«Птицы», «Не позже полуночи» и другие истории - Дафна дю Морье

был один свободный стул, подвинула его к столу и села, оживленно что-то говоря и приветливо улыбаясь. Сестры как будто нисколько не удивились, во всяком случае та, с которой Лора успела познакомиться: она кивала и что-то говорила в ответ, тогда как слепая с отсутствующим выражением сидела молча.

Ну и ладно, сердито подумал Джон, тогда я действительно наберусь. Он допил кампари с содовой, заказал еще, потом вспомнил про креветки — скампи — для Лоры, а себе велел принести нечто непонятное, наугад ткнув пальцем в меню.

— И бутылку соаве, — добавил он, — со льдом.

Так или иначе, вечер был испорчен. Вместо интимного, веселого праздника — тягостный бред: спиритические видения, бедная маленькая мертвая Кристина с ними за одним столом, что чертовски глупо, если в своей земной жизни в это время она всегда уже лежала в кровати. Горьковатый вкус кампари соответствовал вдруг проснувшейся в нем жалости к самому себе. Все это время он смотрел на троицу за столиком в противоположном углу: Лора по большей части слушала, тогда как более деятельная сестра о чем-то разглагольствовала, а слепая сидела молча, устремив невидящий взгляд в его сторону.

Она обманщица, подумал он, она вовсе не слепая. Обе они мошенницы, в конце концов, вполне возможно, что это и впрямь переодетые мужчины, как мы придумали на Торчелло, и они нацелились на Лору.

Он взялся за второй бокал кампари. Две порции спиртного, вылитые на голодный желудок, не замедлили сказаться. А Лора все сидела за чужим столиком и, пока деятельная сестрица вещала, время от времени вставляла какой-то вопрос. Появился официант с креветками и второй с заказом Джона — чем-то непонятным, залитым лиловато-серым соусом.

— Синьора не приходит? — спросил официант.

Джон мрачно покачал головой и плохо слушающимся пальцем ткнул в конец зала.

— Скажите синьоре, что скампи остынут, — сказал он, тщательно выговаривая каждое слово.

Он опустил глаза на стоявшее перед ним блюдо и осторожно ткнул его вилкой. Сероватый соус растекся, под ним оказались два огромных круглых куска, по виду похожих на вареную свинину, гарнированную чесноком. Он отрезал на пробу кусочек, положил в рот и стал жевать — да, это была свинина, дымящаяся, сочная, а острый соус оказался, как ни странно, очень сладким. Он опустил вилку, отодвинул тарелку и увидел, что Лора идет через зал назад, к нему. Лора ничего не сказала; оно и лучше, подумал он: его начало тошнить, и он не смог бы ответить. Виной тому было не только спиртное, но и весь этот кошмарный день. Не сказав ни слова, она принялась за креветки. Казалось, она не замечает, что муж не ест. Склонившийся над его локтем встревоженный официант, видимо, решил, что Джон ошибся с выбором, и осторожно убрал тарелку.

— Принесите мне зеленого салата, — пробормотал он.

Лора и тут не выказала удивления, не упрекнула его за то, что он перебрал, как непременно сделала бы при обычных обстоятельствах. Покончив с креветками и потягивая вино, от которого Джон отказался, — сам он отщипывал салат маленькими порциями, как больной кролик, — она наконец заговорила.

— Дорогой, — сказала она, — я знаю, ты не поверишь, в чем-то это даже дико, но вчера, выйдя из ресторана на Торчелло, сестры пошли в собор, хоть мы их и не видели в толпе, и у слепой сестры снова было видение. Она говорит, Кристина пыталась сказать ей, что нам опасно оставаться в Венеции. Кристина хочет, чтобы мы как можно скорее уехали.

Ах, вот оно что, подумал он. Они считают, что могут управлять нашей жизнью. Отныне это будет нашей вечной головной болью. Можно ли нам поесть? Можно ли встать? Можно ли лечь спать? По всем вопросам нужно связываться с сестрами-близнецами. Они будут нас направлять.

— Ну, — сказала она, — почему ты молчишь?

— Потому что, — ответил он, — ты абсолютно права, я не верю. Откровенно говоря, я считаю твоих престарелых сестриц парой шарлатанок, ни больше ни меньше. У них явно нелады с психикой. Извини, если я делаю тебе больно, но в тебе они нашли легковерную дурочку.

— Ты несправедлив, — сказала Лора, — они говорят совершенно искренно, я знаю. Я просто уверена.

— Ладно. Допустим. Они искренни. Но из этого не следует, что у них лады с психикой. Нет, правда, дорогая, ты на десять минут встречаешься с этой старухой в уборной, она уверяет, что видит с нами Кристину; так ведь любой человек, наделенный телепатическими способностями, мог бы прочесть твои подсознательные мысли. Затем, довольная успехом, как был бы доволен всякий экстрасенс, она впадает в очередной экстаз и желает изгнать нас из Венеции. Ну уж нет, извините, к черту!

Комната перестала плыть у него перед глазами. Гнев протрезвил его. Если бы это не поставило Лору в неловкое положение, он бы поднялся, подошел к столику старых дур и сказал бы, куда им следует убираться.

— Я знала, что именно так ты к этому и отнесешься, — сказала Лора. — Я их предупредила. Они сказали, чтобы я не беспокоилась. Если завтра мы уедем из Венеции, все будет в порядке.

— Ох, ради бога!.. — сказал Джон и налил себе вина.

— В конце концов, — продолжала Лора, — мы уже видели в Венеции все самое главное. Я бы не против поехать куда-нибудь еще. А если мы останемся — это звучит глупо, я знаю, но у меня на душе будут кошки скрести, оттого что мы не послушались Кристину и она теперь расстраивается.

— Хорошо, — сказал он зловеще спокойно. — Это решает дело. Мы уедем. Я предлагаю сейчас же пойти в отель и предупредить, что завтра утром мы уезжаем. Ты сыта?

— Ах, дорогой, не надо так. — Лора вздохнула. — Послушай, давай подойдем к ним, и они сами объяснят тебе свое видение. Возможно, тогда ты отнесся бы к этому серьезно. Тем более что дело касается прежде всего тебя. И беспокоится Кристина больше о тебе, чем обо мне. Но самое удивительное — слепая сестра говорит, что ты медиум, хоть и не знаешь об этом. Ты каким-то образом связан с неведомым, а я нет.

— Вот те на, приехали, — сказал Джон. — Значит, я медиум? Отлично. Моя сверхъестественная интуиция велит мне немедленно убираться из этого ресторана, а все, что касается отъезда из Венеции, можно решить в отеле.

Он жестом попросил официанта принести счет, и они стали ждать в полном молчании; огорченная Лора вертела в руках свою сумочку, а Джон, украдкой взглянув на столик сестер, заметил, что они, забыв на время про мистику, уплетают целые горы спагетти. Расплатившись по счету, Джон отодвинул