Смарагдовое ожерелье - Джанет Глисон

— Где ожерелье?

— Там, где оставил я его, в моей комнате. Лежит в футляре в дальнем углу выдвижного ящика рабочего стола.

— Ха! И это все? Столько шума из-за пустяка! Успокойтесь, теперь это уже не ваша забота, — сказал Герберт. — Ожерелье будет в полной безопасности. — Он повернулся к Виолетте: — Милая, ты слышала, что сказал мистер Поуп? Надеюсь, тебе не составит труда тотчас же подняться в его комнату, забрать ожерелье и держать его у себя до тех пор, пока ты не сможешь передать его на хранение Мари.

Виолетта посмотрела на Герберта, потом перевела взгляд на Джошуа. Впервые с тех пор, как Джошуа с ней познакомился, она удостоила его своей улыбки.

— Разумеется, мистер Бентник. Меня это нисколько не затруднит. Сейчас же схожу за ним. Каролина, будь добра, проводи меня в комнату мистера Поупа, а то, боюсь, сама я не знаю, куда идти.

Не доверяя Герберту Бентнику — уж очень подозрительно тот себя вел, — Джошуа теперь хотел убраться как можно дальше от своего заказчика. К счастью, породистые скакуны, запряженные в карету Герберта, домчали их до Лондона меньше чем за два часа. И само путешествие, слава богу, не было отмечено происшествиями. И вот около шести часов вечера, отослав багаж в свои комнаты на Сент-Питерс-Корт, Джошуа Поуп уже поднимался по лестнице к двери своей любовницы.

С Мег Данн, сорокалетней, как она сама в том призналась, обедневшей вдовой, имевшей дочь-подростка, Джошуа познакомился спустя полгода после гибели жены и сына. С Рейчел, конечно, она не могла бы сравниться. Во-первых, была на десять лет старше Джошуа, не имела образования и не блистала какими-либо дарованиями, о которых стоило бы говорить. Но постель у нее была теплой, а сама она — приятной и чистоплотной женщиной. Более того, Мег нещадно льстила Джошуа, что он, разумеется, понимал, но ему это нравилось. Обычно он навещал ее по вторникам и субботам и, поскольку по натуре был человек щедрый, зачастую приносил ей маленькие подарки. Сейчас Джошуа был голоден и потому зашел в трактир, где купил мясной пудинг (любимое блюдо Мег) и бутылку кларета.

Держа пудинг на вытянутой руке, чтобы жирный сок, сочащийся сквозь оберточную бумагу, не капнул на его куртку, он по грязной лестнице поднялся на второй этаж, где жила Мег, и постучал в ее дверь. Ему не открывали. Хм, где же Мег? Пусть не ждет от него двух гиней, которые он платит ей каждый месяц, если не готова к его приходу. Он всегда бывает в этот час, а сегодня вторник — его день. Джошуа опять постучал, на этот раз громче, настойчивее. От голода у него сводило живот. Его пальцы стали сальными от промасленной бумаги. Ему не терпелось глотнуть вина и отдаться ласкам Мег. Вынужденный ждать после столь богатого на события дня, он занервничал, что было ему не свойственно.

Прошло еще несколько минут, в течение которых Джошуа продолжал бить в дверь с такой силой, что было слышно, как стонут петли. Он уже собрался было уйти и по возвращении домой отправить Мег сердитую записку, как вдруг снизу, из коридора, до него донеслись звуки шаркающих ног и приглушенные голоса. Перегнувшись через перила, Джошуа увидел голову Мег (на ней была подаренная им шляпка) и рядом темный треугольник мужской шляпы.

— Мег, — крикнул Джошуа, — ты где? Опаздываешь.

Вверх поднялись два лица: бледная луна в ореоле светлых волос и полей желтой соломенной шляпки и цветущий толстощекий шар в обрамлении кудрей серого завитого парика.

— Мистер Поуп? Это вы? Я думала, вы в отъезде, — отозвалась Мег.

Ее глаза округлились от удивления, но она лучезарно улыбнулась ему и дернула головой, подавая знак своему спутнику. Тот нахмурился и быстро выскочил за дверь, в которую только что вошел.

— Кто это был, черт побери? — спросил Джошуа, когда Мег, бегом поднявшись по лестнице, обняла его так, будто они год не виделись. — Осторожно! Не испачкай мне куртку — у меня пудинг.

Какой он внимательный, защебетала Мег, догадался о том, что она голодна. А про ее спутника не стоит беспокоиться. Дальний родственник ее ненаглядного покойного мужа нанес ей неожиданный визит. Она так рада, что ей представился случай избавиться от него. Он такой зануда, настоял, чтобы она полдня гуляла с ним в Воксхолл-Гарденз, не давал присесть ни на минуту, так что у нее теперь ноги гудят. Рассказывая все это, Мег чуть отводила глаза, уголки ее губ напрягались, и Джошуа понял, что она не совсем честна с ним. Но он был голоден, нуждался в утешении и был не в настроении устраивать ссору прямо сейчас. Он дождется удобного случая, решил Джошуа, и тогда расспросит ее поподробнее.

После того как они съели пудинг и выпили вино, Мег прошла в свою спальню. В открытую дверь Джошуа было видно, как она вытащила заколки, и волосы рыжевато-белокурыми волнами заструились по ее спине. Для своего возраста Мег была хороша: круглое лицо, подобно цветку; кожа полупрозрачная, так что на груди просвечивали голубые жилки. Он смотрел, как она снимает верхнюю одежду и корсет. Мег была соблазнительно пухленькой, с пышным задом, мягкими грудями и изящными лодыжками, которые Джошуа особенно восхищали. Когда она вернулась в комнату, на ней были лишь сорочка, нижняя юбка и чулки. Она села к нему на колени, развязала тесемки на сорочке и притянула его голову к себе на грудь. Джошуа просунул руку под ее нижнюю юбку и погладил нежную кожу бедра.

— Мег, — настойчиво позвал он, — ты скучала по мне?

— Конечно. — Она сняла с Джошуа парик, бережно положила на пристенный столик и стала поглаживать его шею. — Я всегда по тебе скучаю, Джошуа. Ты же знаешь.

Он прижался к складкам ее мягкого тела, и она довольно вздохнула.

— Тот мужчина, что был с тобой? Он не...

— Нет, дорогой. Я же объяснила.

Она расстегнула пуговицы на его бриджах, сунула руки под нижнее белье и стала мять и тискать его, будто кусок теста. Джошуа быстро возбудился и вскоре заглушил в себе дурное предчувствие, хотя понимал, что должен надавить на Мег, добраться до истины, предупредить, что не потерпит измены (ужас охватывал его при мысли, что он вдруг может заразиться сифилисом), даже отругать ее, но в предвкушении удовольствия был не в силах совладать с собой. Целуя ее, он чувствовал, как она водит языком у него во рту, смакуя еще не исчезнувший вкус мясного пудинга и кларета. Он покорно вытянул ноги, когда она принялась стягивать с него башмаки, чулки и бриджи. И, встав, опять поцеловал ее — более настойчиво — в шею. Потом, опустившись на колени, поднял на ней сорочку и носом потерся об ее груди, потом о живот. Она ласкала его затылок. Одной рукой обхватив Мег за талию, другой за бедра, он поднял ее и понес в спальню.

Бережно положив ее на постель, он отметил, что простыни смяты — обычно Мег была щепетильна в таких делах, тем, в числе прочего, она ему и приглянулась, — и его кольнуло сожаление. Придется вывести ее на чистую воду, иначе она сочтет его дураком и по-прежнему будет обманывать. Но только он собрался выразить ей свое недовольство, как она взяла его за плечи и притянула к себе на живот. И он на некоторое время забыл обо всем.