Сборник «3 бестселлера о любви и драконах» - Екатерина Боброва

– Да, – так же тихо ответила я, отворачиваясь.

– И…

– Остался…

– Сильно?

– Не знаю, Лик, вот сейчас в столовой и проверим, хотя Филона и сказала, что вроде в этот раз пришлось слабее…

– Прости, я думала, что ты просто заболела…

– Ничего, Лик, и ты меня, если что, прости. Береги себя там.

– Хорошо, и ты тут тоже не расслабляйся. Я, как только устроюсь, пришлю тебе вестника. А после Академии ты сможешь приехать ко мне. Ой, да у тебя же еще два года, а летом будет практика, и каникулы, всего несколько недель, но будут, может, ты ко мне в гости приедешь?

– Может быть, Лика, может быть, посмотрим, как оно тут будет.

За разговорами мы дошли до столовой. Было страшно заходить, а вдруг дар опять будет долго шалить, и мне придется опять переживать все те ужасы, хотя я и не чувствовала его перепады, но он все же усилился опять. Хоть я всех уже тут и читала, но все равно не хотелось бы опять все это переживать, да и, может, они там, что нового надумали или сотворили…

Лика отказалась заходить в столовую, и я ее прекрасно понимала. Кому охота выкупаться в грязи. Она-то была без нашей формы, и более уязвима.

– Ну, все, до встречи, Кьяра, и удачи тебе.

– И тебе удачи, Лика, и счастья, жду вестника. – Мы обнялись, и она пошла обратно в сторону общежития, а я все-таки вошла в столовую.

Ну что, не все так и плохо как думалось вначале. Если никого не подпускать к себе ближе чем на два метра, то и не читаю никого.

Как всегда, кушала я в одиночестве. Каша, и двойная порция мяса, да еще и заваренные целебные травки, и пироги с ягодами. Кормили адептов в Академии всегда однообразно. Всегда каша, всегда мясо, тушеное, жареное или вареное, но всегда одно и тоже, ну и пироги с ягодами. Кислые. Правда, вот к пирогам предлагались все время разные напитки. Сейчас это были заваренные целебные травки, судя по вкусу, что-то повышающее сопротивляемость болезням и укрепляющее силы. Такое нам обычно давали зимой, а осенью были сезонные ягоды или травки, ну, а весной обычно то, что оставалось в запасах. Иногда я хитрила и приходила к Фиру на ужин или обед. Он ворчал, но все-таки меня кормил чем-то повкуснее обычной каши, да и питалась во время закрытия Академии в столовой я не часто, но все-таки приходилось.

Но спасибо, хоть в этот раз не пришлось кушать ту гадость, и валяться в постели почти месяц.

Устало жуя ненавистный уже мне пирог и запивая его травками, я смотрела по сторонам и думала, как бы так поменьше читая, добраться до кабинета Фира, и тут я увидела занимательную картину.

Фир зашел в столовую. Ой, да там и за километры видно, что «не подходи – убьет», давно я его таким злым не видела, а за ним влетела Филона, и схватила его за руку, пытаясь остановить. Он остановился, но руку выдернул.

Ой, что сейчас будет. Вся наполовину пустая столовая замерла в предвкушении чего-то такого. Ну, еще бы, самый ужасный и серьезный профессор Фирантеринель с которым шутки плохи, и самая добрая и прекрасная в Академии полуэльфийка – полудриада.

– Фирантеринель, подожди, что случилось, почему ты такой, – они говорили тихо, но из-за наступившей полностью тишины их было слышно, будто они кричали.

– Какой «такой»?

– Холодный, я же тебя люблю, – столовая ахнула.

– Фи, я же тебя предупреждал, оставь меня в покое, и это было последнее предупреждение, – сказал Фир, чуть повысив голос. Развернулся от нее, планируя уходить.

– Но, Фирантеринель, а как же ребенок?

Фир устало повернулся к ней и так же устало спросил:

– Какой ребенок, Фи?

– Наш ребенок, твой, Фирантеринель, – улыбнулась она, наслаждаясь эффектом.

Ух,ты, у Фира будет малыш? Хоть Филону я терпеть не могла, но малышу была бы рада. Маленький Фир…

«Не будет!»

«Но…»

«Тш!»

Фир тяжело вздохнул и сказал:

– Филона, ты же знаешь, что я эльф?

– Ну да, Фир, знаю, и наш ребенок тоже будет эльфенышем, – Фира передернуло, поэтому следующую фразу он произносил уже зло.

– Я лунный эльф, Фи, а у нас дети бывают только после брачного обряда, да и то, только от любимых, а ты, дорогая, ни в одну категорию не попадаешь. Если уж плетешь интриги и хочешь кого-то заставить на тебе жениться, постарайся получше узнать все о предполагаемом женихе. А то, что ты беременна, так это твои проблемы, не нужно раздвигать ноги перед всей Академией. Передавай поздравление будущему папочке, если, конечно, знаешь кто он. Кстати, чуть не забыл, бросай баловаться ментальным принуждением, так тоже никого не женишь на себе, а то в следующий раз не попадется такой добренький как я, и обратится в ковен, а он шуток не понимает, и лишат тебя дара, малышка.

Ну вот, она сама нарвалась, а ведь Фир ее предупреждал. Да после его слов, к ней ни один мужчина не приблизится, да и женщина тоже, кто побрезгует, а кто побоится. Вот и отомстил он ей. Всего пара слов и ее репутации конец. Да и, вообще, привычной ей жизни тоже. И главное, Фиру поверят безоговорочно, у нее нет шансов, и придется уехать из города, да, вообще, уехать куда подальше. А малыш Фира – было бы все-таки классно, такой как он, но маленький… Вот же, проклятые боги, нахваталась же всяких слов по мозгам.

Профессор выбежала в слезах из столовой, а Фир, как ни в чем не бывало, прошел к столам преподавателей. Адепты следили за каждым его взглядом и жестом, пока он их не одернул.

– У вас что, дел нет, или в балаган пришли и бесплатное представление смотрите?

Почти всех тут же, как ветром сдуло. Ведь им было известно, что рассерженный профессор – это к беде адепта, а злого Фира тут ранее никто не видел, так что адепты даже побоялись представить, что он сможет им сделать…

Минут сорок спустя, я все еще сидела и мучила пирог, выпила уже несколько кружек заваренных травок, а пирог все никак не заканчивался, ну не люблю я его. Вроде раньше как-то ничего так было, а последнее время что-то он совсем не идет мне. Да и не бросишь, Фир мне такую головомойку устроит, что лучше доесть его, и ведь узнает же всегда, ела я его или нет. И как только? Пару раз я проводила эксперимент, скормив пирог Лике, все равно узнал… Когда к моему столику подошел Фир, пирога оставалось чуть меньше половины.

– Не замечал за вами ранее садистких наклонностей, Кьяра. Не хотите, не ешьте, но не мучайте уже его так. Через двадцать минут жду вас у себя в кабинете, – развернулся и ушел. На меня смотрела вся столовая, кто-то с жалостью, кто-то со злорадством, ну да, нас, после зелья никто не любил, хотя нас и до зелья особо не жаловали, но хоть не демонстрировали все так открыто. Все же некоторые понимали, что мы не властны над своим даром, но все равно многие нас просто ненавидели за то, что мы знали все их тайны. Нда-а-а, а ведь большинство думает, что профессор, чуть ли не съест меня там у себя, ведь они прекрасно знают его отношение к адептам. Ох-ох-ох, чувствую, мне сегодня еще придется вынести допрос особо рьяных адепток.