КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - Леонид Млечин

Будущие члены ГКЧП показали, какими средствами они намерены наводить порядок: танками и автоматами.

В августе 1991-го они повторят этот опыт.

В те январские дни решилась судьба не только тех тринадцати человек, которых убили в Вильнюсе. Приговор был подписан и самому Горбачеву, как президенту СССР.

СЛОЕНЫЙ ПИРОГ

Что происходило внутри Комитета госбезопасности в перестроечные годы?

Александр Кичихин, подполковник из Пятого управления:

— Я думаю, что шестьдесят-семьдесят процентов сотрудников ждали и желали серьезных перемен. В нас самих происходили перемены. Многие сотрудники в процессе работы переосмысляли свою позицию по отношению к происходящему, к тем, кого прежде считали врагами.

— Если большинство сотрудников КГБ желало перемен, то почему эти перемены не начались с Лубянки?

— Ну, понимаете, в комитет постоянно вливали партийные кадры: местных комсомольских секретарей и периферийных партийных работников. Они назначались на руководящие должности, получали хорошие деньги, переезжали в Москву. Эта категория и задавала тон в комитете.

— Какие процессы происходили в КГБ, когда начались горбачевские реформы?

— Именно тогда появились первые выступления сотрудников, рассказавших о том, что представляет собой комитет. Это были генерал Олег Калугин, полковник Ярослав Карпович, сотрудник второго главка — контрразведка — Владимир Морозов, шестьдесят четыре взбунтовавшихся сотрудника Свердловского управления КГБ. Пятое управление созрело до понимания того, что необходима полная реконструкция нашего ведомства. Ребята стали обсуждать структуру нового управления.

— Между собой или гласно?

— Обсуждали везде: и на производственных совещаниях, и на партийных собраниях. Ходили к генералу Бобкову, к генералу Ивану Павловичу Абрамову, который сменил Бобкова на посту начальника управления. Все одобряли, кивали: правильно мыслите. Потом в ЦК приняли решение реконструировать Пятое управление, и Бобков сам написал новое положение о нашем управлении. Назвали его управлением по защите конституционного строя. Убрали наиболее одиозные направления, например отдел по борьбе с сионизмом, поставили задачу контролировать совместные предприятия в гуманитарной сфере. Но в целом это была косметическая переделка. Управление осталось прежним.

— Как вы к этому отнеслись?

— Постепенно мы стали чувствовать, что комитет включен в противодействие реформам. Начался интенсивный отток людей, особенно молодежи. Ушли бы и многие другие, но тот, кто долго проработал, вынужден был думать о пенсии. У нас, как и у военных, пенсия зависит от выслуги лет. Прослужив полтора десятка лет в КГБ, жаль было терять пенсию.

— Какие настроения царили в комитете в 1991-м, решающем году?

— По моей оценке, в комитете примерно десять процентов были профессионалами, которые в основном руководствовались своими принципами, несмотря на установки начальства. Процентов пятнадцать — партийный набор, костяк комитета. Остальные — неопределившаяся публика, которая в зависимости от направления политического ветра присоединялась то к одной, то к другой стороне. Пожалуй, такое расслоение и привело к тому, что переворот в августе не удался. Заговорщики не учитывали, что комитет из монолита превратился в слоеный пирог.

— Руководители КГБ готовили своих людей к участию в августовских событиях?

— Партийный набор не надо было уговаривать: уж эти-то люди прекрасно понимали, что продолжение реформ нарушит их сытую и спокойную жизнь. А вот аморфную массу конечно же обрабатывали в нужном направлении. Несколько лет подряд им внушали, что демократы — враги.

Весной 1991 года нам стали устраивать «встречи с интересными людьми». Раньше приглашали спортсменов, космонавтов, артистов. А тут вдруг зовут всю редколлегию газеты «Советская Россия». И полный зал сотрудников КГБ встает, приветствуя их. На ура прошла встреча с известными тогда депутатами Виктором Алкснисом и Евгением Коганом, которые боролись против народных фронтов в Прибалтике. Алкснис выступал против Горбачева, и зал взорвался аплодисментами. Иначе говоря, сотрудники важнейшего правоохранительного органа приветствовали выступление против законного президента.

Председатель КГБ Владимир Крючков произнес на закрытом заседании Верховного Совета СССР большую речь, фактически направленную против реформ Горбачева. Речь не публиковали, а у нас разослали по всем подразделениям и приказали ознакомить с ней каждого сотрудника комитета.

— Что происходило в вашем управлении накануне путча?

— Тоже расслоение. В нашем управлении ребята стали открыто выходить из КПСС…

АГЕНТЫ ВЛИЯНИЯ

Бывший член политбюро Виталий Иванович Воротников вспоминает, как на заседании Верховного Совета СССР Крючков ворил о том, что осуществляется глобальная линия на изменение общественно-политического строя. В ряде регионов — террор и насилие. Средства массовой информации в руках антисоветских, антиконституционных сил. Всему есть предел, надо употребить власть. Президент получает подробную и своевременную информацию по всем вопросам. Без действий чрезвычайного характера сейчас уже не обойтись…

Вопрос о введении чрезвычайного положения, президентского правления активно обсуждался. Председателю КГБ это казалось совершенно необходимым. В феврале 1991 года Крючков сказал:

— Хотя Михаил Сергеевич Горбачев неоднократно подчеркивал, что это крайняя мера, мне думается, что в случае осложнения ситуации президент имеет все полномочия для ее осуществления.

17 июня 1991 года Крючков выступил на закрытом заседании Верховного Совета в поддержку чрезвычайных полномочий, которых просил премьер-министр Валентин Сергеевич Павлов.

Крючков неожиданно процитировал записку «О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан», отправленную его предшественником Андроповым в ЦК КПСС четырнадцатью годами ранее. Этот документ датирован 24 января 1977 года.

Андропов писал:

«По достоверным данным, полученным Комитетом государственной безопасности, в последнее время ЦРУ США на основе анализа и прогноза своих специалистов о дальнейших путях развития СССР разрабатывает планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложение советского общества и дезориентацию социалистической экономики. В этих целях американская разведка ставит задачу: осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферы управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза.

ЦРУ разработало программу индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривающую приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. Кроме того, одним из важнейших аспектов подготовки такой агентуры является преподавание методов управления в руководящем звене народного хозяйства. Руководство американской разведки планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим деловым качествам в перспективе занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи.