лишние проблемы разгребать. Все, идите. Ни пуха ни пера, ни чешуи ни рыбы…

Перед выходом, Локис проверил обойму. Она была полной. Засунув «беретту» за спиной за пояс, он вышел из комнаты и спустился вниз. Анна ждала его на улице. Локис уже подходил к выходу из ночлежки, когда увидел, как к девушке развязанной, вихляющейся походкой подошли двое юнцов лет двадцати. О чем они говорили, Володя не слышал, да даже если бы и услышал, то все равно бы не понял. Зато их масленые взгляды и похотливые улыбочки говорили лучше всяких слов. Володя чуть прибавил шаг, идя по большому холлу. В тот момент, когда он вышел на улицу, один из парней провел рукой по выпиравшей под полупрозрачной блузкой груди девушки. Аня возмущенно вскрикнула и ударила наглеца по щеке. Юнцы глумливо засмеялись. Второй парень вдруг подхватил Корнейчик на руки и закружился на месте.

– Слышь, ты, гундос! – громко крикнул Локис. – Поставь девушку на место и вали на хрен отсюда!

Юнцы не поняли ни слова из того, что проговорил Володя, но, видимо, тон, каким это было сказано, им явно не понравился. Оставив в покое Аню, они с удивлением посмотрели на приближавшегося к ним Володю.

– О-ля-я! Кес ке се, байти? – спросил один из них, засунув руку в карман, что-то доставая из него.

– Не лопочи, – отмахнулся от него Володя, – я вашего лягушачьего языка все равно не понимаю…

Неожиданно один из парней резко выдернул руку из кармана, в ней что-то сверкнуло. В следующую секунду парень выбросил вперед руку, делая при этом круговое движение над своей головой. Володя едва успел уклониться: над ним с тяжелым гудением пронеслась цепь с каким-то грузом на конце.

Локис догадывался, что без драки вряд ли обойдется, но не ожидал, что она начнется так быстро, без предшествующей ей словесной перепалки. Отпрыгнув назад и в сторону, он принял боевую стойку рукопашечника.

На мгновение перед глазами Локиса мелькнуло испуганное лицо Ани.

– Володя, только не стреляйте, – услышал он ее крик. – Держитесь, я сейчас позову Алексея…

«Зачем он тут нужен? – машинально подумал Локис. – Людей, что ли, пугать?»

Володя и сам не собирался доставать пистолет. Если только в крайнем случае.

Между тем парни приближались к нему не торопясь, уверенные в своей силе и неуязвимости. Тот, у которого была цепь, раскручивал ее, готовясь нанести смертельный удар по голове. Второй достал нож и небрежно поигрывал им, вертя в пальцах.

Цепь раскручивалась все сильнее и сильнее, сливаясь в один блестящий диск. Володя уже не видел увесистой болванки на конце. Ее тяжелое жужжание, по замыслу владельца, должно было воздействовать на психику жертвы. Локис догадывался, что вот-вот последует удар сверху. Но у этих ребят, видимо, был давно отработанный способ нападения. Первым на Володю напал тот, у кого был нож. Он бросился так неожиданно, что Локис едва не пропустил удар в бок. Перехватив руку, в которой был нож, за запястье, Володя сделал шаг назад, увлекая противника за собой и закрываясь им, как щитом, от второго. Это оказалось своевременной мерой. Мимо его лица с тугим гулом пронеслась болванка на цепи и врезалась в позвоночник парня, которого Локис продолжал удерживать перед собой. Тот взвыл дурным голосом, запрокинувшись всем корпусом назад и роняя нож. Володя тут же ударил его локтем в открывшийся кадык. Юнец захрипел и обмяк. Локис оттолкнул его под ноги его же товарища. Он прекрасно понимал, что у него не так уж и много времени для того, чтобы разделаться со вторым противником, начинавшим опять раскручивать цепь. Хрипящий парень отползал в сторону, пытаясь что-то сказать. Локис с размаху, без всякой особой техники, врезал ему ногой снизу, как по футбольному мячу. В животе у парня что-то булькнуло, и он завалился на бок, суча ногами. Его товарищ, видя, что «напарник» не способен ни нападать, ни обороняться, перестал раскручивать свое оружие и махнул им наотмашь, видимо, рассчитывая поразить Локиса боковым ударом. Володя нырнул под цепь, одновременно делая шаг вперед, чтобы сократить расстояние между собой и противником. На короткой дистанции цепь была неопасна. Едва грузик со свистом пронесся над его головой, Володя коротким ударом в печень заставил парня согнуться. Цепь, которую он крутил над головой, изменив траекторию, со всего маху ударила своего «хозяина» по затылку. Тот без стона рухнул к ногам Локиса. Володя тут же отступил назад, готовый отразить очередную атаку…

И тут он услышал громкие аплодисменты. В пылу драки он даже не заметил, как вокруг них собрались зрители – обитатели ночлежек, большие любители подобных зрелищ.

Чертыхнувшись, Локис поискал взглядом Анну и, не найдя, начал продираться через собравшуюся толпу.

Гудаев мерил шагами камеру. Мысли его путались, перескакивая с одного на другое. И сколько он ни пытался сосредоточиться на чем-то одном, самом важном, у него никак не получалось.

Судебное заседание должно было состояться завтра, а адвокат к нему так и не пришел. Правда, в новостях мелькнуло его лицо, но что при этом говорили, Салман не понял. Куда-то исчез и Ратуев. Его мобильный телефон не отвечал. Неизвестность угнетала Гудаева значительно больше, чем возможная перспектива угодить на несколько лет во французскую тюрьму. Угнетало и вынужденное безделье. Но теперь Салман начинал бояться, что на пост главы халифата выберут другого. В этом случае ему пришлось бы распрощаться с сытой жизнью, которую он вел все эти годы. Денежный поток, который нескончаемо тек в фонд «Северокавказского халифата», прекратился бы. Точнее, он не прекратился бы, а просто перешел бы под контроль другого человека. Например, того же Асланова. В этом случае Гудаеву пришлось бы срочно искать новую страну для «политического убежища». Кадыр ни за что не потерпел бы возле себя авторитетного конкурента. Он нашел бы способ свалить его, Салмана, в «волчью яму». Да так, чтобы он оттуда не выбрался. Конечно, у Гудаева была уверенность, что верный Гайси уничтожит Асланова и тех из его людей, кто не захочет перейти на сторону Салмана. Людей у Ратуева для подобной акции достаточно.