Солнце и Замок - Джин Родман Вулф

– Уймись, Модан, – подал голос еще один матрос, прежде хранивший молчание. – Если уж сьер ручается за него…

– Ручаюсь. Целиком и безоговорочно.

– Вот и ладно. Этого нам достаточно. Мы все видели, как ты бил рыскунов, и твой волосатый друг не отставал. Чем мы тебе можем помочь?

– Например, рассказав, отчего рыскуны ополчились на вас – если, конечно, знаете. Мне говорили, на борту они имеются постоянно, но ведь наверняка не всегда ведут себя столь агрессивно.

Прежде открытое, дружелюбное лицо матроса сделалось замкнутым, хотя, казалось бы, его выражение не изменилось ни в одной мелочи.

– Слыхал я, сьер, будто им велено прикончить кого-то, пошедшего с нами в этот рейс, да только они его все никак не отыщут. Больше ничего сказать не могу. Если тебе известно что-то еще, стало быть, ты куда больше моего знаешь, как сказал хряк мяснику.

– Кто отдает им приказы?

Матрос отвел взгляд в сторону. Я оглядел остальных, и, наконец, Пурн ответил:

– Не знаем мы. Если у рыскунов и есть капитан, мы о нем до сих пор не слышали.

– Понятно. Мне хотелось бы поговорить с одним из офицеров – но не каких-то старшин, вроде Сидеро, а с кем-нибудь из помощников капитана.

– Честное слово, сьер, мы бы тоже хотели, – сказал матрос по имени Модан. – Думаешь, это мы на рыскунов с ходу бросились, без командира и без приличного оружия? Нет, мы всего-навсего сменная вахтенная команда из девяти матросов; это они на нас навалились. И теперь мы без пик да караула из морской пехоты вахту стоять не согласны!

Остальные дружно закивали, поддерживая его.

– Но вы же, разумеется, знаете, где я могу найти кого-нибудь из старших офицеров? – спросил я.

Модан пожал плечами.

– Где-нибудь на носу, сьер, или на корме. Больше я ничего сказать не могу. Чаще всего они либо там, либо там – в таких местах, где паруса наблюдательных и навигационных приборов не перекрывают. Стало быть, либо нос, либо корма. Лучшего места не сыщешь.

Я сразу вспомнил, как ухватился за бушприт во время диких полетов среди парусов и мачт.

– Насколько я понимаю, от носа мы сейчас довольно близко?

– Точно так, сьер.

– Тогда скажи, как пройти дальше вперед?

– А, это туда, – отвечал Модан, указав направление жестом. – А там тебе собственный нос дорогу покажет, как сказала обезьяна слону.

– А точно путь описать ты в состоянии?

– Точно так, сьер, в состоянии, только объяснение выйдет очень уж… неучтивым. Позволь, сьер, совет тебе дать?

– Об этом я и прошу.

– Держись лучше с нами, пока из опасных мест не уйдем. Тебе нужен старший офицер? Так мы тебя передадим кому следует, как только будет возможность. Пойдешь один, рыскуны тебя точно прикончат.

– За этой дверью направо, – заговорил Пурн, – а дальше прямо, пока не упрешься в межпалубный трап. Поднимешься наверх, следуй самым широким из коридоров. Только нигде не задерживайся.

– Спасибо, – ответил я. – Идем, Зак!

Мой волосатый спутник кивнул, а как только мы вышли за порог, указал подбородком назад.

– Плохой человек, – объявил он.

– Знаю, Зак, знаю. Нужно найти укромное место и спрятаться. Понимаешь? Ты ищешь по эту сторону коридора, а я – по эту. И не шумим.

На миг призадумавшись, Зак смерил меня вопросительным взглядом, но замысел мой явно понял. Стоило нам пройти вдоль коридора около чейна, он придержал меня за здоровую руку и указал на небольшую кладовку. Большую ее часть занимали какие-то бочки да ящики, однако места хватило и нам. Я притворил дверь, оставив для наблюдения щель шириной с волосок, и мы, усевшись на пару ящиков, принялись ждать.

Я был уверен, что в зале, где мы догнали их, матросы надолго не задержатся – отдышатся, перевяжут раны, а больше им там делать нечего. На самом же деле они не появлялись так долго, что я решил, будто мы упустили их: они ведь вполне могли вернуться назад, к месту схватки, или свернуть в какой-нибудь не замеченный нами боковой коридор, да еще наверняка долго спорили, прежде чем отправиться в путь.

Так ли, иначе, в конце концов, они появились. Я, предостерегая Зака, приложил палец к губам, но, кажется, надобности в этом не было никакой. Как только все пятеро, пройдя мимо, удалились от кладовой элей на пятьдесят, если не больше, мы крадучись выскользнули в коридор.

Разумеется, предсказать, долго ли нам придется красться за ними, пока Пурн не окажется в самом хвосте (и окажется ли последним вообще), я не мог и в самом худшем случае приготовился, целиком положившись на нашу храбрость и их страхи, выдернуть его из середины процессии.

Однако фортуна приняла нашу сторону: вскоре Пурн поотстал от товарищей на пару-другую шагов. Унаследовав трон Автарха, я нередко водил войска в атаку на северном фронте и теперь, притворившись, будто возглавляю точно такую же атаку сейчас, заорал состоявшим из одного только Зака полчищам:

– Пандуры, за мной!

Размахивая оружием, мы, словно головной отряд целой армии, бросились на матросов, и те дружно, все как один, пустились бежать.

Пурна я рассчитывал, по возможности оберегая обожженную руку, взять со спины, но Зак избавил меня от хлопот. Прыжок, долгий-долгий полет, и мой товарищ сбил бегущего с ног ударом плеча под колени, а мне осталось лишь приставить острие кинжала к его горлу. В глазах Пурна отразился ужас, и отнюдь не напрасный – с ним я, вытянув из него все, что удастся, намеревался покончить.

На протяжении вдоха-другого мы, замерев, вслушивались в удалявшийся топот четырех пар ног. Зак, выхвативший нож из ножен на поясе Пурна, стоял над ним с клинками в обеих руках, испепеляя поверженного моряка крайне недружелюбным взглядом из-под кустистых бровей.

– Побежишь, умрешь на месте, – шепнул я Пурну. – Отвечай честно, и тогда, может, еще поживешь. Бинты на руке откуда? Где кисть повредил?

Пусть даже лежащий навзничь с моим кинжалом у горла, Пурн смерил меня взглядом, полным презрения. Взгляд этот мне был прекрасно знаком: сколько раз на моих глазах ломали таких молодчиков…

– Возиться с тобой мне недосуг, – сказал я, кольнув его кинжалом ровно настолько, чтоб пустить кровь. – Не станешь отвечать, так и скажи: прирежу тебя, и делу конец.

– В схватке с рыскунами. Ты сам там был и все видел. Ну да, не отрицаю, бросился на тебя. Так и есть. Думал, ты тоже из них. В компании с этим рыскуном, – пояснил он, покосившись на Зака, – тебя всякий бы за ихнего принял. Но на тебе ж ни царапины, ни синяка…

– …как сказал удав кролику.