Я Гордый 5 - Тимур Машуков

от натуги, опустили в пазы огромный засов, прочно заперев внешние ворота. Лихо подскочив, одна из разведчиц козырнула мне:

— Всё выполнили, Ваше Высочество!

Я хмуро посмотрел на нее, а после перевел взгляд на поле:

— Ждём, — коротко бросил я.

Когда уже можно было различить силуэты вражеской техники, я слегка напрягся. Вот-вот станет понятно, стоят ли затраченных усилий, средств и времени артефакты, разработанные моими магами. Захватил я их в последний момент, вместе с накопителями, вручил разведчикам, предварительно проинструктировав. Хотя, особой сложности не было — практически им всего лишь нужно было разбросать небольшие, невзрачные камешки, активировав их особым нажатием.

Первые взрывы, раздавшиеся прямо под гусеницами танков были неожиданными для обеих сторон. Ну да, это вам не слабенькие камни, с ограниченными зоной поражения и временем действия. Настоящие рубины — сокровища, напитанные огненным эфиром, сработали лучше всяких мин.

Следом стали заметны вспухшие облака желтоватого, болезненного цвета… Отрывистые команды и угрожающие выкрики атакующих сменились отчаянным кашлем, едкий дым разъедал глаза, жёг лёгкие.

Оголтелая атака, с которой самоуверенные европейцы планировали начать сражение и тут же его закончить блистательной победой над маленьким захолустным городом, вставшем на пути огромной армии, внезапно захлебнулась. В полном смысле слова — незадачливых воителей, попавших под действие коварной смеси, до поры таившейся в артефактах, буквально выворачивали наизнанку жесточайшие рвотные спазмы. Аццкая смесь Четвертой и Седьмой сработала на ура.

Удовлетворённо кивнув, я отправился к группе одаренных, издали потрясенно наблюдавших за происходящим. Удалось выиграть немного времени для следующего шага. Широкая полоса земли перед линией обороны была превращена в непроходимое болото, воздух гудел от напряжения эфира. Я закрыл глаза и потянулся к своему источнику. Пора было напомнить этим наглым выскочкам, с кем они собрались сражаться! Твари пришедшие на мою землю с мечом от меча и погибнут.

Небо стремительно начало чернеть, огромные тучи, соткавшиеся словно из ничего, угрожающе ворчали, недовольно клубясь, плюясь изредка ослепительными вспышками молний в сторону вражеских сил. Поднявшийся ветер в секунды набрал ураганную силу, зло рвал одежду, сыпал пылью в глаза, ещё не отошедшие от отравы, распыленной артефактами, сбивал с ног.

В глазах одного из генералов объединенной армии разрастался страх. Он видел уже подобное буйство стихии, он едва пережил его, позорно сбежав с поля брани, а тысячи его соратников там полегли! В его памяти возникла чёткая картина прошлого — вот он, Станислав Ковальский, в ту пору простой связной, передающий послания от войск бунтующих бахрейнцев наглам, несётся по полю, кругом предсмертные крики, стоны боли… Вдруг рядом в землю ударяет полыхающий жаром огненный снаряд, он слышит жуткий треск, у него разом ноют все зубы, а волосы встают дыбом, и запах, жуткий запах палёной плоти!… Он ещё долго преследовал его в ночных кошмарах, как и грозное имя той, кто спутала все карты, истребила род бахрейнских князей, на которых делали ставку его наниматели… Неужто виновница тех событий пожаловала сюда⁈ Им же докладывали, что она застряла с персами. Почему ни один из разведчиков об этом не заикнулся? Пан Ковальский грязно выругался сквозь зубы, с ненавистью и постыдным страхом словно выплюнув эту жуткую русскую фамилию:

— Гордеева! Пся крев!

В эту секунду его уверенность в лёгкой победе поколебалась, и из глубины души поднялось настойчивое желание унести отсюда побыстрее ноги, ибо, по его твёрдому убеждению, там, где появлялась императрица Анна, открывался филиал ада на земле! Он хорошо знал ее и отчетливо понимал, что за красивой внешностью женщины скрывается матерая убийца не знающая жалости и сострадания.

Но поделиться своими соображениями с остальными он не успел. Разозленные таким развитием событий, полководцы решили примерно наказать наглую девку, посмевшую встать на пути отлаженной военной машины! Под лед и пламя, разгулявшиеся по полю, они погнали простых солдат, пушечное мясо, что должны были принять на себя основной удар, а следом, под магическим прикрытием, двинулись отборные войска, охваченные одним яростным желанием — стереть непокорный городишко с лица земли в назидание остальным. Плевать на цену — главное результат.

Когда в сторону гарнизона полетели первые плетения и снаряды европейской армии, я встал перед сложным выбором. Идти в наступление? Я чувствовал, что мог бы и в одиночку доставить множество серьёзных проблем целой армии. Но оставить без защиты простых людей, что смотрели на меня с надеждой и даже благоговением? Нет, как истинный аристократ и офицер, я знал, что такое долг. И мой долг был в том, чтобы защитить свою землю. Защитить людей, живущих на ней.

С коротким вздохом я раскрыл себя стихиям, выпустив всю мощь, что таилась во мне, что даровали мне боги… Вокруг города, вдоль видимой границы, насколько хватало взгляда, взметнулся щит, переливающийся всеми цветами радуги.

Чужая магия ожесточённо вгрызалась в неожиданную преграду, но тут же бессильно стекала вниз, редкие атаки пустых отбивали воодушевлённые воины… Захватчики гибли — маги выжигали себя в бесплодных попытках одолеть защиту Гордеева, солдаты падали, пронзённые пулями, магией и даже крестьянскими вилами. Обескураженным европейцам казалось, что чёртовых русских берегло само небо!

И посреди всей этой вакханалии стоял один человек, принявший на себя львиную долю всего вражеского напора. Не имея возможности отвлечься хоть на мгновение на краткий отдых, без сна, без еды и воды, он стоял, держа щит. По его щекам катились красные слезы, от страшного напряжения рвались мышцы, веревками вздувались вены… В его ушах тревожным набатом бухала кровь, оскалившись, он сорванным голосом, словно споря с кем-то, кричал:

— Сам! Справлюсь сам! Слышите⁈

И небо отзывалось одобрительным рокотом.

Два дня, два долгих, мучительных дня он держал оборону маленького пограничного городка. То, что сумел совершить один русский принц, вселило ужас в противника, сломило его. Подошедшее подкрепление, собранное его отцом, обратило в позорное бегство превосходящие силы Европы, ослабленные атаками… Спустя ещё пару дней к месту несостоявшегося прорыва подтянулись и императорские войска. Но на их долю досталось лишь одно — с почестями сопроводить победителя домой. Часть из них отправилась преследовать отступающее войско, а остальные должны были охранять принца…

Вот только он, отдавший практически все силы, вычерпавший себя до самого донышка, вряд ли в этом нуждался. Убедившись, что он выполнил свою задачу, он пал замертво. Вокруг его тела суетились лучшие лекари рода, но выживет ли принц, ответить пока никто не мог…

В себя я приходил мучительно долго. Тело ломало и горело изнутри. Голова кружилась и нещадно болела. Я погружался в пучины кошмаров и на краткий миг всплывал вновь. Мне казалось, что