С первого взгляда - Алекс Коваль

— Ты издеваешься, что ли? — рычу я, когда мужчина беспардонным жестом устраивает свою ладонь у меня на талии, прикасаясь к голой спине, втягивает в ритм танца. — Это что за неожиданный выпад?

Что-то не припомню, чтобы Гаевский был большим любителем танцев. Только если постельных.

— Да там, в дверях, дама знакомая промелькнула, от греха подальше… — неопределенно качает головой мужчина и сильней обхватывает мою ладошку, заставляя крутануться вокруг своей оси. Подол платья колышется и оплетается вокруг ног. Прикосновение холодного шелка вызывает легкую волну мурашек.

— Вот, все твои проблемы из-за баб, Гаевский, — возвращаюсь к разговору, когда уверенно ведущий в танце мужчина снова прижимает меня к себе, кружа под нежную мелодию скрипки и пианино.

— Ой, да ладно тебе, праведница, — ухмыляется наглец и сильней притягивает, захватывая в чересчур тесное кольцо рук, сокращая расстояние до самого минимума.

— Хватит ко мне прижиматься. За такое можно и каблуком в одно место.

— Можно. Но давай-ка, для начала, поговорим о насущном, — улыбается хитрый кот.

— О чем?

— О тебе и Стельмахе. Давай, подруга, рассказывай, что вас связывает, — тон мгновенно теряет всякую игривость и легкость. Взгляд, сводящий с ума многих девчонок, смотрит цепко.

— Отец, — выпалила и глазом не моргнув, — они партнеры, если ты до сих пор не в курсе, Гай.

Эх, вот почему мое тело и сердце остается глухо к этому мужчине? Как перенастроить «волну», а? Знаю, что если бы далекие три года назад, когда мы познакомились в ночном клубе, я ответила взаимностью, этот Казанова бы остепенился и на руках нас с мышкой носил.

— Так, девочка моя, лапшу на уши бате будешь вешать. Я знаком со Стельмахом с тех годиков, когда ты еще пешком под стол ходила.

— И?…

— И за все двадцать с хвостиком лет я впервые вижу у друга в глазах желание убивать.

— До он вечно хмурый и недовольный, — ухмыляюсь, натягивая любимую маску безразличия на лицо. — Такое ощущение, что каждое утро встает не с той ноги.

— Угу. Или не с той подругой, — легкий намек попадает в цель. Смотрю на Макса, а тот ухмыляется. — Поверь, сегодня особый случай. Убивать он хочет одного человека. Судя по устремленному в данный момент взгляду, больно и мучительно долго.

— И кого, по-твоему?

— Меня.

Еще один выпад и поворот. Да так неожиданно, что едва в ногах не запуталась.

— Ну, а я тут причем? Значит, ты в очередной раз где-то накосячил, друг.

— Угу, когда тебя танцевать вытащил и обнял слишком близко.

— Не неси чушь, — отмахнулась, хотя внутри все снова затрепетало. Может, задела все-таки его каменное сердце?

— Проверим? — не нравится мне эта хитрая ухмылка и томный взгляд. Явно наигранный, но знаю-то об этом только я. Со стороны мы выглядим очень даже «близкими».

— Что ты… — слова теряются совсем, потому что мужская ладонь, перебирая длинными пальцами, опускается на мою пятую точку и уверенно так, бесстыдно сжимает ягодицу. Отчетливо ощущаю жар тела Гая сквозь тонкую ткань платья. Завтра точно будет синяк.

— Лапы убери, идиот! У меня родители здесь… — рычу сквозь зубы. Гай машет головой, наклоняется близко-близко к моему лицу и, посмеиваясь, разворачивается спиной к нашей компании.

— Да не ори, — шепчет в ушко. — Смотри, вон, как принца нашего перекосило.

Выглядываю из-за плеча Макса. Абсолютно уверена: он все слишком преувеличивает. Однако каково мое удивление, когда пересекаюсь взглядом с зелеными, сверкающими праведным гневом глазами Стельмаха. Он действительно прожигает спину друга, напрочь игнорируя беседующих рядом мужчин. Жанны поблизости нет, и он стоит, подобравшись, словно пантера перед прыжком, наблюдает за нами. Если бы можно было убивать телепатически — Гай уже был бы мертв.

Губы сами собой растягиваются в победной улыбке, и я готова порхать от счастья. Значит, мне не показалось. Теперь точно уверена — зацепила. Что же это, если не ревность? Уже второй выпад, и все в сторону моего «слишком близкого друга».

— Да, детка, улыбку еще шире, и мы с ним сегодня точно подеремся, — веселится Гай, продолжая и дальше лапать, выводя на моей голой спине незамысловатые узоры. Но мне уже все равно. Его смелые движения меня ни в коем разе не волнуют и не пробуждают страстного желания уединиться. Зато вот бешеный взгляд Артёма — очень даже.

— Не уверен, что победа будет на моей стороне, конечно. Там опыт еще со времен уличных драк идет, и он у него гораздо обширней, но… ради тебя я даже в травмпункт готов заехать на пару дней.

— Хорошо, милый, я готова приносить тебе апельсинчики, — настроение вмиг взлетает выше всех многоэтажек, и я смеюсь, полностью расслабляясь в руках друга.

— Мне сейчас стало в разы легче. Думаю, мои любовницы, вряд ли пойдут ко мне с апельсинами. Ну, не в стандартном понимании этого слова.

— Пошляк, Гай, — хлопаю ладошкой по груди, задираю голову и встречаюсь с его насмешливым взглядом.

— Так что, колоться будем? — веселиться Макс. — Что у вас…

— Руки, Гай! Советую убрать! — мы едва не подскакиваем от неожиданности, когда слышим за спиной грозный рык. Как по команде, разворачиваемся к неожиданно появившемуся рядом с нами Стельмаху. На меня этот негодяй не смотрит, гипнотизирует взглядом своего лучшего друга. Вот это да, вот это доигрались!

И когда он только успел «подлететь»…

Сил нет и дальше стоять и смотреть на этот театр. Ярость накрывает с головой. Мало того, что в самом начале вечера она мило беседовала с парнем из охраны, а теперь вот… Не понимаю, с какой «радости», но меня задевает такое «тесное» общение между Максом и Лией. Что Гаевский творит? Так откровенно подкатывать и флиртовать с девчонкой, которая ему в дочери практически годится! Да Димыч же разорвет его на хрен. Или я за него. Последней каплей становится ладонь на ее ягодице. В этот момент отчетливо представил, как ломаю нос обладателю упомянутой конечности. Сука, я ему точно сейчас объясню, как делать не надо. И Алия тоже хороша. Прет ее что ли на мужиков постарше?

Извиняюсь перед коллегами и держу курс на зажимающуюся парочку. В пару длинных шагов удается преодолеть разделяющее нас расстояние, и в тот момент, когда эти двое, переговариваясь, разворачиваются ко мне спиной, не могу удержаться:

— Руки, Гай! Советую убрать!

Твою мать, еще чуть-чуть, и я достигну совершенства в умении рычать. Краем глаза замечаю, как Алия едва не подпрыгивает от неожиданности, смотрит на меня своими голубыми, чарующими глазами. Друг в первое мгновение теряется, а потом растягивает губы в наглой ухмылке:

— Стельмах, ты что так подкрадываешься? — как всегда, сама беззаботность и полное отсутствие инстинкта самосохранения.