Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

тоже двухтумбовый и к нему кресло, да не простое, а вращающееся, чтоб не двигать, сел и развернулся куда нужно. К дивану торшер, чтоб лёжа читать, и тоже не простой, а со столиком-подставкой для всяких мелочей, и на письменный стол лампу. А на стену повесил – купил в Сосняках, ну, положим, не картина, а картинка, чёрно-белая, со смешным названием «гравюра», свободная минута выпадет, проверит по энциклопедии, что это за хренотень, но красиво: равнина с реками, деревьями, облака, и птицы летят, будто стоишь на обрыве и смотришь. И в целом получилось очень и даже весьма.

И со звонком в Колумбию всё прошло благополучно. Он в первую смену, так что, уходя, перемигнулся с заступавшей на дежурство Томкой, посочувствовал, что ей до ночи сидеть, побежал домой, как раз Эркин пришёл полки вешать, а потом Эркин ушёл к себе на Цветочную, а он опять бегом в диспетчерскую, к Томке. Время позднее, так что должно сладиться.

Американская Федерация

Алабама

Колумбия

– Когда в России начинается вечер?

Фредди пожал плечами.

– Обедают они в ленч или чуть позже, но это ещё день. А вечер? – и снова пожал плечами.

Они пришли в «Октаву» к трём часам. И уже пятый час ждали звонка. Одни не только в своей конторе, но и, похоже, во всём здании. Все конторы закрываются в шесть. Уборщицы приходят в семь утра. Тринадцать часов безлюдья и тишины… Правда, есть охрана, но их это не волнует.

Джонатан за столом разобрал все бумаги и задумчиво листал «Экономический вестник», Фредди устроился в кресле, поставил стакан с виски на широкий подлокотник и погрузился в неподвижность ожидания.

Джонатан знал, что Фредди может так сидеть часами, и лучше в такое время и в таком состоянии его не трогать.

Россия

Ижорский Пояс

Загорье

Рассчитал Андрей точно. Десять вечера – глухое время для диспетчерской. На маршрут никого не высылают, и с маршрутов возвращаются позже. Напарницей у Томки сегодня не Зойка-Заюшка, а Матвеевна. Только за сорок бабе, а смотрится старухой, и нрав старушечий: сидит и дремлет, а то и на диванчик приляжет. Так что не помешает.

И вошёл он с улыбкой, но тихо.

– Привет, цветочек аленький, вот и я.

Томка фыркнула.

– Без тебя, как без рук, плюнуть не на что.

– Это за что ж меня так? – удивился Андрей, стряхивая с ушанки снег и расстёгивая куртку.

– Присловье такое – объяснила Томка. – Зачем пришёл?

– С тобой поскучать.

Томка покосилась на спящую на диванчике Матвеевну. Андрей тоже посмотрел на могучее, накрытое большим тёмно-серым платком тело – Матвеевна спала лицом к стене – и, подмигнув Томке бесшумно переставил стул и сел рядом, свободно закинул руку на спинку её стула.

– Ну, и чего тебе? – повторила Томка, но уже другим тоном. – Я ж вас, кобелей, знаю, ничего за так не делаете.

– Обижаешь, – подпустил блатной слезы Андрей, – ой, обижаешь меня, Томушка, и вовсе зазря.

– Да ну тебя. Что я, не знаю, что ли, – Томка повела плечами и откинулась на спинку стула, словно ненароком оперлась на руку Андрея. – Ты ж котяра известный.

– От правды не отказываюсь, – шёпотом ответил Андрей, касаясь губами её уха. – Быль молодцу не в укор.

Томка тихо засмеялась, колыхнув выпяченной грудью. Андрей изобразил мучительный вздох.

– Ох, Томка, с ума ты меня сведёшь.

– Ладно тебе. Говори, зачем пришёл. И не ври, а то выгоню.

Андрей снова картинно вздохнул, но ответил серьёзно.

– Позвонить мне надо.

– Зазнобе в Царьград? – фыркнула Томка. – Никак соскучился?

– Подальше, Томушка. В Колумбию.

Томка изумлённо повернулась к нему, и Андрей решил слегка поднажать.

– А не слабо тебе будет, а?

– Ты на слабо девок своих лови, – чуть сердито сказала Томка. – Ладно, попробую, – и потянулась к пульту.

Андрей молча следил, как она, надев наушники с дрожащей, вынесенной ко рту веточкой микрофона, щёлкает переключателями, разговаривая со знакомыми телефонистками. Вот ниточка связи дотянулась до границы, перепрыгнула через неё… Он думал, что Томка просто подключится, а она… через комендатуры, значит. Ну, ладно, речь, конечно, малость подкорректируем, чтоб никого не подставить.

– Есть Колумбия, – обернулась к нему Томка. – Какой номер?

Андрей вздрогнул и выпалил семизначный номер. Томка повторила его в микрофон и кивнула.

– Ага, поняла, – и Андрею: – Вон ту трубку возьми, да нет же, левую, и в темпе, пока не застукали.

Андрей вытянул утопленную в пульте трубку – не зная, и не заметишь – и прижал к уху. Длинный гудок, ещё один, и щелчок… есть!

– Алло, – Андрей откашлялся: почему-то запершило в горле, и по-английски: – Мистера Бредли, пожалуйста.

Американская Федерация

Алабама

Колумбия

Они ждали, но, когда телефон взорвался звонком, оба вздрогнули. Дождавшись второго звонка – вдруг просто ошиблись номером, Джонатан снял трубку.

– Алло?

– Алло… – молодой мужской голос. – Алло, мистера Бредли, пожалуйста.

Фредди встал и взял отводную трубку.

– Я слушаю, – спокойно сказал Джонатан.

– Джонатан, ты?! – обрадованно заорал Андрей. – А где…?

– Я здесь, – перебил его Фредди. – И не ори так, отлично слышно.

– Ага, понял, – сбавил тон Андрей. – У меня времени в обрез, так как, будете?

– Будем, – твёрдо ответил Фредди. – Джонни, как с рейсом?

– Будем у вас к семи, – сказал Джонатан.

– Утра? – радостно изумился Андрей.

Джонатан невольно рассмеялся.

– Нет, вечера.

– Ага, ага, вас встретить?

– Нет, – ответил Фредди. – Сами доберёмся. Всё?

– Да. До встречи. А, чёрт, чуть не забыл. У нас уже зима, снег лежит.

– Понял, – ответил Фредди. – До встречи.

– До встречи, – попрощался Джонатан.

В трубке наступила гулкая тишина, очень далеко что-то щёлкнуло, ещё раз и включился длинный гудок свободной линии. Джонатан и Фредди одновременно опустили трубки, и Фредди наконец улыбнулся. Джонатан взял лежащий перед ним лист рейсов до Царьграда и Сосняков, перечитал и вскинул глаза на стоящего у стола Фредди.

– Слушай, парень сильно загнул насчёт зимы? Октябрь в середине, какая зима?

– Скорее всего русская, – флегматично ответил Фредди. – Снег у них уже лежит, ты же слышал. А в чём проблема?

– Плащ с подстёжкой?

– А почему нет? Пошли, Джонни, поздно уже.

– Пошли, – Джонатан убрал лист с маршрутами и встал.

Вдвоём они вышли из конторы, погасив за собой свет. Джонатан включил сигнализацию и дважды повернул ключ в замке. Охранник внизу у входа с привычной лёгкостью щёлкнул каблуками и открыл дверь.

– До свидания, мистер Бредли.

– До свидания, – ответил, выходя, Джонатан.

Фредди, выходя следом, обменялся с охранником молчаливым улыбчивым кивком.

На улице снова моросило, и Джонатан махнул рукой, подзывая такси. Фредди подождал, пока он сядет, и, когда такси отъехало, спокойно остановил следующее. У каждого планы на ночь свои.