Море троллей - Нэнси Фармер

«Малая толика адского пламени нам бы сейчас не помешала», — подумал про себя Джек, но вслух этого, естественно, не сказал От холода пальцы его окоченели, черпалка то и дело выпадала из рук. От усталости перед глазами плавали огненные круги. Мальчуган отчаянно боялся потерять сознание. Ибо это означало смерть.

— Land fyrir stafnil — заорал кто-то. Пелена дождя внезапно расступилась — и все увидели, что до берега-то, оказывается, рукой подать. Еще мгновение — и киль лодки царапнул по песку. Гребцы попрыгали в воду и, борясь с волнами, вытащили судно на безопасный берег.

* * *

Все повалились на землю, точно мокрые крысы. Ни у кого не осталось сил даже найти укрытие от непогоды — в том числе и у берсерков. Они оттащили корабль как можно дальше от линии прибоя — и попадали где стояли. Джек каким-то чудом сумел подобраться к Люси и обнял сестренку. Море ревело, ветер выл, дождь лил как из ведра. Джек знал, что в ладье есть промасленные шкуры для навесов, но никто и не подумал пойти их достать.

Вскоре сгустилась тьма. Когда корабль достиг берега, солнце уже клонилось к закату. Джек почувствовал, что Люси бьет жестокая дрожь, и попытался выкопать для нее ямку в песке. Какая-никакая, а всё защита от холода. Мальчик огляделся. Несколько воинов — Олаф в том числе — пришли в себя настолько, чтобы встать. И теперь выкрикивали приказы, то и дело сопровождая их пинками и оплеухами. Медленно, с трудом, пленники кое-как поднялись на ноги. Тех, кому это не удалось, грубо оттащили подальше от воды.

К тому времени сделалось темно будто в могиле. Джеку крепко-накрепко стянули веревкой лодыжки и привязали его к остальным, однако Люси, по счастью, у него не отняли. Он вновь прижал сестренку к себе и, к вящему своему облегчению, почувствовал, что над их головами растянули промасленную шкуру. Берсерки вовсе не собирались терять драгоценный груз: еще не хватало, чтобы пленники расхворались.

— Ну, полно, полно, — шептал Джек, но Люси по-прежнему дрожала всем телом В горле у мальчика першило: еще на корабле он сорвал голос, пытаясь перекричать рев ветра.

— Почему они всё не везут меня в мой замок? — простонала Люси, стуча зубами.

Джек ушам своим не поверил. Да быть того не может, чтобы девочка до сих пор верила в эту идиотскую сказку! Он промолчал, толком не зная, как лучше ответить. А Люси принялась плакать:

— Я им всё твержу и твержу по сто раз на дню, чтобы они отвезли меня в замок. А они не слушают.

— Но, солнышко, они вовсе не рыцари.

— А вот и рыцари! Просто плохие рыцари…

Джек закусил губу — и решил, что настало время открыть сестренке глаза.

— Они работорговцы.

— Не смей так говорить! — возмущенно закричала Люси. — Я не хочу этого слышать!

— Давай посмотрим правде в лицо, родная. Мы — рабы.

— Не хочу этого слышать! — Девочка рыдала до тех пор, пока не иссякли силы. А потом крепко прижалась к Джеку, всё еще дрожа и постанывая. Мальчик понятия не имел, как помочь сестренке. И тут, к вящему его изумлению, Люси проговорила — и голос у нее почти не дрожал:

— Я знаю, что эти люди никакие не рыцари. Я видела, как… как умерла та бедняжка. Я знаю, что Торгиль меня ненавидит и… и, может статься, даже убьет. Но я ведь тогда полечу на Небеса, правда?

— Конечно. — У Джека горло стеснилось от подступивших слез.

— Ну, тогда всё в порядке. Но пока этого не случилось, я не хочу об этом думать. Ты разве не видишь? Я просто жить не могу, зная, что всё это… так.

И тогда Джек всё понял. Люси — она как отец. Джайлз так переживал из-за своей увечной ноги, что вынужден был придумывать разные истории. Люси просто раздавлена горем — ведь ее оторвали от всего, что было в ее жизни родного и близкого. Джека, конечно, тоже — но он ведь старше. Он в состоянии это выдержать. А Люси отделяет от безумия лишь полупрозрачная колдовская завеса вымысла. Мальчик быстро собрался с мыслями.

— Почти всем принцессам приходится пережить множество приключений, прежде чем они возвращаются в свои замки, — сказал он.

— Порою эти приключения такие ужасные, — подхватила Люси. Она зевнула и теснее прижалась к брату.

— Их похищают людоеды, а кое-кого даже пытаются скормить драконам Что может быть кошмарнее, чем стоять привязанной к дереву перед входом в глубокую, телщую пещеру?

— А из пещеры валит дым. — Голосок Люси звучал сонно и невнятно.

— Черный, гнусный, вонючий дым…

— Но в последнюю минуту всегда появляется рыцарь — и спасает принцессу.

— Точно, всегда, — подтвердил Джек, смаргивая непрошеную слезу. Пальчики Люси, вцепившиеся в его тунику, разжались. Очень скоро мальчик услышал ее по-детски безмятежное посапывание.

Нельзя плакать. Никак нельзя! У Люси никого, кроме него, нет, и он не вправе ее подвести. Джек пошарил у себя на груди. Охранная руна согрела его пальцы; блаженное тепло потекло вверх по руке. На самом-то деле, заботиться о Люси не так уж и скверно. Оно куда лучше, чем одиночество. Странное дело, размышлял про себя Джек. Он способен распорядиться собственной жизнью не больше, чем собака на цепи, но, оберегая Люси, чувствует себя… ну… сильнее, что ли.

«Ах, кабы Бард мне всё объяснил», — посетовал Джек. Он вздохнул и приготовился к долгой ночи. По навесу над его головой уныло барабанил дождь.

Отдохнув день, викинги двинулись дальше, по-прежнему держа курс вдоль побережья на север. Местность становилась всё более пустынной и дикой В здешних краях селений было немного; редкие деревушки цеплялись за скалистый берег, словно опасаясь, что их сдует ветром.

На море по-прежнему штормило, хотя дождь прекратился и выглянуло солнце. Пленники «посменно» вычерпывали воду — этой работе конца-краю не предвиделось. То и дело на отдаленных холмах усталый взгляд различал круглые башни — эти одинокие твердыни словно таили в себе неясную угрозу. Никаких людей вокруг Джек не замечал.

— Это крепости пиктов, — пояснил угрюмый монах.

Вот пиктов Джек на своем веку навидался предостаточно. Пикты порою приходили к ним в деревню по римской дороге, менять железо на еду. То был народец низкорослый и скрытный, и все с ног до головы покрыты синими узорами — якобы несмываемыми. Ни дать ни взять призраки: они умели раствориться среди теней и бликов под сенью леса так же легко и ловко, как дикие звери. Больше одного-двух за раз Джеку видеть не доводилось.

— А их тут много? — спросил Джек, скорее чтобы убить время, нежели потому, что ему было действительно интересно.

— Никто не знает, — монах пожал плечами. — Они выходят на рассвете и на закате, и прячутся от полуденного солнца. Поговаривают, что под солнцем пикты теряют свою силу. Хотя вообще-то они — свирепые воины.

Джек с интересом разглядывал башни, высматривая струйку дыма или еще какой-нибудь признак человеческого присутствия. Но на здешних холмах всё словно вымерло — двигались одни только летящие тени облаков.