Заброшенное метро - Михаил Назаров

– Тебя не заметили?

– То ли не заметили, то ли я была для них невидима, не знаю. Но я вжалась в стенку и старалась не дышать.

Выглядели они уставшими, но взволнованными. Похоже, у них был перерыв. Женщины разложили какую-то еду из сумок, открыли термосы и сели пить чай. Говорили вполголоса. Я не всё смогла разобрать, но было кое-что очень странное в их разговоре.

– Странное? – Макс придвинулся поближе.

– Как я поняла, это были события уже после аварии. Со стороны платформы доносились голоса, стоны, шум от инструментов. Наверное, разбирали завалы и доставали людей из вагонов. И эти санитарки говорили о том, что во всех вагонах были пассажиры. Во всех, кроме первого. Первый был абсолютно пустой. Ни пассажиров, ни машиниста. Только брошенные вещи на полу и сиденьях. Сумки, портфели, зонты.

– К-как это?

Ксюха пожала плечами.

– Я говорю только то, что слышала. Не знаю, как это. Но по их сведениям, на предыдущей станции люди в этот головной вагон заходили, также, как и в другие. Куда они делись – непонятно.

Я опустил голову и задумался над её историей. К прочим загадкам теперь добавилась ещё одна. Таинственное исчезновение пассажиров.

Ксюха продолжила:

– Потом в комнату зашёл какой-то рабочий в каске, попросил у санитарок что-нибудь перевязать ладонь, поранился об обломок. Сказал, что из туннеля впереди, по ходу движения, слышали голоса и детский смех. Собирают спасательную бригаду, пойдут сейчас проверять. Нужны ещё медикаменты. После этого он вышел. Санитарки засуетились, и не допив чай, поспешили за ним. Ну а потом я снова оказалась здесь. – Она ткнула пальцем мне в плечо. – В его объятиях.

Я робко улыбнулся, вспомнив свой наглый, но удачный поцелуй.

– Даа, д-дела. – Покачал головой Макс.

– А ты чего заикаешься? – обеспокоенно спросила его Ксюха. И, будто вспомнив недавние события, вздрогнула. – И что с той девочкой? Вы не встретили её?

И тут её глаза округлились. – А где Серёжа?

Проползти в туннель под поездом было опасной идеей. Я ещё раз прошёлся с фонарём вдоль состава.

Вагоны, находящиеся под грунтовой насыпью и придавленные крупными потолочными обломками напоминали смятые пивные банки. Головной же вагон хоть и выглядел менее деформированным, но доверия не внушал. Он был завален набок к путевой стене и мог придавить нас в любой момент. Обойти его с краю или по крыше также не представлялось возможным из-за частичного обвала арки туннельного свода. Оставалось только одно – забраться внутрь, в салон, проникнуть в кабину и выйти в туннель через лобовую дверь машиниста, надеясь, что обвал не глубокий, и кабина спереди не завалена.

Ксюха какое-то время пребывала в состоянии очередного шока после того, как мы рассказали ей о том, что здесь произошло за время её «отсутствия». Она сидела, уткнувшись взглядом в пол, и мотала головой, словно отрицая услышанное. Я гладил её по спине, пытаясь успокоить, и жалел о том, что рассказал всё в подробностях. К счастью, в какой-то момент она заметила моё разбитое колено, и это сумело её отвлечь. Цокнув языком, она суетливо достала из своего рюкзака небольшую аптечку, вытащила вату, бинты, какие-то пузырьки и велела снять джинсы. Я на секунду завис, судорожно вспоминая, а не в стрёмных ли я сегодня семейниках с дурацким Спанч Бобом, и от волнения захотел даже как-то отмазаться от перевязки, но поймав её строгий взгляд, понял, что отвертеться не удастся и быстро стянул джинсы. Спанч Боб предательски улыбался во весь свой щербатый рот, подсвеченный, будто специально, фонариком Макса. Макс крякнул, сдерживая смешок, я вновь залился краской, а Ксюха чуть заметно улыбнулась и принялась тщательно обрабатывать мою рану. Что ж, ради этой улыбки, я готов испытать и такой стыд…

Закончив, она спросила, не туго ли. Я мотнул головой и поблагодарил её. А потом мы услышали глухой стон. Протяжный сдавленный мужской стон вдалеке. Он доносился из туннеля, в который когда-то должен был направиться стоящий перед нами поезд.

Раздумывать, был ли это Серёга, либо кто-то другой, времени не было. Стон стал долгожданной зацепкой, направлением и побуждением к действию. Мы вывалились из дежурки и повернули налево, в сторону его источника. Путь в туннель загораживал головной вагон.

– Гляньте, тут форточка открыта! – крикнула Ксюха, показывая пальцем на одно из боковых окон вагона. Эту откидную форточку рядом с последними дверьми я заметил и раньше, но она была слишком узкой, чтобы в неё пролезть.

– Лёш, можешь поднять меня?

– Куда? К форточке? – я взглянул на отверстие и ещё раз прикинул шансы.

– Ксюх, ты не пролезешь.

– Да я не собираюсь пролезать. Хочу дотянуться до рычага отключения дверей. Ну же, давай!

Мне понадобилась пара секунд, чтобы обдумать её слова.

– А ты молодец!

Я наклонился, обхватил её за ноги и поднял. Ксюха начала шарить ладонью по внутренней стене.

– Ещё чуть вправо можешь?

Я сдвинулся на полшага. Спустя мгновение послышался тугой звук поворачиваемого рычага.

– Готово! Пробуйте!

Я поставил Ксюху на пол, и мы с Максом потянули створки. Двери с режущим скрипом раздвинулись на треть и застопорились, но этого было достаточно, чтобы попасть внутрь.

Поочерёдно мы протиснулись в салон.

Ступать по наклонному полу было неудобно, тянуло к противоположной стене. Мы сделали несколько шагов, и вагон тут же отреагировал глухим скрежетом так, что невольно пришлось схватиться за поручни.

Я прибавил яркости в фонарике, чтобы получше осмотреться. Мой луч поплыл по жёлтым стенам с выпуклым линкрустовым рисунком, напоминающим старые обои, по пыльным диванам с мягкими пружинами, по лакированным деревянным рамам… Какими же уютными казались мне такие вагоны в детстве, как обожал я ездить на метро в гости к тёте на Удельную.

В луч попала старая схема Ленинградского Метрополитена. Я шагнул вперёд, чтобы взглянуть на неё поближе, как вдруг под моей ногой что-то хрустнуло. Опустив фонарь, я увидел, что раздавил валявшийся на полу портсигар.

– Ой, сколько тут всего… – Ксюха повела своим фонариком по полу и сиденьям, выхватывая из темноты разбросанные повсюду вещи. Перчатки, сумки, женский зонт, трость, пожелтевшие газеты, портфель, авоська с разбитыми бутылками, чей-то ботинок. Выглядело это всё жутковато. Значит, те санитарки говорили правду. Мы находились в вагоне, из которого загадочным образом пропали пассажиры. В голову сразу полезли тревожные мысли. А что, если и мы вдруг также исчезнем?

Ксюха вдруг вскрикнула и вцепилась в мой рукав.

– Что такое?!

Она беспокойно закивала в сторону дальнего конца вагона и произнесла:

– Там кто-то сидит…