Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1 - Николай Васильевич Сычев

заключение о том, что в отношении товаров, представляющих собой произведения искусства, действуют два различных механизма ценообразования. Первый – при жизни художника, когда его творения представляют собой воспроизводимые блага и цены на них устанавливаются в ходе конкуренции на рынке на основе их стоимости, обычно при превышении предложения художественных произведений над спросом на них, а потому, как правило, на достаточно низком уровне. По этой причине многие художники оказываются в бедственном материальном положении. Второй механизм ценообразования складывается после смерти художника, когда созданные им произведения искусства превращаются в невоспроизводимые блага. Их предложение вырасти уже не может, а спрос на них увеличивается (разумеется, только в том случае, если это действительно произведения искусства или создана иллюзия, что они являются таковыми). Цены на них поэтому приобретают монопольный характер, которые непосредственно определяются соотношением спроса и предложения, а не затратами общественно необходимого труда на производство этих товаров, и по этой причине цены начинают расти, достигая нередко баснословных величин. Результаты труда художника при этом пожинают либо его наследники, либо скупщики произведений искусства. Яркий пример тому – судьба выдающегося итальянского художника Амедео Модильяни (1884–1920), в 36 лет умершего в нищете, картины которого после его кончины обогатили многих торговцев живописью» / Афанасьев В.С. Указ. соч. С. 175–176.

119

Рикардо Д. Указ. соч. Т. 1. С. 40.

120

Там же. С. 38.

121

См. там же. С. 35.

122

Там же.

123

Там же. С. 40.

124

Там же.

125

Там же. С. 42. «Выяснение этой проблемы имело огромное значение. Рикардо показал, что орудия труда не создают новой стоимости. Их собственная стоимость, являющаяся результатом прошлого труда, переносится в процессе производства на изготовляемый товар. Тем самым Рикардо выступил против теории “производительности капитала” Сэя и Мальтуса, объявлявшей капитал источником прибыли, и дал более глубокое, нежели А. Смит, обоснование трудовой теории стоимости. В отличие от Смита Рикардо пришел к выводу о том, что в условиях капиталистической экономики (а не только при простом товарном хозяйстве) стоимость товаров определяется трудом, затраченным на их производство, что накопление капитала не отменяет принципа трудовой стоимости, а лишь усложняет процесс образования стоимости товара» / Афанасьев В.С. Указ. соч. С. 180–182.

126

Рикардо Д. Соч. Т. 1. С. 69.

127

Там же. С. 83.

128

Там же. С. 226.

129

Там же.

130

Там же. С. 227.

131

Там же. С. 228.

132

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 495–496. Вместе с тем Ф. Энгельс отмечал, что «гегелевский способ мышления отличался от способа мышления других философов огромным историческим чутьем, которое лежало в его основе. Хотя форма была крайне абстрактна и идеалистична, все же развитие его мыслей всегда шло параллельно развитию всемирной истории, и последнее, собственно, должно было служить только подтверждением первого. Если при этом истинное отношение было перевернуто и поставлено на голову, то все же реальное содержание повсюду проникало в философию, тем более, что Гегель в отличие от своих учеников не делал добродетели из невежества, а был одним из образованнейших людей всех времен. Он первый пытался показать развитие, внутреннюю связь истории, и каким бы странным ни казалось нам теперь многое в его философии истории, все же грандиозность основных его взглядов даже и в настоящее время еще поразительна, особенно если сравнить с ним его предшественников или тех, кто после него отважился пускаться в общие размышления об истории. В “Феноменологии”, в “Эстетике”, в “Истории философии” – повсюду красной нитью проходит это великолепное понимание истории, и повсюду материал рассматривается исторически, в определенной, хотя и абстрактно извращенной, связи с историей.

Это составившее эпоху понимание истории было прямой теоретической предпосылкой нового материалистического воззрения, и уже благодаря этому была дана исходная точка также для логического метода. Если эта забытая диалектика, даже с точки зрения “чистого мышления”, привела к таким результатам, если она к тому же, как бы играючи, покончила со всей прежней логикой и метафизикой, то, значит, в ней во всяком случае было что-то большее, чем просто софистика и схоластические изощрения. Но критика этого метода была нелегкой задачей; вся официальная философия боялась и теперь еще боится взяться за нее» / Там же. С. 496.

133

См. там же. С. 496–497.

134

Там же. С. 497.

135

Там же. С. 497–498.

136

«Политическая экономия начинает с товара, с того момента, когда продукты обмениваются друг на друга отдельными людьми или первобытными общинами. Продукт, вступающий в обмен, является товаром. Но он является товаром только потому, что в этой вещи, в этом продукте, завязывается отношение между двумя лицами, или общинами, отношение между производителем и потребителем, которые здесь уже более не соединены в одном и том же лице. Здесь мы сразу имеем перед собой пример своеобразного явления, которое проходит через всю политическую экономию и порождает в головах буржуазных экономистов ужасную путаницу: политическая экономия имеет дело не с вещами, а с отношениями между людьми и в конечном счете между классами, но эти отношения всегда связаны с вещами и проявляются как вещи. Эта связь, о которой в отдельных случаях лишь догадывался тот или другой экономист, впервые была раскрыта Марксом во всем ее значении для политической экономии, и благодаря этому труднейшие вопросы он сделал такими простыми и ясными, что понять их смогут теперь даже буржуазные экономисты» / Там же. С. 498.

137

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 6.

138

Там же. С. 43.

139

Розенберг Д.И. Комментарии к первому тому «Капитала» К. Маркса. Т.1. М., 1961. С. 46–47.

140

Шкредов В.П. Метод исследования собственности в «Капитале» К. Маркса. М., 1973. С. 66. Заметим,