Свиданий не будет - Фридрих Незнанский

– Пожалуй, не во врачах, не в персонале. Здесь-то как раз все видно. Но я не уверен, что человек, попавший в реанимацию, в ней выживет. И не по причине серьезности ран и травм.

– Уже были подозрительные случаи?

– Подозрительных случаев я не знаю, но зато знаю, что больницы для бандитов у нас все равно что собственная квартира. Несколько раз они уже притаскивали своих, и врачи, в общем, под пистолетом оказывали им помощь. Было и такое: однажды на дом возили к авторитету раненому. Но, к счастью, – извините, но к счастью для врача, – браток двинул корни до прибытия помощи.

– И этого врача вы знаете?

– Рассказывали, – нехотя ответил Володя. – Город наш невелик, и людям здесь жить.

– Значит, едем в вашу «скорую помощь», – сменил тему разговора Гордеев. – Не знаю, связано ли это покушение с арестом Бориса Алексеевича, но ехать надо.

– У нас здесь все связано, – мрачно заметил Володя. – Хотите, чтобы я там разузнал подробности?

– Если можно. Во-первых, вам это легко сделать как человеку, вхожему в юдоль скорби, а, во-вторых, мне-то никто ничего по существу не скажет. Я имею в виду прокуратуру: сегодняшний визит туда мне многое открыл.

Выйдя на улицу, они без труда поймали частника на «Жигулях», который, услышав адрес назначения и отметив, что лица у пассажиров встревожены, спросил, слышали ли они про убийство милиционеров.

– Нет, – сыграл удивление Гордеев. – Откуда нам слышать? У товарища приступ аппендицита прямо на работе произошел. Пока отправили… Вот сейчас следом едем узнать, что да как. Врачи сказали, могут сразу на стол положить.

– Да, аппендицит – дело нешуточное, – согласился словоохотливый частник. – Я со своим, к примеру, чуть к прадедушкам до срока не загремел. Резал меня хирург Подробин Андрей Данилович, суровый человек. Но мастер. Он…

– Извините, – прервал поток воспоминаний Гордеев. – Вы сказали, что убили милиционеров?

– Ну да, – как-то буднично сказал водитель. – Небось бандитская разборка.

– А милиционеры-то при чем, если разборка?

Водитель хмыкнул:

– Так. Чего же иначе в них среди белого дня стрелять, если они ни при чем?

– Да, ваша версия, как говорится, имеет право на существование. А где это было?

– В микрорайоне, на проспекте Маршала Устинова.

– Это там, где Зареченский универмаг, что ли? – спросила Лида.

– Ну да. Только на противоположном конце. У магазина «Океан».

– Понятно. А вы что, там оказались? – продолжал вести разговор Гордеев.

– Бог миловал. Это я сейчас ехал и с приятелем пересекся. А он как раз оттуда. Под пули не попал, однако выглядел довольно бледным. Я даже ему присоветовал не по городу разъезжать, а запарковаться и пивка попить для успокоения.

– Чего ж его так напугало? Из автоматов, что ли, стреляли?

– Да нет вроде. Он сказал, что как будто снайпер. Бац-бац! Но паники много.

– Вот как, – протянул Гордеев и больше уже ничего не говорил.

Довольно лихо подкатил водитель к воротам больницы, получил деньги, высадил пассажиров и умчался искать новых слушателей.

Володя отправился, как он сказал, на разведку – узнать, здесь ли жертвы покушения.

– Хороший, – сказала Лида, когда он скрылся за дверями главного входа. – Никогда никого не подводил. А во врачи пошел неожиданно: был кандидатом на медаль, прекрасно знал математику и мне помогал всегда. Стихи наизусть он может читать часами, и вдруг…

– Но разве это плохо – врач? – спросил Гордеев.

– Нет, что вы! Я просто рада, что Володя вовремя почувствовал: медицина – его дело. Я-то этим похвастать не могу.

– Но вы же увлечены историей…

– Вот именно: увлечена. Но я многим увлекалась – что из того? Плавала, на коньках выполнила разряд, окончила музыкальную школу, курсы фитодизайна, знаю машинопись, компьютер…

– И машину водить можете?

– Представьте себе. В прошлом году сдала на права, и папа меня хвалил…

– А у вас есть машина?.. – спросил Юрий Петрович полуутвердительно.

– Ну да. «Жигули», пятерка. Гараж рядом с домом.

– И доверенность на вождение есть?

– Конечно.

– Хорошо. Если авто на ходу, это нам не помешает. Чувствую: разъезжать придется много.

– Только бы папу выручить.

Появился Володя с пластиковым пакетом в руках.

– Пойдемте быстрей. Я договорился с врачом, он проведет вас, Юрий Петрович, к этому парню, уцелевшему… Пока там только двое милиционеров из патруля, но вскоре, думаю, понаедут…

– А другой погиб?

– Убит наповал. Вот, держите халаты, надевайте. Но тебе, Лида, придется подождать нас. В коридоре, что ли. Самое лучшее. Здесь не стоит маячить.

Они надели халаты. Гордееву он был мал, почти в размер куртки, так что Юрий Петрович больше походил в нем на продавца колбасного отдела. Зато Лиде халат был впору, причем она заметила, что крой у него был как у платьев, модных в этом году.

– Еще бы! – заметил Володя. – Я этот халат у нашей медсестры взял, у Нади. Стильная девчонка. Ну, пойдемте поскорей.

Доведя их до нужного коридора, Володя усадил Лиду на белую скамейку в маленьком холле, а сам повел Гордеева в кабинет врача.

Возле топтались два молодых милиционера: сержант и рядовой.

– А это кто? – спросил сержант у Володи, которого уже видел с доктором.

– Специалист, – коротко ответил тот, берясь за ручку двери. – Олег Сергеевич знает.

На застеленной клеенкой кушетке сидел рослый парень без рубашки и майки. Левое плечо у него было уже перевязано, а обе руки на локтях смазаны йодом. Парень держал в руке большую кружку с горячим кофе, но не пил. Врач, возрастом немногим старше пациента, сидя за столом, занимался своим обычным врачебным делом – писал.

Гордеев представился и коротко объяснил парню, что хотел бы узнать от него подробности покушения.

Парень вздохнул. Он явно был в полушоковом состоянии. Потом поставил кружку на кушетку рядом с собой и произнес:

– Живейнов Павел, оперуполномоченный уголовного розыска. Жив и, как видите, здоров. А оперуполномоченный, лейтенант Георгий Иванович Николаев, погиб при исполнении служебных обязанностей. Я жив, а он нет. Марина – вдова, сын Васька теперь без отца. А ему два года. Всего.

Гордеев раздумывал недолго.

– Все это ужасно, Павел, но ведь сейчас у вас есть только одно право – не расслабляться, а, напротив, собрать силы и сделать все, чтобы убийца или убийцы были пойманы и наказаны.

– Я наказывать не буду. – Павел сделал паузу. – Я поймаю и прикончу. Прикончу там, где поймаю.