Счастье в подарок - Кэрол Мортимер

— Вот и отлично, — сказал Дариус, легко сжал ее пальцы и отступил. — Позвоню позже, — обещал он.

— Мама, я хочу поговорить с тобой… Миранда?

Энди подскочила от неожиданности, услышав голос Дариуса, и тонкая чашечка китайского фарфора зазвенела о блюдце в ее дрожащих пальцах. Она повернула голову к двери бело-голубой, элегантно обставленной гостиной Катерины Латимер. Прошло пять дней с того воскресного вечера, когда Дариус по телефону успокоил ее: по словам врачей, Ксандер быстро шел на поправку. Больше он не звонил ей.

Догадаться о причине нетрудно: Дариусу не понравилось, что она присутствовала при его разговоре с братом. Но были и другие обстоятельства. В воскресенье они занимались любовью. То, что он не звонил с тех пор, означало только одно: он запоздало сожалел об этом. Возможно, поначалу она даже привлекала его, вызывала желание, но оказалась просто не в его вкусе.

Глядя на Дариуса, одетого, как всегда, в безупречный деловой костюм, она с трудом верила, что он тот самый мужчина, с которым она обменивалась интимными ласками менее чем неделю назад. Однако жар, мгновенно охвативший ее тело, не оставлял сомнений.

Под настойчивым взглядом карих глаз она словно лишилась дара речи.

— Миранда? — повторил он с хрипотцой.

Энди осторожно поставила на кофейный стол хрупкую чашечку и поднялась, сдерживая дрожь в коленях: неожиданная встреча с Дариусом совершенно выбила ее из колеи. К счастью, на запланированную встречу с Катериной Латимер она надела строгую зеленую блузку, черные шелковые брюки от-кутюр и успела красиво уложить волосы, так что вполне могла соперничать с Дариусом в элегантности.

Энди с улыбкой повернулась к хозяйке:

— Думаю, на сегодня мы все обсудили, Катерина. Оставляю вас для разговора с сыном.

Пожилая женщина не скрывала удовлетворения:

— Как я рада, что ты изменила свое решение!

Энди все-таки послушалась совета Дариуса и решилась выступить на благотворительном концерте. Конечно, его уверенность сыграла не последнюю роль в исходе мучительного раздумья — хватит ли у нее физических, а главное, душевных сил, чтобы снова выйти на сцену с балетным номером. Но ведь Дариус не сомневался в ней! Во время сегодняшнего визита в дом Катерины Латимер она дала окончательное согласие.

Взглянув на застывшего в дверях Дариуса, Энди продолжала с вежливой улыбкой:

— Мне действительно пора идти. Пожалуйста, не вызывайте такси. Моя машина стоит неподалеку. — С этими словами она гордо прошествовала мимо него в вестибюль.

Дариус был настолько поражен, увидев Миранду, что не смог придумать удачного предлога задержать ее. Он едва прислушивался к разговору матери со своей… кем? Любовницей? Именно так. Но ведь он нарочно не звонил ей с прошлого воскресенья. И уж точно не ожидал застать здесь, когда утром договаривался с матерью о встрече.

Прислонившись плечом к парадной двери лондонского особняка Латимеров, пережидая на ступеньках минутную слабость, Энди с наслаждением вдыхала свежий весенний воздух. Несмотря на искреннюю надежду на примирение Дариуса с матерью, она никак не предполагала встретить его сегодня. Судя по его растерянному виду, скорее всего шок был взаимным…

Она чуть не упала назад, когда дверь за спиной резко распахнулась. Перед ней возникла высокая фигура Дариуса. Энди гордо подняла подбородок:

— Тебе может показаться странным, но поверь, мой визит сюда не имеет к тебе никакого отношения.

Дариус с облегчением улыбнулся, словно тяжелое бремя последних пяти дней упало с плеч.

— Мне такое даже в голову не приходило.

— Разве? — В зеленых глазах все еще сверкал вызов.

— Злишься на меня?

Энди открыла было рот и снова закрыла, поняв, что зла и обижена. Этот человек занимался с ней любовью в воскресенье и с тех пор, если не считать короткого звонка вечером того же дня, не давал знать о себе.

В прессе за последние дни появилось много сообщений об аварии, в которую попал Ксандер, и его состояние описывалось как тяжелое, но всем известно, что газеты склонны преувеличивать. Катерина Латимер уверила Энди, что ее сын поправляется и через несколько дней его выпишут из частной клиники. Энди могла бы простить Дариусу молчание по поводу здоровья брата, но ее задевало другое. Она почти не сомневалась, что навсегда останется для Дариуса лишь сексуальной игрушкой. Пятидневное молчание, когда он не удосужился позвонить даже из вежливости, окончательно убедило ее в худшем предположении. Это было оскорбительно!

Она сделала глубокий вдох.

— Мне надо идти. Меньше чем через час у меня начинается урок в балетной студии.

Дариус нахмурился. Он настолько запутался в своих чувствах, что намеренно не звонил Миранде, хотя не переставал думать о ней, вспоминая мельчайшие подробности их любовной игры. Он хотел до конца понять, почему его настойчиво тянуло к ней, что это значило…

Встав утром после очередной бессонной ночи, он решил, что дальше так продолжаться не может: он должен снова видеть ее, целовать, ласкать, заниматься любовью. Дариус собирался навестить Миранду сразу после визита к матери и никак не ожидал застать здесь, спокойно пьющей кофе из фарфоровой чашечки китайского сервиза. Глядя на нее с вожделением, он уже догадывался, чем она приворожила его.

— Была бы рада провести с тобой все утро за увлекательной беседой, — сказала Энди с притворной улыбкой и демонстративно взглянула на часы, — но меня ждут ученики. А тебе предстоит серьезный разговор с матерью, как я понимаю.

— Мы должны с тобой о многом поговорить.

— Как-нибудь в другой раз, — кивнула она с холодной сдержанностью и пошла прочь по дорожке к воротам особняка.

В растерянности Дариус провожал взглядом стройную фигурку, удалявшуюся по улице в сторону припаркованной чуть дальше машины. Не оглянувшись, Энди села за руль и отъехала, словно в ту же секунду забыла про него. Он не двинулся с места, подавив желание броситься вслед, догнать, договорить. Миранда явно не желала общаться с ним.

Ну и что? Объяснение все равно состоится. Он обязан рассказать ей тяжелые подробности семейной истории, включая то, о чем они говорили с Ксандером в больнице.

* * *

— Это и есть твоя маленькая танцевальная студия?

Застигнутая врасплох в процессе обязательных растяжек после утреннего балетного класса, Энди резко повернулась на голос стоявшей в дверях Тиа Белами.

Застывшая в элегантной позе Тиа выглядела великолепно в облегающем черном платье и босоножках на высоких каблуках. Она словно стремилась подчеркнуть контраст с растрепанной после занятий Энди в пропотевшей тунике и плоских балетках, делавших ее ниже Тиа ростом. Без сомнения, Тиа рассчитывала на такой эффект.

Прежде чем ответить, Энди набросила на влажные плечи махровое полотенце.