Хороший плохой босс - Николь Келлер

– Я освежу твою память. А то в заботах о любимой жене, – на этих словах он кривится, как будто выпил абсент без закуски, – наверно такая мелочь, как мы с Никитой, вылетела из головы.

Я – мазохистка, потому что до сих пор храню скрин его сообщения четырехлетней давности и фото с инстаграм. Зачем? Потому что дура.

Марк непонимающе смотрит на экран телефона, который я буквально тычу ему под нос, на меня, а потом снова на экран.

– То есть Никита – мой сын? – растерянно, вмиг охрипшим голосом и по-глупому произносит Марк.

Я закатываю глаза. И долго цирк шапито будет ходить по кругу?

– Если тебе так важно услышать это вслух, то да, Никита – твой сын. У меня не было других мужчин, кроме тебя, Марк. В отличие от тебя самого.

– А кольцо?..– он все также растерян и не сводит глаз с экрана телефона. Словно буквы перемешаются, как в известной детской сказке, и сложатся в совсем другие предложения, повествующие о счастье.

– Подарок отца на восемнадцатилетие. Оно волшебное и творит чудеса.

– Ох**ть…Я – отец…– Воскресенский запускает пятерню в волосы и ерошит их. – У меня есть сын.

– Не у тебя, а у меня. Это мой ребенок, Марк. У тебя же есть жена и дочь. И то, что было в отеле – огромная ошибка с моей стороны. Больше такого никогда не повторится.

– Нет, Катя. Ты ошибаешься. Во-первых, я не знал о существовании Никиты, и это правда, – с нажимом произносит он, и наивная милая принцесса внутри меня отчаянно хочет верить, что это действительно так. – Я с этим разберусь, не переживай. А во-вторых, я хочу и имею право участвовать в жизни сына. Но это мы обсудим в более подходящей и спокойной обстановке. Сейчас тебе надо отдохнуть. А мне уехать по одному важному делу.

Я ничего не отвечаю, у меня на это банально нет сил. Одно я знаю точно – тот факт, что Марк узнал о Китенке, принесет мне огромное количество проблем. И я боюсь. Потому что тот голос, что я слышала спустя неделю после родов, снится мне до сих пор в кошмарах…

– Охренеть не встать, я – отец…у меня есть сын! О – хре –не – ть! – бормочет Марк, паркуясь возле моего дома.

Я соврал. Несмотря на то, что желание ворваться в дом к тому, кто сломал жизни стольких людей, было практически непреодолимым. Но меня останавливал тот факт, что за окном была ночь, а мне жизненно необходимо, чтобы человек, из-за которого мой сын все это время рос без отца, когда будет давать объяснения такому подлому поступку, отвечал четко и внятно. Потому что я на таком, млять, взводе, что не дай Бог сорвусь. Тогда меня мало что остановит.

Мне необходимо выплеснуть весь гуляющий в крови адреналин, поэтому я сказал Кате, что мне надо ехать. Сейчас мне доступен только один единственный способ – скорость. Потому что второй, я надеюсь, мирно отдыхает в постели.

Я не знаю, сколько времени я гоняю по улицам ночного города на запредельных скоростях. Все это время в моей голове крутится одна-единственная мысль – я – отец, у меня есть сын!! Почему-то, когда родилась Лиза, такой эйфории не было. Я в первое время вообще не мог понять своих чувств и эмоций. Принятие ее, как дочери произошло ближе к году, когда она впервые осознанно назвала меня папой и улыбнулась. Я чувствовал ответственность за материальное обеспечение, за воспитание, и только потом ко мне пришла любовь. Я не чувствовал себя виноватым перед ребенком, потому что считал, что не у всех сразу просыпается отцовский инстинкт. Все же я совершенно не готов был стать родителем в то время. И тем более жениться. Тем более на Ане.

С Никитой или, как его называет Катя, Китенком, все совершенно по-другому. Я еще не видел этого ребенка, даже на фотографии, но уже знаю, что люблю его всем сердцем, и считаю минуты до наступления утра, когда смогу с ним познакомиться.

Интересно, на кого он похож? Что любит? Чего боится? Понимаю, что у меня в голове роятся тысяча и один вопрос касательно моего ребенка, а ответов – ноль целых, ноль десятых. И снова от дикой ярости и бессилия сжимаются руки, хочется орать и крушить все вокруг. Настолько сильно, что я открываю бардачок и среди множества различных предметов нахожу пачку сигарет, которая лежит там с незапамятных времен.

Я не курил до тех пор, как понял, что потерял Катю. Когда долгие недели пытался ее найти, перевернул вверх дном весь город и область, но не смог найти даже ниточки. И вот сейчас она рядом. Я знаю, где она живет, а еще то, что она выносила и родила сына. Моего сына. И за то, что она не сломалась, за то, что в пику мне за измену не сделала аборт, я буду благодарен всю жизнь. Потому что Китенок отныне занимает в моем сердце, душе и жизни особое, почти главное место.

Едва рассвело, а я уже жду Катю на парковке перед ее подъездом, рассматривая окна в домах, гадая за каким же их них прячется моя любовь. Я не скрываю своих чувств к Кате, и готов бороться за нее до победного, даже если бы пришлось отбить ее у того, кто «подарил» ей это кольцо. Но когда эта проблема отвалилась сама собой, я даже выдохнул с облегчением.

Спустя какое-то время из подъезда появилась Катя собственной персоной. Вот же упрямая женщина! Я же четко сказал, что мы поедем с ней в больницу вместе! А она спешит в сторону выхода с территории жилого комплекса, делая вид, что не заметила моей машины. Я коротко сигналю, заводя мотор. Катя услышала, остановилась на месте, но не спешила поворачиваться в мою сторону. Поэтому сам медленно подъезжаю, опуская стекло с пассажирской стороны.

– Доброе утро! Садись.

– Марк…– мнется Катя, комкая в ладонях футболку.

– Садись, поговорим.

Тяжело вздохнув, моя женщина все же забирается в салон, но смотрит только перед собой, продолжая нервничать.

– Почему ты хотела сбежать, Катюш? Я же сказал тебе, чтобы ты отдохнула, а потом мы вместе поедем к сыну…

– Знаешь, что! – резко поворачивается и зло сверкает на меня глазами. – Ты не захотел знать о сыне, когда я поставила тебя в известность, а тут вдруг проснулись отцовские чувства?! С чего вдруг, Марк?!

– Я уже говорил, что не знал о Никите, – чеканю я, чтобы Катя раз и навсегда поняла: к этой теме мы больше возвращаться не будем. – И поверь, в этом нет моей вины. Просто поверь, Катюш.

Я так хочу дотронуться до нее, заправить выбившуюся прядь волос за ухо, просто обнять и вдохнуть родной и сводящий с ума запах. Просто почувствовать, как бьется ее сердце. Просто понять, что она реальна. Вот здесь, рядом. Но умом я понимаю: сейчас моя упрямая женщина не оценит душевного порыва, так как слишком зла на меня. Понимаю, что она имеет на это право, но ведь и каждый приговоренный к смерти имеет право на последнее слово, разве не так?..

– Марк, – выдохнув и прикрыв глаза, произносит Катя. На этот раз в ее голосе нет злости, только усталость и обреченность. – Поверь, тебе не стоит знакомиться с Никитой. Сейчас неподходящее время, и это дурная идея, которая потом может принести нам с ним очень много проблем…