Тайны космонавтики - Игорь Прокопенко

Хотя американцам не свойственно признаваться в своих ошибках и просчетах. Они скорее будут смаковать чужие космические неудачи — например, тот факт, что в апреле 2015 года корабль «Прогресс М-27» после потери управления сгорел в верхних слоях атмосферы. The Moscow Times разразилась заголовком «После крушения ракеты Россия заблудилась в космосе?», журнал «Космический дайджест» напечатал материал под заголовком «Запуск ракеты-носителя Союз-2.1 с грузовым кораблем Прогресс-М-27 закончился провалом!», а несколько американских интернет-изданий выпустили статью под названием «Российский грузовой корабль мчится по направлению к Земле»…

То и дело в газетах проскальзывают новости об очередной неудаче русских, сумасшедших суммах, потраченных на секретные программы, и сломанных судьбах космонавтов. Можно относиться ко всему этому потоку нелепой информации как к глупой шутке, однако вряд ли это удастся. Ведь многочисленные мифы и легенды о покорении американцами космоса и неудачах на этом поприще русских так или иначе оставляют свой след в истории. Вот только смогут ли последующие поколения определить ту тонкую грань, где заканчивается выдумка и начинаются реальные факты?

История космоса, к сожалению, не обошлась без целой плеяды погибших космонавтов. Наиболее резонансной считается гибель первого космонавта Юрия Гагарина, хотя случилась она совсем не в космосе. Гагарин погиб в ходе тренировочного полета на учебном самолете.

И то, что произошло утром 27 марта 1968 года, повергло мир в горе и ужас. Возможно, эта катастрофа стала жестокой платой за то, что человек посмел вырваться в космос. С того рокового полета прошло почти 50 лет, а споры о причине трагедии продолжаются до сих пор. Возможно, судьбе было угодно, чтобы в памяти человечества Гагарин навсегда остался молодым.

В то мартовское утро с аэродрома Чкаловский в 10 часов 19 минут взлетел учебно-тренировочный истребитель «МиГ-15» (борт 625), который пилотировали полковник Юрий Гагарин и полковник Владимир Серегин. Пробив нижний край облачности на высоте 900 метров, Гагарин и Серегин начали выполнять полетное задание. Отработав задание, пилоты пошли на снижение. Но в следующий момент в облаках что-то произошло, и самолет начал стремительно падать. Через 50 секунд «МиГ» ударился о землю в 65 километрах от базового аэродрома.

…В этот день было холодно, низкие тяжелые облака прижимались к земле. В такие дни обычно настроение на нуле. Но это полеты, которых он так долго ждал. Гагарину предстоит подняться в воздух трижды — один раз с командиром полка Серегиным, выполнявшим в этих полетах функции инструктора, и дважды самостоятельно. Вот только метеорологи пока не торопятся, а от их прогноза будет зависеть, летать сегодня или нет. Интересная и почти мистическая история — в 8 утра Гагарин подъехал к КПП военного аэродрома Чкаловский и уже у ворот понял, что впервые в жизни забыл дома пропуск. Придется возвращаться, а это дурная примета.

Летчик-космонавт генерал-майор авиации Алексей Леонов говорит: «Его могли пропустить и без пропуска, служба аэродрома Чкаловский знала его в лицо. Но, будучи внутри человеком дисциплинированным, Юра понимал, что не надо нарушать, не надо создавать прецедент, поэтому он вернулся домой, взял свой пропуск и положил в нагрудный карман».

Перед полетом все было как обычно — медкомиссия, полетное задание. Предстояло выполнить обязательную пилотажную программу: виражи, пикирование, бочки — словом, ничего из ряда вон выходящего. Как утверждает заслуженный летчик-испытатель, генерал-лейтенант авиации Степан Микоян, Гагарин должен был лететь самостоятельно. И это вообще был дополнительный полет, которого изначально не должно было быть. Но в последний момент генерал Кузнецов сказал Серегину — давай, проверь его еще раз.

В 1963 году Гагарина назначают заместителем начальника Центра подготовки космонавтов в Звездном. Поэтому не летать он не имеет права. Он проходит наземную переподготовку и сдает все экзамены на «отлично». Теперь дело за малым — подтверждением летной годности. Сначала Гагарин должен совершить обязательные полеты в паре с инструктором, и только после этого может самостоятельно сесть за штурвал боевого истребителя.

Перед полетом командир Владимир Серегин, бывший фронтовик и летчик-испытатель высшего класса, опаздывает. Потом выяснилось, что он был на ковре у начальства и вернулся оттуда заметно расстроенным. Генерал Кузнецов считал, что погода не стабильная, и, возможно, даже был предупрежден о нежелательности полета. Факт то, что разговор Серегина с генералом Кузнецовым вышел неприятным, но истинная причина конфликта так и осталась неизвестной.

Командир полетов космонавтов инженер-полковник Владимир Серегин разбирает учебные полеты

Так или иначе, борт 625 разрешение на взлет получил. Накануне Серегин сам летал в сторону Киржача в плохую погоду и еле дотянул до запасного аэродрома. Понимая, что проблемы могут повториться, он взял на борт два дополнительных топливных бака — полтонны горючего. Впрочем, Серегин как главный испытатель «МиГ-15» знал, что маневренность этой машины при дополнительном весе резко падает, но выбрал из двух рисков, как ему показалось, меньший.

«МиГ» взлетел и резко набрал высоту. Зона полетов была определена районом радиусом в несколько сот квадратных километров. Здесь проводили испытания новых машин УКБ Сухова и Микояна, рядом — части ПВО. Радиообмен вел Гагарин, а не командир, как это положено. Наконец, на заданной высоте пилоты начинают выполнять намеченную программу. По всем нормам на это должно уйти минут пятнадцать, но всего через пять минут, то есть в 10.29, Гагарин передает на базу об окончании задания. Руководитель полетов должен был насторожиться, но отнесся к этому спокойно. На борту командир полка, а он имеет право действовать самостоятельно, и в том числе если надо, то сократить полеты. И это были последние слова Гагарина.

…Через четыре минуты, после того как экипаж Гагарина и Серегина должен был завершить разворот на приводной маяк аэродрома и сообщить о начале снижения, последовал запрос руководителя полетов. Однако борт 625 молчал. Повторный запрос руководителя полетов — 625-й молчит. Последовал приказ всем бортам, находящимся в этом районе, выйти на связь с 625-м. Но все было тщетно. Когда стало ясно, что у экипажа кончилось горючее, всех охватила тревога. По команде срочно подняли в воздух вертолеты. Спустя полчаса один из вертолетчиков сообщил, что южнее поселка Новоселово горит лес, что четко видна большая воронка, дым и пожар. Ему было приказано садиться и осмотреть место происшествия. И когда заговорила рация, все услышали то, чего боялись больше всего.

Спасатели прибыли на место только вечером и увидели яму глубиной примерно шесть метров. Оттуда доставали и вынимали все, что можно было вынуть. Два батальона солдат двое суток прочесывали местность. Собирали абсолютно все, что попадалось под ноги, — от стекляшек до фантиков, несколько раз просеивали почву через сито. Точку в поисках поставил летчик-космонавт Алексей Леонов: «Поначалу нашли следы Серегина — его демисезонную куртку. А вот следов Юрия Гагарина найти не удалось, обнаружили только его планшет и портмоне с портретом Королева. Поэтому было основание верить, что Юра катапультировался. Однако следов катапульты не нашли… Находки были куда страшнее. Дело в том, что накануне мы с Юрой были в гостинице «Юность», что в Лужниках, и он там ходил подстригаться. Я тогда обратил внимание, что на шее у него бархатная, темно-коричневая, размером миллиметров пять родинка… Ну, и когда мне показали все, что собрали, в эмалированное ведро, я увидел… эту самую родинку. И сказал — все, больше можно не искать, это Юрий».