Белая королева - Бернхард Хеннен

Если рассматривать эту ситуацию с позиции здравого смысла, «с холодным сердцем», как любил говорить комтур Канали, то эта атака была сущим безрассудством. Учитывая соотношение сил, орден не мог одолеть врага в этом сражении. Даже если при штурме укрепления на холме Железная орда понесла небывалые потери, песоедов все еще было в восемь раз больше, чем их противников.

– Исход битвы нельзя просчитать на счетной доске!

Только сейчас Гамрат осознал, что произнес эти слова вслух, причем довольно громко. Рыцари из его гвардии вопросительно уставились на командира.

Великий магистр кашлянул. Нельзя допустить, чтобы подчиненные сочли его сумасбродным стариком, который разговаривает сам с собой.

– Своими поступками мы меняем мир, – уверенно заявил он. – У тех, кто собрался здесь, сердцем правит не холод. И для нас не счетная доска предопределяет избранный нами путь в жизни. В моем сердце горит яркое пламя. Я знаю, что такое рыцарство. И этим знанием подпитывается огонь в моей душе. Все жители Вестермарка, которые не способны с оружием в руках дать отпор врагу, ожидают, что мы защитим их. И прогоним кровожадную Железную орду прочь, в безграничные степи земель ханства. Именно это я и намерен сделать – здесь и сейчас. Мы одолеем этих дикарей. Или погибнем с честью, пытаясь добиться справедливости!

Рыцари и солдаты забили латными перчатками по щитам.

Военное приветствие подхватили и на соседних плотах, пусть воины там и не слышали его слов. Вскоре стук стал раздаваться с каждого плота небольшой армии, гулким громом прокатился с болот к холму с укреплением. Так в жаркие летние дни знаменует свое начало надвигающаяся гроза.

– Впереди земля! – крикнул один из солдат на переднем плоту.

Пришпорив коня, Гамрат помчался навстречу незримому врагу, ожидавшему его за стеной камыша.

Лезвия топоров глубоко вошли в деревянные стены повозок, испещренные ударами. Воины изо всех сил потянули их на себя, и доски треснули. Заскрипели гвозди, выходя из прочной древесины.

Прекратив рубить стену, Сян Юй отбросил топор и обнажил саблю.

Из проема в стене дернулось острие алебарды – точно ужалил скорпион. Сзади щелкнули два арбалета, в проем полетели болты. Послышался стон.

Сян двинулся в проем.

Но тут чья-то рука легла ему на грудь, толкнула назад. В тот же миг широкий метательный нож вошел в разломанную доску в том месте, где только что находилась его рука.

– Пожалуйста, генерал… – прошептал один из его соратников.

Тяжелые топоры били по доскам вокруг щели, чтобы расширить проем. Во все стороны летели щепки.

В проеме возник вражеский солдат, вскинул арбалет, направив его прямо на Сяна. Но прежде чем арбалетчик успел спустить курок, оружие степняка пробило ему лоб.

Воины вокруг продолжали орудовать топорами.

– Я иду первым! – завопил Сян, перекрикивая грохот топоров, шум боя и треск пламени.

Ветер разносил дым над холмом, разъедал генералу глаза. От жары язык словно распух во рту, стал сухим, как вяленое мясо. Но сейчас Сян думал только о том, что хочет первым прорвать последнюю линию обороны рыцарей.

Воины вырывали из стены повозки все больше досок. Защитники укрепления отступили.

Сян схватился за опору разбитой повозки и забрался на козлы. Острая боль вновь пронзила рану, и генерал охнул, зажав левой ладонью прореху в кирасе. Рана опять начала кровоточить.

Он осторожно шагнул вперед. Доски на козлах стали скользкими от крови врагов. Неподалеку лежало тело светловолосого солдата с арбалетным болтом во лбу.

В задней стенке повозки виднелись ростовой проем и приставленные к борту сходни. На краю сходней стояли два воина с почерневшими от гари лицами. Солдаты угрожающе направили пики в проем.

И тут к повозке подбежала женщина-рыцарь, которая приезжала на переговоры. Окровавленная повязка закрывала ей пол-лица. Рыцарь в приветственном жесте подняла меч, словно они находились не на поле боя, а на императорском турнире.

Сян ответил на ее приветствие, подняв саблю. Он уже собирался спуститься по сходням, когда случайно взглянул в сторону болот за холмом.

Из камышовых зарослей, окаймлявших болота, выехали сотни всадников в белых накидках. На их щитах красовался черный орел с распростертыми крыльями. Рыцари. Рядом с ними шла пехота – простые солдаты с арбалетами, копьями и алебардами. На мгновение Сян остолбенел. Атака противника застала его уверенное в победе войско врасплох.

«Марсиа!» – пронеслось у него в голове. Нужно было спасти ее, прежде чем враги доберутся до лагеря. Да, ее волосы были цвета золота, но принцесса одета как знатная дама Передвижного Двора.

Сян побывал во многих битвах и потому не рассчитывал на то, что враг будет придерживаться идеалов рыцарства, когда захватит лагерь Железной орды.

Повернувшись, он спрыгнул обратно в проем. Воины его отряда потрясенно воззрились на генерала.

– Отступаем!

Сян посмотрел на пылающее кольцо повозок. Нет, огонь не остановит его!

Анг Минь протянул руку за край обрыва и поспешно подтянулся. Обстрел его конных лучников ослабел. Если в укреплении еще остались выжившие, сейчас военачальнику грозила наибольшая опасность, ведь он фактически не мог защищаться.

Выбравшись на вершину холма, Минь торопливо выпрямился в полный рост и достал из ножен на спине меч.

Земля на вершине холма и стенки крытых боевых повозок топорщились тысячами стрел, будто густое жнивье на пшеничном поле. Впереди он увидел несколько мертвецов. Очевидно, большинство защитников укрепления успели укрыться от обстрела.

Еще несколько степняков взобрались на вершину слева и справа от Миня. Во время подъема они чуть отстали, пропуская военачальника вперед: предстать перед врагом первым было большой честью. Но теперь воины бросились вперед, собираясь перебить выживших защитников укрепления и приступить к разграблению повозок.

Послышался сигнал тревоги.

Все повозки во втором круге укрепления были развернуты входом к обрыву. Смрадники не ожидали угрозы с этой стороны холма. Но сейчас первые солдаты показались в проемах повозок, целясь в новых противников из арбалетов.

Анг заметил женщину-рыцаря с перевязанной головой. Судя по всему, она как раз намеревалась взобраться на повозку, на которой стоял Сян Юй. Генерал уже занес меч, готовясь вступить в поединок.

И вдруг лицо Сяна исказил беспредельный ужас. На мгновение генерал будто окаменел. А потом развернулся и пустился в бегство.