Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием - Сергей Николаевич Зеленин

ровесники и прежде большие друзья были! Да, из-за его неуёмной жадности — пробежала меж нами «чёрная кошка».

Сапрыкин в молодости был купец какой-то там «гильдии» и, унаследовав дело отцов, дедов и прадедов — крутился на торговле зерном и мукой в ульяновской волости. Надо отдать ему должное, способности к коммерческой деятельности имел немалые: всего за пять лет — разорив конкурентов, молодой Панкрат Лукич подмял под себя всю волость по хлебу и уже вплотную подбирался к уезду…

— Однако, всё ему мало было!

Тут случился очередной голодный год на Руси и, купец-монополист Сапрыкин так безбожно задрал цены на продовольствие — что народ стал реально дохнуть от бескормицы…

Этакий, «мини-голодомор» получился!

— Он всё наше волостное начальство тогда купил с потрохами и земство под ним «по струнке» ходило. И мне предлагал молчать за мзду, да я не смолчал.

Отец Фёдор «добрым словом и кадилом», усовестил барыгу-спекулянта — выгнав из Храма во время богослужения — пригрозив ему церковным наказанием, а то и отлучением:

— Не смог Панкрат через страх перед Господом переступить — не нонышние времена тогда были!

Кроме того, ульяновский иерей — организовав волостной «Комитет помощи голодающим», съездил до епископа «Нижегородского и Арзамасского» Владимира и выбил с того целый вагон муки.

Эх, до чего же боевой — мне названный батяня достался!

Жадный купец-барыга, взявший под эту «операцию» крупный кредит в банке — разорился вчистую… Панкрат Сапрыкин был объявлен банкротом, лишился гильдии и заложенного под кредит двухэтажного особняка и, чтоб иметь средства к существованию себя и своей семьи — нанялся приказчиков в лавку к купцу Королькову, торгующему керосином.

— С той поры затаил на меня злобу. Вроде уже старый и, о Боге в самую пору задуматься — а всё никак простить не может. И про тебя… Хм… Про сына моего злорадствал, когда тот без вести пропал: «Помнишь наш с тобой тогда разговор? Помнишь, как ты стращал — Бог меня за жадность накажет? А что на деле получилось? Бог наказал тебя — весь твой род изничтожив. А мой род плодится и множится: мои сыновья все они живы и до внуков уже дожился!».

Всего двоих его сыновей «близко» видел — но скажу, исходя из собственных впечатлений: его сыновья не только живы, но и такие рожи наели — не в каждый телевизор засунешь.

— В тот раз, как такое услышал — впервые в жизни я усомнился в Господе, — признался и заплакал седой старик, — и тут явился мне ты — Ангел Божий…

Вот тогда то, я почувствовал в груди, в самом сердце — холодную ледяную злобу. От ненависти судорогой свело челюсти — еле разомкнул, чтоб пролязгать — как танк стальными траками:

— Не плачь, отец: каждому воздастся по делам… И по словам его.

Вот, значит как… Ладно, эту войну объявили вы!

* * *

— Миша! Ты у меня, типа как «глаза и уши». Какие у нас разведданные по этой семейке «Адамсов»?

Тот, делает крайне озадаченный вид:

— Да особенно никаких, таких чтобы… Дружные очень, всегда друг за дружку горой и держатся особняком.

— Миша! Я тебе один умный вещь скажу, ты только успевай «мотать на ус»: как в любом сплошном монолите — всегда имеется незаметная трещина куда рано или поздно проникнет вода и разорвёт его, так и в каждом дружном коллективе — всегда найдётся свой чмо… Ищи это чмо, Миша!

Доводилось «там» смотреть один исторический документальный фильм-расследование о предателях времён германской оккупации 1941−44 годов… Кто думаете, в полицаи шёл? Про сельских старост и городских бургомистров не говорю — немцы их могли «методом тыка» назначить — чтоб было с кого за «Ordnung» спрашивать. В полицию же шли добровольно…

Думаете, идейные борцы со сталинским режимом туда ломились? Чтоб вместо сталинского режима, осчастливить исстрадавшийся народ гитлеровским⁈

Фигвам!

В полицаи с белой повязкой на рукаве и какой-нибудь бельгийской винтовкой на плече, шли «униженные и опущенные». Нет, не властью — хотя такие тоже попадались.

Сверстниками, одноклассниками, односельчанами… Соседями, наконец.

Увы… Но человеческое общество устроено крайне жестоко — в нём не любят слабых: не умеешь или не можешь постоять за себя, не обладаешь какими-нибудь другими способностями — помогающими занять достойное положение среди окружающих, неизбежно опускаешься в разряд парий. Тебя все откровенно гнобят и чмырят, повышая тем самым собственную самооценку.

Это — не хорошо и не плохо…

ЭТО — РЕАЛЬНО!!!

В начале 21 века такие, ещё в юных годах — с головой уходили в «виртуальную реальность», чтобы хотя бы в играх чувствовать себя эдаким — неимоверно крутым супер-пупер-героем. Ну а состарившиеся чмошники (пост-советские пэнсы), я уверен — научившись кое-как тыкать «по клаве» двумя пальцами, переквалифицировались из «кухонных умников» в «диванных вояк» — интернетовских троллей и, стараются испортить настроение своими высерами-комментариями — как можно большему числу блогеров.

Сталкивался с такими — по роду своей литературной деятельности, а как же!

Литературный сайт «Флибуста», так вообще — заповедник тупых непуганых троллей из подобной категории, да ещё нередко — «жовто-блакыдного» окраса.

Однако, в первой половине 20-го века — ни персональных компов, ни Интернета — пока нет и, таким типам — вообще ничего не светит. Их никто не уважает, таких никто не любит — особенно из числа лиц противоположного пола… Кому охота связывать своё будущее с откровенным лузером и плодить от него детей⁈

И тут на «Panze» с белыми крестами, приезжают с «Maschinenpistole» в руках сверх-человеки и, всё разом меняется — переворачиваясь с ног на голову… И вот ты теперь уже, не всеми обижаемое чмо — а самый центровой на деревне перец.

Нацепи белую повязку на руку и повесь какое-нибудь доверенное «освободителями» ружжо на плечо и, тебя — пусть по-прежнему не уважают, но хотя бы боятся. Можно отомстить прежним обидчикам, загнав в тот «петушиный» угол — где прежде находился сам и, главное…

Все девки твои — выбирай любую!

А если какая не согласна с восторгом раздвинуть перед тобой ноги, то можно в любой момент вспомнить — что она когда-то состояла в комсомоле, её отец — в партии, а её брат — командир или комиссар Красной Армии…

* * *

— Разве что, Охрим Косой, — докладывает через несколько дней Мишка Барон, — подпадает под твоё определение, Серафим. Конкретное, одноглазое чмо.

Припоминаю, того возницу на телеге с керосином — других одноглазых среди сапрыкиных