Жить втроем, или Если любимый ушел к другому - Юлия Шилова

— Почему?

— Потому что Тигран очень даже не простойчеловек. А денег у него, как грязи. Мне иногда кажется, что он ими даже втуалет ходит. Ты даже представить не можешь, чего мне стоила та жизнь, которойя зажила сейчас.

— А где же ты жила раньше?

— Я жила в таком захолустье, что тебе и неснилось.

— И что же это было за захолустье?

— Убогий барак и вечно пьяные родители. Отецпервый сгорел от водки. Мать стала приводить своих хахалей-собутыльников.Нищета, голод. Все детство я испытывала жуткий комплекс оттого, что другие детиодеты лучше, чем я, да и жизнь у них посытнее, — на глазах у девушки появилисьслезы.

В первый раз с того самого момента, как яувидела Леру, мое к ней раздражение сменилось симпатией. Наверно, потому, чтоона была на этот раз со мной искренна и не смеялась без повода.

— Все детство я чувствовала на себе этоужасное клеймо "ребенок из неблагополучной семьи". Даже вспоминатьтошно. А потом от водки сгорела и мать. В шестнадцать лет я осталась совершенноодна. Ни денег, ни перспектив.

— Как же ты с Тиграном-то познакомилась?

— Для этого мне пришлось пройти жизненнуюшколу. Я познакомилась с одной девушкой, которая была постарше меня. В то времяя мыла машины вместе с другими подростками. Люди приезжали гулять в парк,ставили машины на стоянку у пруда. А мы бежали с ведрами, тряпками и предлагалипомыть их авто. Однажды к парку подъехала одна очень красивая девушка накрасном кабриолете. Я тут же бросилась к ней с ведром, предлагая свои услуги,но она запретила нам мыть ее машину, сославшись на то, что машина очень дорогаяи ее можно мыть только на бесконтактной мойке. Короче, тряпками ее тереть никакнельзя. Девушка дала мне сто рублей и попросила охранять ее кабриолет, пока онапогуляет в парке. Я честно отработала эти сто рублей, не отходя от машины ни нашаг. Когда девушка вернулась через пару часов, я не могла ей не сказать, чтоона очень красивая. Девушка улыбнулась и сказала, что я тоже красивая и чтопросто не умею пользоваться своей красотой. Когда я сказала, что я изнеблагополучной семьи и что я сирота, она ответила, что она тоже выросла внеблагополучной семье и что в данный момент она тоже сирота, но это не поводдля того, чтобы не пользоваться тем, что дано тебе от природы. Девушка оставиламне свой телефон и сказала, что никогда не поздно изменить свою жизнь.

— И ты позвонила?

— Конечно, позвонила. Иначе бы я не сидела вэтом доме. Илонка оказалась дорогой шлюхой. Она пригласила меня в кафе исказала, что нет ничего страшного в том, что мы родились в неблагополучныхсемьях, что у нас нет денег на обучение в престижных институтах. У нас естьприродная красота, харизма, хитрый ум и цепкие руки. На этом свете всегда есть,были и будут мужики с деньгами, которые могут подарить нам ту жизнь, которой мыдействительно заслуживаем. Они как денежные коровы. Их можно и нужно доить.Илонка сразу сказала мне о том, что быть дорогой шлюхой — это не значит стоятьна Ленинградской трассе, ублажать мужиков и отрабатывать свои кровные. Это путьв никуда. Так поступают только дешевые шлюхи. Так денег не заработаешь, психикуподорвешь, болячки какие-нибудь подцепишь, а может, даже и моральным инвалидомна всю жизнь станешь. Это мир маленьких и слишком грязных денег. Существуетсовсем другой мир. Мир действительно больших денег и слишком влиятельныхмужчин, и эти мужчины никогда не пользуются услугами тех девчонок, которыестоят на Ленинградке. Они пользуются услугами дорогих и элитных шлюх, а прощеговоря — содержанок. Благодаря Илонке я смогла попасть в этот мир.

Лера налила себе второй бокал шампанского иулыбнулась своей широкой улыбкой, обнажив белоснежные зубы, которые, по всейвероятности, стоили целое состояние.

— Понимаешь, важно не просто дорого себяпродать, а дорого продать себя на долгие годы. Моя Илонка сейчас вышла замуж засвоего спонсора, счастлива, степенна, воспитывает двух дочерей. Она получила тужизнь, о которой мечтала, но для этого ей пришлось слишком кропотливопотрудиться, поменять не одного спонсора, продать себя подороже и найти того,кто бы дал за нее самую высокую цену и ушел ради нее из семьи. Но ты не думай,что замуж выходят все. Некоторые настолько вкусили эту жизнь, что их уже трудноостановить. Им подарили особняки, дорогие машины. У них есть свои счета вбанке, и они совсем не спешат замуж. Им нет смысла беспокоиться о своембудущем, потому что они знают, что оно будет сытым и комфортным. Осталась самаямалость — сделать его интересным, чтобы не было скучно. То время, когда онибегали из одного дорогого ресторана в другой и из клуба в клуб в поискахсимпатичного кошелька, останется только в их воспоминаниях.

Лера подлила мне шампанского и, увидев, что уменя стали розовыми щеки, обрадовалась, что я хоть немного расслабилась иповеселела.

— Я живу под девизом, что женщине не стоитнапрягать свои мозги для того, чтобы в этой жизни решать хоть какие-топроблемы. Зачем напрягаться? Для этого есть мужчины. Давай выпьем за это.

Выпив очередной бокал шампанского, ядотянулась до горького шоколада, сунула небольшой кусочек в рот и подумала отом, что чем больше я общаюсь со своей новой приятельницей, тем больше к нейпроникаюсь и чувствую, что она становится мне все более и более симпатична.

— Я вообще не понимаю тех девчонок, которыеживут на копейки, ходят в стоптанных туфлях и рассуждают про какую-то женскуюгордость. Да кому нужна эта гордость, если на нее даже хлеба не купишь?! Длякакого черта им тогда даны женские чары, если они ими не пользуются? Или ихпросто у них нет.

— Хорошо говорить, когда в твоей жизнивстретилась вот такая Илона. А если ее нет и никто тебя не приведет в мирбольших денег? Что остается делать девчонкам? Только идти на панель.

— Может, ты и права. Я своей Илонке всю жизньобязана буду. В любом случае, есть в этой жизни Илонка или нет, нужно уметьвертеть мужиками. Уметь их раскручивать и вытрясать содержимое их кошельков.Вот ты давно встречаешься с сыном Олега?

— Не очень, — пробурчала я и подумала о том,что сейчас мне придется нагло врать. Другого выхода нет.

Как бы ни была симпатична мне эта Лера, онадевушка Тиграна и вполне возможно, что именно он заставил ее узнать о его сынепобольше.

— Ты его любишь?

— Да.

— А он тебя?

— Тоже.

— Тогда хватит валять дурака.

— В смысле? — заметно напряглась я.

— Пусть он возвращается в дом, и будем здесьжить семьями.