Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699 - Михаил Михайлович Богословский

итальянском отчете о церемонии приводится одна комическая подробность, вероятно, в значительной мере преувеличенная. После того как с обеих сторон были подписаны договоры на столике (tavolino), раздвигающемся на две половины, который был поставлен между послами, и после того как были обменяны бумаги, Маврокордато и московит поднялись со своих мест, чтобы обняться, и между тем как один приближался к другому, думая опереться на столик, посредники раздвинули столик, и довольно тяжелый московит упал на Маврокордато, а этот, получив толчок, от внезапной и неожиданной тяжести отбежал назад, и оба упали один на другого[1358].

Подписанный латинский текст перемирного договора в значительной мере отличается от тех двух редакций проектов, которые рассмотрены нами выше[1359]. Текст не подразделен на статьи. Значительную часть его занимают широковещательно прописанные титулы государей, послов и посредников. Существенное содержание договора сводится к двум, много к трем статьям. Именно: от 25 декабря 1698 г. впредь на два года заключается перемирие, в течение которого будет заключен или вечный мир, или же перемирие на продолжительное время, причем обе стороны должны приложить во время перемирия совершенную склонность и полное желание к заключению мира. К миру присоединится («да припряжется») по должности послушания и крымский хан. В период перемирия стороны взаимно обязуются не нападать одна на другую: «да престанет всякая брань и война, и рать, и сражение и обоюду отделятся и истребятся враждебная дела» как «от подданных царского величества московитов и казаков», так и от султановых подданных всякого чина людей, в особенности же от крымского хана. Виновные в нарушении этой статьи о ненападении «да имаются и в темницы затворяются и без прощения незаступно да наказуются». Экземпляры турецкой стороны, как ее латинский текст, так и турецкий, отличаются еще несравненно большей, чисто восточной пышностью титулов, а турецкий текст и вообще гораздо большим велеречием, чем латинский. Султан в экземплярах турецкой стороны называется «между святых Мекки и Медины мест рабом, святого града Иерусалима и протчих святых мест защитителем и государем, князем двух морей и земель, к ним принадлежащих, королем Египта победительного, Абиссинии, Аравии благополучные»… (и еще длинного перечня разных стран) «и многих иных пространнейших государств и областей, держав, мест и земель повелителем и самодержавцем, Александру равным, государем государей и князем князей, превельможнейшим, державнейшим и превеличайшим государем, нашим повелителем, истинные веры прибежищем, султаном сыном султана… да утвердит Бог и укрепит царство и государствование его даже до скончания века». Этой словесной пышностью прикрывалась малая содержательность договора. Вся конкретная часть, которая была столь обильна в двух первоначальных проектах, статьи об основании («uti possidetis»), о размене пленных, о «святых местах» в Палестине, о протекторате над православными подданными султана — все эти конкретные условия были отложены до будущих переговоров о мире, причем самая форма и порядок этих переговоров также не были предуказаны. Договор устанавливал только перемирие, т. е. прекращение военных действий с вытекающим из него взаимным обязательством о ненападении — и больше ничего. Он прерывал только с обеих сторон действие оружия; установление территориальных границ и условий, на которых обе державы будут жить в соседстве в дальнейшем, было отложено[1360].

LIX. Содержание договоров, заключенных союзниками. Значение Карловицкого конгресса

Вернувшись со съезда в свои палатки, Возницын послал переводчика Петра Вульфа к цесарским послам с уведомлением об окончании дела, а на другой день побывал у них сам, «благодарствуя им за вся благая, ими показанная ему», и объявил им, что уезжает в Петервардейн, куда действительно, сняв свой лагерь в Карловице, в тот же день и перебрался. 16/26 января состоялось подписание цесарского, польского и прелиминарного венецианского договоров. Возницын заносил в недельную записку, что цесарские и польский послы поехали на съезд около полудня, а он туда же «послал своих для присматривания». По подписании договоров раздалась ружейная и пушечная пальба: «С обеих сторон солдаты и янычане выстрелили по трижды, а зачинала турская пехота, и в Петр-Варадыне и в Белгороде из пушек стреляли». Затем по случаю заключения договоров состоялся банкет у лорда Пэджета, на который был приглашен и Возницын, но он отговорился болезнью, послав сказать лорду, «что он по премногу благодарен, что он его изволил пригласить на банкет… только он отнюдь притти за болезнью своею тогда не может, и чтоб в том на него пожаловал, не подосадовал». Возницын, правда, и в Москву жаловался нa болезнь, появившуюся у него или усилившуюся в результате долговременной стоянки в палатках на стуже, но, по всей вероятности, болезнь в этом случае была более дипломатическая, и от обеда он уклонился, не желая встречаться с польским послом, с которым и здесь пришлось бы спорить из-за мест. Очевидно, от своих людей, которых он отправил «для присматривания» церемонии подписания договоров, он узнал также и подробности о банкете, которые и занес в «Статейный список»: «…потом турки и цесарцы поехали к посредником, а польской с голландским пошел пеш. Сидели за столом: турки — в первом [месте], цесарцы — во втором, польской — в третьем, посредники, яко господари (хозяева) последнее место держали». Будь здесь же Возницын, ему бы, пожалуй, отвели четвертое место! «Потом, — продолжает „Статейный список“, — якобы внезапу, пришел венецийской и молвил: видит, что сей день торжественной и веселой, даст бог и они (венецианцы) такого ж дождутся, како миру договор учинят», на что рейз-эфенди заметил: «Не надобно становить, уже постановлен, естли хочешь держать»[1361]. Хотя венецианский посол на съезде не был и договора не подписывал, так как не имел полномочий согласиться на те требования, который предъявлялись к нему турками, и ждал инструкции от своего правительства, но прелиминарного характера договор между Венецией и Турцией был все-таки составлен и 16 января подписан турками и цесарцами, с тем чтобы в месячный срок Венецианская республика могла подтвердить его, если бы согласилась на содержавшиеся в нем условия, и тогда передать подписанный экземпляр через посредников туркам, чтo потом в действительности и произошло. На этот прелиминарный договор и намекали слова рейз-эфенди к Рудзини: «…не надобно становить, уже постановлен, естли хочешь держать».

Взглянем теперь на содержание этих трех договоров: цесарского, польского и венецианского — и посмотрим, к каким результатам привели переговоры на конгрессе. Прежде всего отметим различия в самом значении заключенных договоров. Только Польша заключала с турками вечный мир. Цесарь ограничивался двадцатипятилетним перемирием. В венецианском прелиминарном трактате не было предуказано, заключит ли Венеция вечный мир или длительное перемирие[1362].

Само собой разумеется, что наиболее существенными статьями