(На)следственное бюро госпожи Сенеры - Альма Либрем

циферблат ледяной искрой, она окончательно осознала две вещи. Во-первых, не уснуть до двух часов ночи, если легла в десять — это несколько ненормально…

А во-вторых, ледяные ведьмы всё-таки умеют мёрзнуть.

Она никогда не чувствовала настолько сильного холода, как сейчас. Единственным осознанным желанием девушки было с головой завернуться в одеяло, спуститься на нижний этаж да поколдовать над системой отопления. Обычно Хиллари и Бренда, чувствовавшие холод и среди весны или осени, а иногда даже летом, следили за этим сами, а Сенера только ругалась, чтобы не делали слишком жарко, но, судя по тому, как она дрожала, батареи должны были остыть и вовсе.

Вот только, к большому разочарованию девушки, к металлической трубе она даже прикоснуться не смогла, настолько та была раскалённая, а несколько крохотных льдинок, сорвавшихся с пальцев Сенеры и упавших на батарею, стекли лужицей воды за считанные секунды.

Это не отменяло того, что девушку била крупная дрожь, как будто она очень сильно замерзла. Зато показывало, что обыкновенные источники тепла согреть её не в состоянии.

И сердце билось как-то странно. В ушах звенело, и девушка то и дело вспоминала таинственный рассказ Шэйна о ледяном сердце. Но какая в этом тайна? Может быть, драконофей рассказал не всё, что ему известно? Но Шэйн, вредина эдакая, очень упрямый, если он не хочет, он ничего и не расскажет.

Спросить у Лионеля? Но ведь они собирались отказаться от этого дела. Едва ноги унесли! Тут выжить бы, не то что какие-то расследования проводить…

Мысль о том, что у Лионеля были ответы на важные вопросы, тоже не давали ей покоя. А если прийти и спросить? Но не соглашаться сразу же расследовать дело? Вдруг он согласится?

Но как же холодно!

Взгляд против её воли упал на потайную дверь, соединявшую спальню и кабинет. Когда-то давно в этой комнате спал некромант, и ему разрешалось посещать кабинет в любое время дня и ночи. Сенера же жила в детской, вместе с сестрой. Но прошло время, папенька умер, некромант уволился, и она перебралась в эту спальню, чтобы не слушать бесконечное нытьё Бренды. Да и до кабинета было ближе, и никто, кроме неё самой, попасть туда не через внешнюю дверь больше не мог. А то поселись здесь Хиллари, и о коммерческой тайне можно забыть окончательно!

Интересно, как там Джеймс? Спит?

Сенера решительно вылезла из одеяла, сунула ноги в домашние туфли и поплотнее завернулась в шаль. Оно-то, конечно, не слишком прилично — дефилировать перед посторонним молодым мужчиной в ночной сорочке да в шали, но усидеть у себя в комнате Сенера уже не могла. Она чувствовала, что до утра просто превратится в такое вот чудовище, как Лионель Доре, замерзнет насмерть, да и только… И кто её потом воскрешать будет? Прекрасный некромант своим волшебным поцелуем истинной любви?

Тяжело вздохнув, девушка приоткрыла дверь и проскользнула в кабинет.

Хортон дремал, с трудом устроившись на кушетке. Перекинутый Шэйном шкаф он поставил на место, но убирать ничего не стал, бросил свои вещи прямо на заваленный бумагами стол. Спал под одеялом — хоть что-то ему нашли, — но так и остался в рубашке и брюках, спасибо, хоть туфли снял.

Что ж, это хорошо. По крайней мере, всё не будет выглядеть настолько… неприлично.

— Джеймс, — тихо позвала она, подойдя поближе. — Джеймс, ты спишь?

— Любовь моя, — не раскрывая глаз, пробормотал Хортон, — для тебя я готов бдеть целыми сутками… Сенера?!

Судя по всему, проснулся он только на последнем слове, но, убедившись в том, что ему ничего не привиделось, поспешил сесть на кушетке и подвинуться, освобождая ей место. Сенера воспользоваться этим молчаливым предложением не спешила, просто стояла рядом, как то изваяние, и с интересом смотрела на Хортона, не зная, что делать.

— Что-то случилось? — уже куда более серьёзно поинтересовался Джеймс.

Выглядел он растрёпанным и сонным. Тёмные волосы торчали во все стороны, глаза по-кошачьи блестели в полумраке кабинета, освещаемого стоявшим совсем рядом с домом уличным фонарём.

— Мне холодно, — сообщила Сенера.

Нормальной реакцией в такой ситуации было бы "так укройся потеплее", и Джеймс уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь в этом роде, но вдруг насторожился.

— Тебе? Ледяной ведьме? — опасливо уточнил он. — Ну-ка иди сюда!

Сенера подчинилась. Джеймс взял её за руки — пальцы были ледяными наощупь, и Хортон сердито нахмурился, — потом завернул в своё одеяло и отодвинулся, изучая девушку заботливым взглядом.

— Такое раньше бывало? — поинтересовался он.

— Нет, — замотала головой Сенера.

Она только сейчас поняла, что в самом деле испугалась. Наверное, самым страшным было то, что ледяные ведьмы не должны мерзнуть, а её буквально трусило от холода. Ну и что могло случиться?

— Шэйн говорил мне о каком-то ледяном сердце, но так ничего и не объяснил, — стуча зубами от холода, с трудом выговорила она. — Но что-то мне подсказывает, что как-то так чувствовал себя Лионель. Когда з-замерзал…

Хортон подозрительно покосился на девушку, тяжело вздохнул и пробормотал:

— Не убей меня сразу, ладно?

И прежде чем она успела понять, к чему это было, потянулся к Сенере, выдернул её из тёплого одеяла, прижал к себе и поцеловал.

На этот раз в замороженном, заледеневшем разуме Сенеры не проснулось желание оттолкнуть Джеймса. Собственно, она вообще ничего не хотела, только слабо, вяло подалась вперёд, прижимаясь к мужчине в поиске желанного тепла. Его руки скользнули по её спине, и Хортон привлёк девушку к себе поближе, выдёргивая её из неуютного плена одеяла. Сенера чувствовала, как чужая ладонь скользит вдоль позвоночника, словно смахивает с неё остатки льда, как тепло, вдыхаемое через губы, стремительно распространяется по всему телу.

— Молодой человек! — раздалось из-под потолка. — Я, конечно, душой и сердцем болею за ваш успех с этой юной леди, но предпочитаю, чтобы сначала женились, а потом сажали себе на колени!

Джеймс от неожиданности аж подскочил на своей кушетке. Сенера, всё ещё не до конца придя в себя, впрочем, вместо вывернуться только придвинулась к нему поближе и уткнулась носом Хортону куда-то в ключицу, должно быть, всё ещё излучая невыносимый холод.

Осознав, что его не гонят, Джеймс сгрёб девушку в охапку, накинул на её плечи одеяло — Сенера в ответ только с ногами забралась на кушетку, но из его рук так и не выбралась, — и посмотрел наверх.

— Чешуйчатое чудище, — раздражённо протянул журналист, — что тебе нужно? Неужели собрался с духом читать мне морали? Должно быть, давно не встречался с Арахной?

— Я — гордый драконофей и не позволю попрать честь моей прекрасной подопечной! — ворчливо отметил