Мила Рудик и тайна шестого адепта - Алека Вольских

Директор Дуата с едва заметным кивком головы на миг прикрыл глаза и улыбнулся.

— Теперь я выполнил свою часть уговора и свободен от обязательств.

Мила задумчиво смотрела на бледное лицо вампира. У нее было странное ощущение, что за тонкими стеклами его очков в оправе изящных дужек что-то скрывается. Сейчас она могла с уверенностью сказать, что Константин Фуна не представляет для них никакой угрозы, но все же что-то в нем по-прежнему ее настораживало.

— Полагаю, мы должны поблагодарить вас за ваш рассказ, господин Фуна, — снова прозвучал голос Вирта.

— В этом нет необходимости, — вежливо отвечал ему директор Дуата. — Я всего лишь выполнил уговор.

Мила прислушалась — за дверью директорского кабинета было тихо. Вероятно, пока они слушали рассказ Константина Фуны, перемена в Дуате закончилась и студенты-вампиры разошлись по классам.

— Спасибо вам, — сказала она, посмотрев на древнего вампира. — Вы нам очень помогли.

Мила встала.

— Но теперь мы пойдем.

В багряно-карих глазах, словно в ответ на ее слова, полыхнуло и погасло ярко-алое пламя. Константин Фуна спокойно улыбнулся ей, но его взгляд словно говорил, что он видит ее насквозь. Однако Мила и не собиралась скрывать, что ей не нравится это место и она не имеет ни малейшего желания здесь задерживаться теперь, когда узнала все, что ей было нужно.

Попрощавшись и заверив директора Дуата, что они найдут выход сами, Вирт и Ромка первыми покинули кабинет. Мила, уже взявшись за дверную ручку, остановилась в дверях и обернулась. Она задержала на директоре Дуата нерешительный взгляд.

— Простите, — неуверенно начала Мила. — Можно у вас спросить?

Константин Фуна улыбнулся уголками рта.

— Конечно.

— Очки, — произнесла Мила. — Вампирам ведь не нужны очки. У них ведь не бывает проблем со зрением?

Его улыбка только на миг коснулась глаз. Константин Фуна хмыкнул и ответил:

— Вы правы, у всех вампиров прекрасное зрение.

— Тогда почему вы…

— Ношу очки? — предупредил ее вопрос директор Дуата. — Вам наверняка известно, что все вампиры обладают способностью к гипнозу. У одних она сильнее, у других — слабее. Моя сила внушения настолько велика, что я могу нечаянно загипнотизировать даже самого древнего вампира. Не говоря уже о людях, будь то маг или простой смертный. А очки — преграда для моих способностей.

Мила почувствовала, как ее глаза округлились от удивления. Она вдруг поняла, что же так настораживало ее во внешности Константина Фуны. Это были его очки, которые подсознательно напомнили ей о Прозоре. Очень сильный телепат, без очков он мог читать мысли окружающих, как открытую книгу, стоило ему только заглянуть человеку в глаза. Но, когда он надевал очки, чужие мысли становились для него недоступными.

Мила в очередной раз почувствовала огромную разницу между миром людей и миром магов. Во Внешнем мире люди носили очки, чтобы лучше видеть то, что их окружало. Существа тайного мира магии носили очки, чтобы скрывать свои необычные и порой опасные способности.

— До свидания, — попрощалась Мила и, получив в ответ вежливый кивок, вышла из кабинета.

* * *

— Вирт, ты же знаешь все законы Триумвирата, — произнесла Мила, когда они шли пустыми коридорами к выходу из Дуата. — Разве вампирам не запрещено создавать себе подобных?

Вирт покачал головой.

— Нет, такого запрета не существует, — ответил он. — Запрещено обращать людей в вампиров без их согласия, а также запрещено обращать детей, умалишенных и тех людей, которые по законам Внешнего мира считаются преступниками.

— Значит, если человек сам захочет стать вампиром… — начал было Ромка, но Вирт завершил его мысль.

— Если ты уже достаточно созрел физически, находишься в своем уме, не нарушал законов Внешнего мира и тебе предложили обращение в вампира — то законы Триумвирата будут немы и слепы.

— Хм, — недовольно проронила Мила, — в этом есть что-то… неправильное.

— Это называется «дать людям свободу выбора», — заметил Вирт. — Каждый сам волен решать, что для него стать вампиром — великое благо бессмертия или проклятая жизнь кровопийцы.

— А кто заботится о тех, кем эти кровопийцы потом будут питаться? — возмутился Ромка.

Вирт усмехнулся.

— Вампирам запрещено убивать людей и доводить их до малокровия. Запрещено пить кровь детей, стариков и людей со слабым здоровьем. Запрещено во время охоты наносить людям физический ущерб.

Мила сглотнула, скривилась и подняла глаза на Вирта.

— Кажется, в законах все предусмотрено, верно? — со скепсисом в голосе спросила она. — Вот только интересно, почему я только что почувствовала себя едой?

— Не волнуйся, вампиры редко пьют кровь магов, — продолжая улыбаться, успокоил ее Вирт.

— Я и не волнуюсь, — возразила Мила. — Хотя, может, и стоило. Совсем недавно здешние милые школьники явно очень хотели провести дегустацию моей и Ромкиной крови.

Идущий рядом с Милой Ромка яростно прорычал.

— Поверить не могу, что эта девчонка так легко меня провела!

Мила только улыбнулась, наблюдая его реакцию. Обычный человек на его месте испугался бы, что едва не стал жертвой вампира. Лапшин же разозлился из-за того, что его пытались обвести вокруг пальца с помощью гипноза. Видимо, Ромка предпочитал быть укушенным, нежели одураченным.

— Они просто еще невоспитанные молодые вампиры, — сказал Вирт. — А Константин Фуна неплохой воспитатель. Он создал эту школу не только для того, чтобы заботиться о своих неоперившихся соплеменниках. Для одного из древнейших вампиров Таврики важно, чтобы вампиры могли здесь жить спокойно. А для этого им всего лишь нужно оставаться незаметными. Это первое и главное правило, которое усваивают ученики школы вампиров.

— Если он видел своими глазами Славянина, — недоверчиво произнесла Мила, тщетно пытаясь представить себе это, — то сколько же ему лет?

— Кто знает? — с усмешкой ответил Вирт. — Возможно, ему больше, чем было бы сейчас Славянину, если бы тот дожил до наших дней.

Глаза Милы невольно поползли на лоб, настолько ее потрясло такое предположение. Однако Ромка был не так впечатлителен, как она.

— Какая разница, сколько лет этому доисторическому памятнику? — возмутился он. — Лучше скажите мне, где мы сегодня переночуем? Транспространственное посольство уже закрыто, а я, между прочим, есть хочу.

— Не волнуйся, — успокоил его Вирт. — Не могу же я оставить вас двоих без еды и крова над головой, раз уж вы под моей опекой.

Как оказалось, говоря о крове, Вирт имел в виду вовсе не скрытое чарами место, вроде дома № 13, где находилась контора «Акулина и Ко», и не какую-нибудь маленькую пространственную нору, обустроенную под жилье, а всего лишь самый обычный гостиничный номер.