Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" - Дуглас Престон

— Причины моего интереса не имеют значения. Однако я считаю, что лицо, совершившее подобное преступление, не может остаться безнаказанным. Даже после смерти. Мы же не забываем и тем более не прощаем Гитлера. Очень важно помнить. Прошлое — кусок настоящего. И именно сейчас оно в значительной своей части является настоящим.

— Вы имеете в виду два последних убийства?

Весь город только об этом и говорил. И на устах у всех была одна фраза: имитация старинного преступления.

Пендергаст в ответ молча кивнул.

— Но неужели вы действительно считаете, что между всеми этими убийствами имеется связь? Что существует псих, прочитавший статью Смитбека и пытающийся воспроизвести эксперименты Эноха Ленга?

— Да, я считаю, что между убийствами имеется связь.

Наступила ночь. Уотер-стрит и лежащие за ней пирсы были совершенно пустынны. Все это окружение действовало на Нору угнетающе.

— Послушайте, мистер Пендергаст, — сказала она. — Я хотела бы вам помочь. Однако я считаю — и об этом я вам уже говорила, — что пользы принести не могу. И если позволите, то я посоветовала бы вам заняться расследованием не старых убийств, а новых.

— Именно этим я и занимаюсь. Однако разгадка новых убийств скрыта в преступлениях девятнадцатого века.

— Каким же образом? — удивленно вскинув брови, спросила Нора.

— Пока не время, Нора. Я еще не накопил достаточно информации, чтобы дать вам исчерпывающий ответ. Однако я уже сказал больше, чем следует.

Нора раздраженно вздохнула и сказала:

— В таком случае прошу меня извинить, но я не могу во второй раз ставить под угрозу свою работу. Особенно не имея информации. Вы меня понимаете, не так ли?

— Конечно, — после недолгого молчания ответил Пендергаст. — Я уважаю ваше решение.

Агент ФБР слегка наклонил голову, и этот простой знак вежливости получился в его исполнении весьма элегантным.

* * *

Пендергаст попросил шофера высадить его в квартале от дома. Когда «роллс-ройс» бесшумно отъехал, специальный агент ФБР в глубокой задумчивости двинулся по тротуару. Через несколько минут он остановился и поднял глаза на здание, в котором обитал. Эта глыба камня, украшенная горгульями и башенками, именовалась «Дакота». Однако, глядя на громадный дом, он почему-то видел перед собой разрушающееся строение на Уотер-стрит, в котором когда-то жила Мэри Грин.

Пендергаст понимал, что дом номер шестнадцать по Уотер-стрит никакой особенной информации в себе не содержит и обыскивать его не имеет смысла. Но в то же время здание таило в себе какие-то особые и загадочные свойства. Для него имели значение не столько факты и цифры, сколько дух и настроение эпохи. Формы и ощущения того времени. В этом доме росла Мэри Грин. Ее отец участвовал в великом исходе из сельских мест в город, случившемся после Гражданской войны. Ее детство было не очень легким, но назвать его несчастливым вряд ли можно. Портовые грузчики в те времена вполне могли заработать на жизнь. Давным-давно девочка играла на булыжниках мостовой, по которым он сегодня ступал, а веселые крики отзывались эхом от тех кирпичных стен, которые он видел. Но затем холера унесла обоих родителей, навеки изменив ее жизнь. И кроме нее, было еще тридцать пять подобных жизней, которые столь жестоко закончились в угольном тоннеле под домом.

Позади него в конце квартала раздался слабый шорох, и Пендергаст обернулся. По направлению к нему с трудом брел одетый в черное сгорбленный старик с котелком на голове. В руках старец тащил кожаный саквояж. Он передвигался еле-еле, опираясь на палку. Создавалось впечатление, что размышления Пендергаста породили эту фигуру из прошлого. Старик приближался, размеренно и негромко постукивая тростью о тротуар.

Пендергаст бросил на старца еще один взгляд и снова обратил взор на «Дакоту», ожидая, когда свежий ночной воздух внесет ясность в мысли. Но никакой ясности не последовало. Перед его мысленным взором снова возникла Мэри Грин — маленькая девочка, весело играющая на булыжниках мостовой.

Глава 7

Прошло уже несколько дней с того времени, когда Нора в последний раз заглядывала в свою лабораторию. Оставив открытой старую металлическую дверь, она включила свет и огляделась. В лаборатории все оставалось на своих местах. У дальней стены стоял белый стол, а на столе — бинокулярный микроскоп, компьютер, набор инструментов для флотации. У боковой стены находились черные металлические шкафы, в которых хранились собранные ею образцы — угли, камни, керамика, кости и другие органические останки. В застоялом воздухе витал запах пыли со слабой примесью дыма, аромата сосны и можжевельника. Эти запахи сразу же заставили ее вспомнить о Нью-Мексико. Что она вообще делает здесь, в Нью-Йорке? Ведь она же специалист по археологии Юго-Запада. Ее брат Скип чуть ли не каждую неделю требует, чтобы сестра вернулась домой, в Санта-Фе. Она сказала Пендергасту, что не может позволить себе потерять работу в музее. Но разве это так страшно? Она вполне может рассчитывать на хороший пост в университете Нью-Мексико или университете штата Аризона. И там и там имеются прекрасные кафедры археологии, где ей не придется доказывать полезность своей работы кретинам вроде этого Брисбейна.

Мысль о Брисбейне заставила ее разволноваться. Кретины или нет, но это был Американский музей. Никогда в жизни у нее не будет другой подобной возможности.

Девушка закрыла дверь и быстро прошла в комнату. Теперь, когда она получила деньги для радиоуглеродного анализа, можно было вернуться к настоящей работе. Из своего фиаско она извлекла хотя бы одну пользу — получила деньги. Теперь следует подготовить древесные угли и органику для отправки в лабораторию Мичиганского университета. Как только она получит результат датировки, ее работа по связям ацтеков и индейцев анасази примет самый серьезный характер.

Нора открыла первый шкаф и осторожно извлекла из него плоский контейнер с множеством закрытых пробирок. В каждой из них находился единственный образец: кусочек древесного угля, обуглившееся зерно, фрагмент початка кукурузы, древесная щепка или осколок кости. Она вынула три контейнера и поместила их на белый стол. После этого девушка включила компьютер и, выведя на экран каталожную матрицу, принялась сверять точность маркировки пробирок и их содержимого.

В ходе работы ее мысли начали снова обращаться к событиям последних дней. Нору занимал вопрос, удастся ли ей когда-нибудь полностью восстановить свои отношения с Брисбейном? Этот тип был отвратным и лживым, но все же, как ни крути, боссом. Брисбейн не лишен проницательности, и в силу этого обстоятельства он рано или поздно придет к выводу, что для общего блага следует зарыть томагавки в землю…

Нора в негодовании затрясла головой. Девушке крайне не понравился такой эгоистический образ