Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

белых солдат. Еще двое солдат сидели спиной к Отцу-Ягуару и Херонимо, а «великий гамбусино» лежал на земле, глубоко надвинув шляпу себе на лицо. Вновь прибывшие, изголодавшиеся в пути, только что получили по куску вяленого мяса, это было видно по тому, с какой жадностью они на него накинулись. Мясо, видно, было жестким, они буквально вгрызались в него и шумно двигали челюстями, пережевывая застревавшие в горле сухие куски. Из-за этого и слова, которые они нет-нет, да и произносили, отрываясь от еды, звучали очень громко.

Свет костра, возле которого сидели белые, падал на два дерева, к которым с помощью лассо были привязаны доктор Моргенштерн и его слуга.

Отец-Ягуар подал знак рукой своим спутникам. Это означало, что надо приготовиться: скоро действовать. Потом спросил шепотом у Ансиано и Ауки:

— Мы сможем зажечь огонь?

— Огонь? — удивленно спросил Херонимо. — Но зачем?

— Чтобы немного вспугнуть их. Я вижу, что Ансиано, к счастью, прихватил с собой свой пороховой рог.

— Да, сеньор, и он полон до краев.

— Прекрасно. Тогда послушай меня: вы с внуком обойдете лес с противоположной стороны, и ты проползешь по самой его опушке. Посмотри вон туда. Видишь эту высохшую прошлогоднюю траву? Она загорится не хуже бумаги. Вот там и опорожнишь свой рог, а потом кинешь как можно дальше от того места, где стоишь, зажженную спичку в траву. И тут же — обратно к Ауке. Он же, пока ты ползешь, должен добыть для нас четыре седла, что будет, я думаю, не очень трудно, поскольку все кинутся гасить огонь. Ты понял меня?

— Все понял, сеньор, — ответил Аука. — Постараюсь не допустить ошибок.

— А Херонимо в это время займется лошадьми, у него это должно получиться, потому что он в любой обстановке действует всегда хладнокровно и быстро и в то же время очень осторожно. Моя задача — за те минуты, пока будет происходить вся эта кутерьма, вызванная нашим фейерверком, — освободить пленников.

— А кто возьмет тюки? — спросил Аука.

— Какие еще тюки? — удивился Отец-Ягуар.

— Те, про которые говорил человек, называющий себя хирургом.

— Если у нас будет на это время, не имею ничего против того, чтобы прихватить и эти тюки, несмотря даже на то, что ни книги, ни другие подобные им вещи в Гран-Чако как-то ни к чему.

— Сеньор, я уверен, что у нас вполне хватит для этого времени. Суматоха в лагере поднимется такая, что спохватятся они не скоро.

— Хорошо. Раз вы это предложили — вы это и сделаете, такое уж у нас правило.

Юноша не стал медлить и пополз по направлению к пленникам. Сделать это незаметно было весьма сложно: круг света от ближайшего костра достигал почти что границы леса, а на самом его краю рос такой густой кустарник, продраться через который было совершенно невозможно. То есть, иначе говоря, для ползущего человека оставалось лишь совсем узенькая защитная полоска. Но гибкому Ауке этого хватило, и вот уже через несколько минут он оказался за деревьями, к которым были привязаны доктор и Фриц. В это время у костра происходил такой разговор.

— Мы допустили ошибку, отпустив хирурга, — сказал человек в форме капитана. — Он выдаст нас.

— Ну и что за беда? — ответил ему Антонио Перильо. — Да любой здравомыслящий человек, послушав его хотя бы две минуты, непременно задастся вопросом: а можно ли вообще верить этому полусумасшедшему? А вообще-то, я лично ничего не имею против того, если он расскажет всем, кому можно, что это именно я обезвредил полковника Глотино.

— Если наши планы осуществятся, это, конечно, принесет вам определенную славу, а если нет — увы, только позор.

— Должны осуществиться, ведь ваш краснокожий приятель Бесстрашная Рука обещал нам свыше тысячи своих воинов.

— Я исполню то, что обещал вам, — с достоинством ответил на этот скрытый выпад индейский вождь, — если вы выполните мои условия.

— Но мы их выполнили.

— Да? Вы не показали мне все свои тайные арсеналы! А в тех, куда меня допустили, разве все оружие собрано?

— Не сомневайтесь.

— Допустим, это так. Но было еще одно важное условие с нашей стороны: мы ждем от вас поддержки в борьбе с нашими смертельными врагами камба[1465], для этого ваши солдаты должны были перейти границу и встретиться с нами на берегу моря. Это условие будет выполнено?

— Разумеется. Я уже послал нескольких моих людей в форт Бранхо за подкреплением.

— Камба только и знают, что угождать белому правителю. А наш народ все время унижают. Как только мы нанесем по ним решающий удар, изменится соотношение сил, и все другие племена, которые до сих пор не знали, под чье крыло им лучше встать, примкнут к нам. И тогда у меня воинов будет ничуть не меньше, чем у белого правителя.

И разговор прервался на некоторое время.

Многие политики этой страны дорого дали бы за то, чтобы услышать все это, но для Отца-Ягуара этот разговор был просто неоценимо важен. Он с большим интересом продолжал бы слушать его и дальше, а с еще большим заглянул бы в лицо человека, который лежал на земле с противоположной от него стороны костра, в тени. Судя по некоторым косвенным признакам, это и был знаменитый «великий гамбусино». Но Отец-Ягуар не мог выждать, пока этот человек встанет или хотя бы сдвинет с лица глубоко надвинутую на него шляпу. В любой момент Ансиано мог зажечь траву, и сейчас нужно было думать прежде всего об освобождении доктора и его слуги.

Это было своего рода чудо; думаю, никто не смог бы объяснить, как большое тело Отца-Ягуара проскользнуло в зарослях, не задев ни одной веточки, но уже через несколько мгновений он стоял в листве позади доктора и Фрица и шептал им:

— Не оборачивайтесь! Я — ваш спаситель! Только, ради Бога, не оборачивайтесь.

Но доктор Моргенштерн был не из тех, кто может обуздать свое любопытство, несмотря даже на грозящую смертельную опасность: он все же сделал полуповорот головы. И Фриц, хотя у него вообще-то было больше самообладания, чем у его шефа, не смог удержаться, тоже сделал, хотя и почти незаметное, но чрезвычайно характерное движение подбородком. Внимательного наблюдателя эти изменения в поведении пленников, естественно, насторожили бы, но, на счастье пленников, такового рядом не нашлось.

— Тихо! Ни звука! — донеслось из кустов. — Молчите и не двигайтесь. Я сейчас буду задавать вам вопросы. Вы отвечайте только «да» или «нет». Поднимаете правое плечо, это будет означать «да», а левое — «нет». Я Карл Хаммер, или Отец-Ягуар, с которым вы встречались у банкира