Книга историй - Аракел Даврижеци

по этой причине грузины оказались независимыми. И вот [теперь] шах требует от них признания покорности из-за заключенного прежде, во времена предков их, договора. И они задумали удовлетворить желание [шаха], но не из-за договора, или по неведению, или же доброй воле своей, а потому, что не было у них иного выхода, [они боялись], как бы шах, окончив войну с османами, не повернул бы на грузин. [Они решили] задобрить шаха, дабы жить в мире; и не ведали они, что в дальнейшем его рукою будут истреблены и погублены и сами они, и народ их.

Итак, оба царя грузинских — Александр и Георгий — прибыли в Ереван повидать шаха. А шах с присущей ему /101/ хитростью с великой любовью и почтением принял их, одарил, воздал почести, чтобы доставить удовольствие им и [всем] взирающим на него, и с миром продержал их, пока не взял крепость Ереванскую.

А затем благодаря колдовству и чародейскому искусству своему напоил каким-то смертоносным зельем царя Георгия, чтобы тот спустя несколько дней умер. Некоторое время царь Георгий даже не подозревал о коварном поступке шаха по отношению к нему. Вслед за этими событиями шах любезно, с подарками отпустил Георгия домой. И он, выехав из Еревана, направился в свой город Тифлис и, прожив несколько дней, умер в соответствии с действиями и желанием шаха. А народ и князья тамошние посадили на место Георгия сына его, Луарсаба[117], в отроческом возрасте. И так, в результате действий шаха окончились дни царя Георгия.

А царя Александра шах задержал у себя и не отпустил; взяв его с собой, заставлял его скитаться здесь и там, требовал от него заложников. Поэтому Александр, отчаявшись, поневоле привел внука своего Теймураза[118], еще ребенка, и отдал его в залог шаху. И тогда шах позволил ему уехать. Александр, отпущенный шахом, отправился восвояси, а внук его, Теймураз, остался при шахском дворе. И был этот Теймураз сыном Давида, сына Александра.

/102/ ГЛАВА 10

Еще один рассказ о предательстве шаха Аббаса, совершенном им по отношению к грузинскому царю

Вышеупомянутый царь Кахетии Александр отдал свое царство по собственной воле сыну своему Давиду, и Давид управлял царством. А другой сын Александра, Георгий, разгневался и убил своего брата Давида, чтобы самому стать царем. Но отец их, Александр, был еще жив и не отдал царства Георгию, а сам занял [престол] и правил царством.

В это время коварный, [поднаторевший] на злых уловках шах Аббас задумал новые способы ниспровержения христиан и возбуждения раздора в их царстве. Призвал он пред очи свои вышеупомянутого вероотступника Константина, сына Александра, находившегося при нем, и заговорил, к его радости, с ним по душам, соответственно желаниям его, и сказал ему: «Возьми с собой /103/ сколько нужно воинов из нашего войска — я их предоставляю тебе — и возвращайся к себе на родину, найди способ убить отца своего Александра и брата Георгия, с тем чтобы стать царем вместо отца своего и править царством отцов своих. Но пока как при наших, так и там, среди грузин, не говори о причине отъезда: мол, еду на родину, чтобы там остаться, а отговаривайся следующей мнимой причиной и тверди об этом каждому: мол, посылает меня шах с этим войском в поход на Шамаху, чтобы взять ее. А по прибытии на родину ты сделаешь то, что тебе удастся: убьешь отца и брата своего или же возьмешь Шамаху».

И вот, получив такое поручение, змея подколодная (Константин), выступив с войском, направился в Кахетию, к отцу своему Александру. Но в тот раз он не смог осуществить своих козней, ибо при виде неправедных дел его подозрение запало в душу грузин, и посему он в то время скрыл сокровенную тайну души своей. И чтобы показать себя прямым и бесхитростным и угодить грузинам, он взял с собой из грузин-ратников отца большое войско и, выступив, пошел на Шамаху. А грузины очень хотели погибели его, поэтому во время сражения воздерживались и не сражались самоотверженно, [надеясь], что в этом сражении придет к нему погибель от руки османов. А коварный Константин понял в глубине души положение вещей и знал также, что с персидскими войсками не сможет победить войска османов, и покуда войска сражались /104/ с османами, бросил, оставил поле боя и убежал прямо в Персию, явился к шаху. И османы, окружив оставшиеся войска персидские, дотла уничтожили их, разграбили все добро его (Константина).

Шах вторично дал Константину войско — около 30 тысяч [человек] — и вторично послал его на родину с тем же намерением. И когда Константин достиг родины своей, притворился, будто сожалеет о вероотступничестве и хочет снова вернуться [в лоно] христианства, поэтому, как человек благочестивый, от всего сердца пожелал постранствовать по церквам и монастырям грузинским. И таким образом он собрал множество церковной утвари, крестов, сосудов, кадильниц и другого, что пожелал, а затем всю утварь уничтожил и раздарил [в качестве] жалованья персидским войскам, пришедшим вместе с ним. Увидев это, грузины были глубоко уязвлены в сердце и хотели сейчас же лишить его жизни и, посоветовавшись с отцом его Александром, [решили] убить его, но Александр откладывал это дело и все еще размышлял об исходе выполнения [задуманного]. И пока Александр раздумывал, этот замысел стал известен Константину, и Константин поспешил предупредить их и убил отца своего Александра и брата своего Георгия, захватил власть в свои руки и завладел страной.

После этого Константин снова собрал рать свою и [рать] страны народа грузинского и, выступив с ними, пошел на город Шамаху. Когда прошли путь нескольких дней, грузинские войска, сговорившиеся по пути, напали на Константина и, разрубив его на части, /105/ растерзали и искоренили зло со света. А пришедшие вместе с Константином войска персидские, разгневанные этим, хотели начать войну с грузинскими войсками. [Тогда] грузинские воины показали письменную грамоту, якобы посланную шахом к ним, [с приказом] сделать это; тем самым грузины ответили, мол, сделано это по приказу шаха. И потому сторона персидская притихла и не стала воевать, и, расставшись друг с другом и рассеявшись, [они] пошли восвояси к своему народу. И было первое и второе нашествие и гибель Константина в 1054 году нашего летосчисления [1605].

Власть в Кахетинском царстве взяла в свои руки невестка Александра, жена Давида, и [случилось] это по двум причинам. Во-первых, потому, что так пожелала знать страны, ибо была она женой Давида, которому Александр поручил царство