Титан империи - Константин Зубов

это было самое настоящее пламя Нексуса! И речь даже не об Искре, что горит во многих даровитых людях благодаря излучению враждебной планеты.

Эта женщина сама была источником Нексуса!

И чем ярче разгорались ее глаза, тем лучше становилось мне. Усталость уходила, тело крепло. Словно и не было этого безумного утра, заполненного драками и погонями.

— Вот, — кивнула она, наблюдая за моим преображением, а через секунду схватилась за столбик кровати, чтобы не растянуться на полу. — Уже лучше. Хозяин.

Графа Скалозубова собрались хоронить на закате.

Как сказал Зубр, это было его последней волей, словно он хотел уйти вместе с солнцем.

Несмотря на то, что Амальгама щедро поделилась со мной силами, едва я вышел из отцовской спальни, усталость снова навалилась, слишком уж я сильно вымотался сегодня. Так что я попросил Нину отвести меня подальше от любопытных слуг — туда, где можно просто немного отдохнуть.

Едва я пересек порог крохотной спаленки и закинул Сферу подальше в угол, как ноги подкосились, и я, не раздеваясь, рухнул на белоснежные простыни.

* * *

Марк Герцен сидел за столом дешевой забегаловки. Еще более дешевой, чем та, где ему выпало сомнительное удовольствие замочить жирного. Как там его звали?..

— … у его благородия все готово. Амуниция, техника и оружие будут ждать вас в условленном месте…

Напротив сидел очередной лощеный хлыщ и, не переставая, впаривал ему какие-то очевидные вещи.

Хуже того! Он постоянно пялился ему в лоб! Прямо на татуху в форме мишени. Очень невежливо.

— … вам достаточно просто запереть их в капкан и обескровить, — не затыхкался хлыщ, — а потом держаться, пока его благородие не перебросит вам основные силы! И тогда…

Ишь, опять посмотрел!

— Ага, — прихлебывая пиво из горла, вставил Герцен между делом.

Брат всегда учил его: «Активное слушание очень важно! Оно располагает к тебе собеседника!»

— … Не пытайтесь в одиночку всех перебить! Там у них целая крепость, которую проектировали специально для того, чтобы держать многочасовую оборону. Вам нужно только закрепиться и ждать…

— Угу…

Больше всего Марку Герцену хотелось вытащить выкидуху, доставшуюся ему от отца. А потом влепить ее по самую рукоять в горло идиота, который впаривал ему какую-то унылую туфту.

Но их с братом давняя мечта стояла на кону, и он мужественно держался.

— … дело должно пройти как по маслу. Их люди слишком заняты зачисткой территории города после массы Прорывов. Такой шанс выпадает один раз…

Глазки в стакан, и тут хлоп! — опять ему в лоб! Что же ты за человек такой, а? Вот его брат никогда так не делал! Георгий всегда уважал собеседника!

— … вы понимаете, о чем я, Марк Тимофеевич!

— Ага…

— … вам с братом хорошо заплатят за это предприятие, — подмигнул хлыщ с таким видом, как будто приглашал Марка на свидание.

И снова глянул на татуху. Ну это уже ни в какие ворота!

— Да что ж ты будешь делать! Ты чего охренел⁈

Герцен бахнул кулаком по столу, и моча в бокале хлыща подпрыгнула и едва не окатила ему штаны.

— Что?.. — побледнел расфуфыренный хрен.

Два шкафа за соседним столиком чутка напряглись, но Герцену было достаточно только глянуть, чтобы они всё поняли и быстро вернулись к своим делам…

— А то! Нахрена ты мне все это впариваешь, когда все ясно без слов, а?

— Марк Тимофеевич…

— Че, нахер⁈

В ладони Герцена появилась выкидуха, но тут на его плечо легла тяжелая рука.

— Прошу прощения, задержался, — улыбнулся Георгий Герцен, его брат, и, поправив галстук, обратился к хлыщу: — Марк вас не утомил?

— Нет!

— Хорошо, тогда поговорим о деле.

Ну как он это делает?

Марк вздохнул и, следуя жесту брата, уселся на место.

Ждать осталось недолго — совсем скоро Скалозубовы им за все ответят!

Глава 9

Красавка неутомимой стрелою несся вдоль дороги, а запах хозяина вел его как путеводная нить. По пути он пару раз останавливался перекусить полевыми мышами и снова срывался в погоню.

Однако чем быстрее бежал, тем больше у него разгорался аппетит. Скоро в животе Красавки разразилась настоящая буря.

«Надо пожрать!» — вспыхнуло в голове словно росчерком молнии.

Приглядываясь, он остановился посреди леса.

Увы, вокруг не было ничего съедобного. Только вороны качались на ветках, внимательно рассматривая диковинного зверя. Но пернатые в прошлый раз ему не понравились.

— Первый, первый! Прием, как слышно? — внезапно раздался голос сверху.

Красавка тут же насторожился. Пахло… человеком!

— Слышно хорошо. Докладывай!

— Птичка в клетке. Повторяю — птичка в клетке!

Красавка поднял голову и увидел полные человеческие телеса, которые удобно устроились на ветке дуба. Они сидели так смирно, уставившись в бинокль, что животик Красавки снова начал бушевать.

— Какая птичка? Тебе чего там голову напекло⁈ Тебя отправили следить за мелким Скалозубовым, а ты хер ли там ворон считаешь!

— Да я и говорю, что птичка… тьфу, то есть мелкий Скалозубов добрался до поместья. Прием!

Красавка принюхался. Пахло от него так же, как и от того человечка, которого хозяин приказал «взять» накануне.

Ага, враг! Значит, хозяин не слишком расстроится, если Красавка по-быстрому перекусит.

Стоп! Хотя команды «жрать» не было…

— Где он сейчас?

— В здании. Наружу пока не выходил. Прием!

Но это точно враг! А хозяина нет — в этот раз можно! А потом спрошу у хозяина!

Красавка, сглатывая слюну и стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть ничего не подозревающую дичь, аккуратно прокрался к дереву и, работая коготками, забрался по стволу.

Прыг-скок, и вот человечек от него на расстоянии укуса.

— Понял. Продолжай наблюдение. Доклад каждые полчаса. Ясно?

— Есть каждые полчаса!

— Вот-вот, а то распустились тут…

— Сука, что за⁈.. — воскликнул человечек, когда Красавка вцепился ему в ногу.

После короткой борьбы жирдяй с диким воем полетел на землю.

— Прием! Прием! Что там случилось⁈

Обедал Красавка недолго, а после снова пустился в погоню.

* * *

Сквозь сон мне показалось, что в ногах кровати кто-то стоит и молча смотрит на то, как мерно опускается и поднимается моя грудь.

Подходит ближе. Медленно и осторожно, словно боится спугнуть мой ускользающий сон…

А затем склоняется надо мной, касаясь лица длинными, тяжелыми волосами.

Мешкает мгновение, а холодные пальцы уже развязывают мне рубашку. Горячее дыхание касается кожи. Ладони опускаются ниже, проникают под рубашку,