Пикник в Вероне - Натали Андерсон

Она забыла, где находится, что собирается делать. Думала только о Луке, его чувствах. Всепоглощающее желание ощущать его глубоко в себе, и тогда все правильно, правильно, правильно.

Кончики его пальцев гладили кружево и шелк. Близко, так близко, и все-таки не касаясь, как ей хотелось. Другой рукой он ласкал ее грудь, гладил тугие выпуклые соски. Придавил ее со спины, прижимаясь пенисом к округлой голодной плоти.

Зажатая между его руками, она покачивалась, ища удовлетворения и от того и от другого. Ей хотелось, чтобы барьер из одежды рухнул и она ощутила все свежо и грубо.

– Ты хочешь меня? – пробормотал он, плотно прижавшись губами к шее.

– Да.

– Можно я наклоню тебя на эту скамейку и…

– О да… – Она тяжело дышала, подгибались колени. – Быстрее, быстрее!

Эмили была близка к оргазму, знала это и хотела его. Жестко, быстро, по-звериному, как он любил. Эмили не могла больше сдерживать голод, сопротивляться ему.

Но Лука отошел в сторону так быстро, что она пошатнулась; он поддержал ее.

– Эмили. – Он задыхался больше, чем когда-либо. – Ты права. Мы не можем.

– Что ты делаешь?

– Мучаю нас обоих.

– Зачем?

Он не ответил. Она почувствовала его голову у себя на плече, но все остальное ее не касалось.

– Я хочу тебя, как никогда не хотел прежде.

Потом опять возникло желание. Эмили закрыла глаза. Лука не хотел желать ее так.

– Я лучше вернусь к гостям. – Он оттолкнулся от нее.

– Мне нужна минута.

– Конечно. – Он еще пару раз глубоко вздохнул и ушел.

Эмили пошла в ванную, но смыть румянец на щеках невозможно. Нужна всего минута? Или три? Все изменилось.

Лука наблюдал за тем, как Эмили идет по гостиной. Голова высоко поднята, скулы горят. Он почти слышал гром, а молнии сверкали в ее глазах. Огонь и обида. Другие тоже это заметили в минуту полной тишины.

Она подошла к пианино.

– Ты играешь, Эмили? – спросила Франсин.

– Немного.

– Сыграй для нас.

Эмили кивнула. Лука почувствовал облегчение, потому что это означало не слышать ее голос какое-то время, глазами с ней он тоже не хотел встречаться. От этого взгляда ему стало хуже, хотя он и так чувствовал себя полным ничтожеством и не хотел настолько потерять контроль над собой. В течение всего ужина он наблюдал за тем, как ей неловко, слушал, как она рассказывает о себе. Ему было наплевать, ходила она в университет или нет, но не всем остальным. Понимала ли Эмили, что он знает, как тяжело ей пришлось работать? Она достигла кое-чего большего, чем два диплома в университете, взвалила на себя ответственность, с которой многие люди со степенью доктора не могли бы справиться, и не могла сделать большего для будущего своей сестры.

Но чего это стоило? Ее собственная жизнь, амбиции были отложены в сторону, и ему хотелось, чтобы они у нее опять появились. Тогда он сможет разубедить ее, рассказать, какая она красивая, яркая, дать понять, как хочет ее.

Большая ошибка – прикосновение, Лука потерял над собой контроль.

Эмили сыграла несколько аккордов на пробу.

– Мне нужен голос сестры.

Он напрягся, опять унизительная самозащита.

– И, хотя я люблю классику, предпочитаю грустные мелодии. – Пальцы скользнули по клавишам, в результате наиграла джазовый стандарт.

Ее голос был низким, немного хрипловатым и свежим настолько, что Лука почти смутился.

Хотя это не блестящий голос Кэт, эмоциональная глубина исполнения была гораздо выше. Лука на собственном опыте почувствовал бездонную глубину чувств Эмили. Это увлекало, возвышало и пугало одновременно.

Она быстро закончила, Лука был рад, потому что не мог больше выносить сладкую муку, смотреть не прикасаясь. Убийственно. Потом Франсин попросила спеть еще что-нибудь. Лука стиснул зубы.

– Только если вы споете. – Хрипотца в голосе Эмили стала более заметна.

Он поерзал на стуле, признаваясь себе, что она разочаруется в его неспособности что-либо сделать. К счастью, Франсин улыбнулась, села рядом с ней и запела. Лука увидел, что Эмили выиграла свою партию полностью.

И только после этого он смог посмотреть на нее. Свет играл в гранях алмазов на запястье, как ему и представлялось. Он ни разу не пожалел о том, что купил подарок. Эмили заслуживает того, чтобы ее испортить. Браслет ошеломляющий, элегантный, классический, как она сама. И так же как она, украшение светилось внутренним огнем. Только сейчас Лука пожалел, что не выбрал наручники. Тогда он мог бы приковать ее к кровати, делать с ней все, что душе угодно, не пускать в иное пространство своей жизни. Но Эмили равна ему по силе, создавшей его собственный мир надежности и изоляции.

– Она тебе кажется очень красивой, – заметил Паскаль негромко. Лука вздрогнул.

Черт, он забыл, что старик сидит рядом.

– Ты не можешь оторвать от нее глаз.

– Она разрушает мои планы. – Его влечение к Эмили неконтролируемое, ненасытное, неотвратимое. Даже сейчас он хотел ее.

Лука повернулся к Паскалю, прищурился, глядя в карие глаза, понимающие и слегка грустные, такие знакомые карие глаза, и все-таки на несколько мгновений забытые. Он почувствовал себя опустошенным. В отчаянии. Как он мог забыть? Чувство вины охватило его, и он быстро отвернулся. Он так старался, чтобы в его глазах светилась радость. Когда-то давно на несколько волшебных минут ему это удалось. Но потом ничего не получалось.

– Мне жаль, Паскаль, прости меня за прошлое, за настоящее. – Он желал закончить этот диалог еще до начала. – Давай выйдем на балкон. Там лучше думается.

Они могли говорить о работе, избегая личного, и Лука мог попытаться забыть о самом главном. Но он подозревал, что уже слишком поздно. Не будучи в состоянии контролировать то, как Эмили обращается с ним, и, конечно, не в состоянии спрятать свои чувства. И от этого он чувствовал себя виноватым еще больше. Хотя и не хотел никому сделать больно.

Паскаль и Франсин быстро распрощались, сославшись на огромное количество работы утром до отъезда в Париж. Эмили тихо сидела последние полчаса, слушая, как Лука ведет разговоры о деньгах, рынках и остальных вещах, в которых Эмили ничего не понимала. Она даже не могла смотреть на Луку, была слишком не уверена в себе, чтобы говорить.

Лука помогал Франсин надеть пальто, Эмили обнаружила Паскаля, стоящего рядом с ней.

Пожилой мужчина мягко сказал:

– Не позволяйте ему затоптать ваш огонь. Ваша любовь пойдет ему на пользу. Вы согреваете его, он был холоден слишком долго.

С этими словами Паскаль ушел, сопровождая прекрасную Франсин. Эмили удивленно смотрела ему вслед.