Зимние ходоки - Лео Сухов

бы совсем быстро. Даже несмотря на заросли травы, появившиеся осенью. По реке от посёлка Намжалдоржо до города можно было добраться за два дня. А до Западной фактории от Алтарного — за три.

Да, назад в любом случае приходилось бы идти пешком. Но это только обратный путь! А из-за японцев приходилось туда-сюда пешком топать. А пешком то же расстояние занимает в пару раз больше времени, если учесть разные препятствия на пути.

Весь день мы плыли без приключений. Рудокопы шестами подгоняли плоты вперёд, и уже к вечеру им удалось достичь переката. В своё время я со своими спутниками как-то умудрился его на плоту проскочить. Но в этот раз никто не собирался рисковать.

Плоты причалили к берегу. А рудокопы начали выгружать поклажу и разбивать лагерь.

Дневник Листова И. А.

Триста двадцать седьмой день. Всё ещё в пути.

Утром плоты разобрали, а затем, перетащив за перекат по брёвнышку, собрали вновь. Я, Пилигрим, Миша и Мелкий помогали только с поклажей. А с плотами возиться не стали. Может, это и не добавило нам популярности среди рудокопов, но… Мне было откровенно плевать!

Как я понял из рассказов, рудокопы уходили на добычу уже во второй раз. Всего-то во второй раз! А большую часть времени перебивались случайными заработками в Алтарном. В основном, выполняли мелкие поручения Кукушкина и других руководителей.

Я же, как и мои спутники, за время, которое прошло с открытия железного месторождения, намотали уже столько километров, что со счёта сбились!.. Вот я и запретил своим перенапрягаться в этом походе. И даже планировал, когда вернусь в Алтарное, приложить все усилия, чтобы больше никуда зимой не ходить! Хватит уже километраж туда-сюда наматывать…

Работы хватит и в городе. А силы у моей группы уже на исходе. Поэтому мы, не торопясь, перетащили припасы и поклажу с плотов за перекат, в то время как рудокопы переносили сами плоты.

А потом, погрузившись на наш транспорт, мы все вновь дружно поплыли вниз по течению. И снова рудокопы подталкивали плоты шестами — там, конечно, где глубина это позволяла. А там, где было слишком глубоко, позволяли течению нас нести.

Вино во фляге подходило к концу, но и наш путь вскоре должен был закончиться. Впереди уже показались невысокие горы приморья, и где-то там, у подножия хребта, была наша фактория. Рудокопы выгрузят груз и отправятся дальше по ущелью. А мы — поспешим в факторию.

Таков был план.

Но, как обычно, природа внесла коррективы… Стада животных, всю осень пасшиеся на северном берегу реки, стали мигрировать на юг, в сторону Страшной Пущи. И пусть это не было похоже на осенний исход, однако плоты приходилось не раз и не два тормозить, чтобы пропустить очередное стадо.

К слову, зимой животные не слишком активничали. Всё делали медленно, никуда не торопясь. Впрочем, плывшие на плотах Хромая и Русый и вовсе целыми днями спали. Как будто заправские коты, а не страшные лесные хищники.

У меня-то теплилась надежда, что хотя бы «вечный двигатель» Русый не впадёт в зимнюю спячку, но… Впал, как ни в чём не бывало! Они с Хромой, конечно, просыпались, если вокруг что-то интересное, с их точки зрения, происходило. Но если «интересное» не оправдывало их ожиданий — тут же засыпали снова. Оставалось лишь смириться. Ну и, накрыв бестий тёплой шкурой, позволить им и дальше экономить силы. Мало ли — вдруг действительно что-то случится, а они невыспамшись?

К фактории мы подплыли поздно вечером. И хорошо ещё, что нас там увидели. После чего сразу выслали отряд ребят, которые помогли разгрузиться и добраться до посёлка. Большую часть припасов забрали с собой, а лишние плоты оставили на берегу.

Утром их прямо так, пустыми, предстояло отправить дальше. Плоты самоходом доберутся до водопада, где для них построена ловушка из канатов. Там их выловят, разберут и доставят к руднику. А если какой-то из плотов застрянет по пути, его вытащат идущие по берегу рудокопы.

Два плота мы, правда, сразу же забрали в факторию. Там дереву найдут применение, а рудокопам взамен выдадут волокуши. Эту схему уже успели отработать, и она ни разу не подвела.

Правда, теперь в Алтарном появились баги… И что-то мне подсказывало, что вскоре привычная логистика начнёт меняться.

Добравшись до фактории, я не стал вызывать свою капсулу. Это Пилигрим, Миша и Настя останутся пока жить в посёлке. А мне и Мелкому нужно подождать отряд, занятый расчисткой дороги, и вместе с ними поспешить в обратный путь.

Так что мы заселились в комнаты в бараке, который, к счастью, успели построить к зиме. Выглядел он как вытянутое приземистое здание, а внутренняя планировка напоминала всякие общежития. Ну то есть, один длинный узкий коридор, двери из которого вели в маленькие комнаты. Жили в них работники фактории, оставшиеся без капсул, или временные постояльцы. Такие, как мы с Мелким.

В комнате даже мебель была. Грубо сколоченная кровать, на которой вместо матраса лежала копна сена. Маленький столик из самодельных досок. Пара деревянных чушек в качестве стульев. Ах да, ещё горшок с водой и вешалка! Ну и под кроватью стыдливо прятался ночной горшок с глиняной крышкой. В него надо было делать свои делишки, если ночью нещадно прижало.

В общем, сплошное средневековье! Одно радовало: в общежитии были печки. Смотритель, приставленный к зданию, растапливал их вечером, а затем приглядывал до самого обеда следующего дня. Правда, потом угли в печке мало-помалу прогорали, и здание начинало остывать. А вечером снова начиналась растопка.

И хотя после обеда в общежитии было холодно, зато ночью не приходилось кутаться в спальник. Жарко, конечно, всё равно не было, но если спать в одежде — вполне терпимо!

Дневник Листова И. А.

Триста двадцать седьмой день. Много баллов в бюджет Алтарного.

Утром, после завтрака, я перво-наперво навестил лагерь Паши и его мушкетёров. Мне успели рассказать, что эта братия как возродилась, так и сидела у себя, причём безвылазно. Их оружие осталось на поле боя, а на охоту ходить они не желали. Ну а работники фактории не желали выслушивать бесконечные пересказы их героических приключений.

А в последние дни эта компания явно к чему-то готовилась… То ли к агитации, то ли к пропаганде, то ли к какой-нибудь ещё вопиющей акции — типа размазывания экскрементов по стенам во имя свободы всех угнетённых. Короче, обитатели фактории с ужасом ждали результатов этой подготовки. И, как они признались, моё появление буквально спасло их от неуёмной энергии мушкетёров,