Суд волков - Жеральд Мессадье

Наконец, Жанна столкнулась с изменениями в глубинах собственного сознания, которые сбивали ее с толку. В течение нескольких месяцев она обдумывала, как пустить в оборот свой небольшой капитал. И вот, с одной стороны, она убедилась, что вкладывать деньги в фермы очень выгодно, хотя о предполагаемых доходах пока можно было только догадываться; с другой – она внезапно открыла, что все прежние ее сомнения и соображения утратили смысл. Жак заверил ее тоном, не допускающим возражений: его деньги принадлежат и ей тоже. Значит, они богаты. Вместе с отцовским наследством состояние Жака достигло суммы в двести пятьдесят тысяч ливров, а если к этому прибавить ее накопления, не считая даже дома на улице Бюшри, то в целом у них есть триста тысяч ливров. Разве ей нужно больше?

Главное же, впервые в жизни, которая казалась ей уже достаточно долгой, она не могла думать о себе в единственном числе. Начиная с первых пышек, проданных перед Корнуэльским коллежем, она всегда действовала на свой страх и риск. Но теперь их двое. Такого она не испытывала никогда, даже с любимым Бартелеми: Жак и она были отныне как бы один человек с двумя головами. Когда они осматривали замок, она сразу поняла, что им здесь жить как супружеской чете. В Париже Жак жил у нее, на улице Бюшри; но тут они поселятся вместе, в общем доме.

Эта мысль наполнила ее восхищением.

– Я хочу собаку! – сказал вдруг скучавший в повозке Франсуа. – Собаку и лошадь!

Это напомнило Жанне о Донки. Верный и ласковый ослик, по-прежнему служивший в Париже и таскавший мешки с суржей с улицы Бюшри в лавки на улице Монтань-Сент-Женевьев и на Главном рынке, был не вечен. В порыве благодарности за прошлое Жанна решила, что последнее свое пристанище он должен обрести в деревне.

Наконец они вернулись в Париж. Это произошло в канун Пасхи.

Гийоме встретил их радостно:

– Я скучал без вас, хозяйка!

Дом он протапливал сверху донизу, но жаровню в подвал больше не приносил, поскольку стало тепло. И он тоже восхитился переменой в облике Франсуа.

За ужином Жанна объявила, что семейству де л'Эстуаль хорошо бы в полном составе отправиться завтра в церковь на пасхальную службу.

Ее предложение встретили озадаченным молчанием. Есть столько христианских праздников, почему именно этот требует их непременного присутствия?

– Потому что, – объяснила она, – это главный праздник христиан: они торжественно отмечают воскресение Господа нашего Иисуса Христа. – На самом деле она повторяла слова отца Мартино.

Жозеф, похоже, хотел было протестовать, но сдержался в присутствии кормилицы и Франсуа. Жак, Анжела и он вслед за ними согласились уважить желание Жанны, ибо того требовали и правила приличия, обязательные для новоиспеченных католиков, вдобавок обласканных королевской милостью. Однако, когда кормилица и Франсуа поднялись в спальню, Жанна спросила у Жозефа, что он хотел сказать.

– Я прочел Евангелие. Если он воскрес из мертвых, почему не предстал перед гонителями своими, чтобы поразить их?

Жанна растерялась. Она никогда не открывала Евангелие, знала только короткие отрывки, которые отец Годфруа читал когда-то в церкви Ла-Кудре. Для нее Иисус был Сыном Божьим, которого Господь послал на землю, чтобы искупить грехи человечества. Его распяли, но он воскрес. Вот, собственно, и все. Кто не верит в это, попадает в ад.

– Что ты говоришь?

– То, что сказал.

Со времени поездки в деревню они перешли на "ты". Жанна по-прежнему не находила ответа, и это все больше нервировало ее. Жак сидел, не раскрывая рта.

– Жозеф, прошу тебя, не надо теологии, – вмешалась Анжела. – В религиозных книгах полно непонятных вещей, например, огненная колесница, которая вознесла пророка Илию на небо. Если бы в присутствии отца я посмела подвергнуть хоть одно слово сомнению, он бы выпорол меня до крови! К чему все это?

– Дети мои, – сказал Жак, – умоляю вас не высказывать вслух подобные мысли! Вы кончите жизнь на костре как еретики, и риск тем более велик, что вы новообращенные. Подумайте, какое зло вы можете причинить этим Жанне, ведь именно она добилась для вас королевской милости. Не говоря уж обо мне.

– Я буду молчать из любви к Жанне, – сказал Жозеф с лукавой улыбкой.

– Спасибо, – отозвалась Жанна. – Но мне все же хотелось бы узнать ответ на вопрос Жозефа.

– Не вздумай спрашивать об этом отца Мартино, – посоветовал муж. – Он заподозрит, что ты отравлена скверным духом иудеев, которых обратила в христианство.

Позднее, когда они с Жаком лежали в постели, она сказала:

– Мы ничего не знаем о религии… лишь то, во что нам приказывают верить. Есть ли в мире что-нибудь кроме любви?

– Конечно ничего, – прошептал он, обнимая ее.

– Есть только наши тела?

Он закрыл ей рот поцелуем.

А что, если Жак прав?

Ей грезилось, что она земля. А он – ангел росы. Вместе они составляли вселенную. Она захмелела от его слюны, его пота, его семени. Они поедали друг друга.

Она так и не поняла, почему наслаждения этой ночи привели ее в такое исступление.

– Ты не знаешь, как я тебя люблю, – сказала она. – Нет, ты не знаешь.

– Знаю, – ответил он. – Ты для меня – весь мир, со звездами и цветами.

Ей никак не удавалось заснуть.

– Откуда в тебе эта доброта? – спросила она.

– Я знаю слабости других.

В середине апреля гонец, посланный Гонтаром в Париж по другим делам, навестил супругов де л'Эстуаль и сообщил, что в замке Ла-Дульсад уже можно жить, хотя мелкие недоделки еще остались. К примеру, нужно вставить в окна настоящее стекло, а не промасленную бумагу.

Если бы обитателей дома на улице Бюшри известили о том, что открылись ворота рая, они не пришли бы в такой восторг.

Для Жанны новость совпала с весьма важным событием: она поняла, что беременна. Жаку она еще об этом не говорила, желая увериться окончательно.

Накануне к Жанне зашел стражник Итье, который сопровождал ее во время первой поездки в Берри. Сибуле сказал ему, что баронесса де л'Эстуаль ищет управляющего, и он пришел предложить на эту должность себя. Она представила его Жаку, которому рассказывала о мужестве и находчивости Итье во время ужасного нападения волков на Гран-Бюссар.

– Вы нам подходите, – просто сказал Жак, едва взглянув на стражника. – Освободитесь от службы. Мы подождем вас, и вы поедете вместе с нами. Надо оценить доход от зимнего сева.

Итье явился на следующий день с отпускным билетом. Жак вновь нанял повозку. Семейство погрузилось в нее с таким воодушевлением, словно собиралось в Святую землю.

– Надо будет вам как-нибудь и меня свозить туда, – воскликнул Гийоме.