Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

отхлебнул, – а ничего, вкусная. Ладно, что там у тебя с Персией? Намекал в письме, так давай подробней.

– С Персией у меня хорошо, без Персии плохо, – флегматично отозвался Павел, – а если честно, то проблемы имеются. Не военные – вояки там… и многие мне рады, Персия в последние век-два затухает, а вместе с Россией – ого! Соседи быстро присмирели. А местные князьки да чиновники – вот где беда. Когда приходит к тебе такой, в верности клянётся. И ведь верен! Только одни бакшиш продолжают брать со всех и каждого, а после удивляются, когда их вешают. Другие приводят свои войска…

– Войска! – не удержался Рюген. – Гхм, прости.

– По местным меркам – войска, – пожал плечами русский император, – так-то понятно – сброд. Но ведь тоже в верности клянутся, продолжая держать рабов, к примеру, хотя российскими законами это настрого запрещено. Как с такими быть?

Игорь призадумался, перебирая знания по данному вопросу…

– Два варианта, – медленно сказал он. – Первый – ты приводишь всё к единому знаменателю, всех несогласных укорачивая на голову. Просто, понятно, но кровищи прольётся… Причём учти, что эту политику должны будут продолжить твои дети и внуки. Второй – берёшь пример с моей империи. То есть имеется Венедия, этакий «становой хребет», имеются страны Унии – вроде Швеции, Норвегии, Хорватии – те, что вошли добровольно, и чьи обычаи не сильно отличаются от венедских. Затем владения Померанского дома: вроде Баварии или Дании, что вошли не совсем добровольно, и есть сомнения в части их граждан. Наконец, есть остальные страны империи, отношения с которыми зависят от массы разных причин. Страны эти тебе подчиняются, ты можешь… гм, «нагнуть» их правителей, но это не твои страны. Этакий классический феодализм, когда «вассал моего вассала – не мой вассал».

– То есть поделить Персию на этакие феоды и поделить её жителей на непосредственно моих подданных, на которых распространяются законы России, и подданных моих подданных? Так? – напряжённо спросил Романов.

– В точку. Сам посуди, на хрена тебе возиться с персидскими крестьянами или потомственными чернорабочими? Как ты ему вдолбишь законы России, а тем более, как проследишь за их исполнением? Проще сделать для персов русское гражданство признаком элиты. Не обязательно только для дворян, но и учёных, купцов, некоторых ремесленников можно – из тех, кто получше. Долгий путь, но зато смотри: таким образом, персы будут ассоциировать русское гражданство с достатком и сами будут стремиться стать русскими. Хлопотно, но надёжно.

Павел задумался и нехотя сказал:

– Да пожалуй, только второй вариант и подходит, иначе такая ерунда получается…

– Пф. У тебя ещё ничего, а я вот задумал Турцию себе забрать… Ну, европейскую часть, – пояснил Рюген ошарашенному Павлу.

– А ведь можно, – сказал тот, – именно сейчас… А почему не всю?

– Не «переварю». У тебя вон с Персией сколько хлопот, хотя они к России относятся в целом доброжелательно, а у меня? Во-первых, турки привыкли быть главными – уже проблема… Прибавь несколько веков «нагибания» христиан[466] – привычка относиться свысока осталась, а роли-то поменяются! Представляешь проблемы? Затем масса чиновников, янычар, всяких там «служителей дворцовых покоев» и их родственников… Неблагонадёжных, которые, безусловно, подлежат выселению – не меньше четверти! Мусульманские сёла – тоже проблема, потому как там отношение к ним у крестьян-христиан самое скверное.

– Да понятно, – отозвался Павел, – читал справки, там столько раз сгоняли с земель исконных хозяев-христиан…

– Вот-вот… Оставить «переваривать» я просто не могу, «несварение» будет. Чиновники в принципе отпадают, они там поголовно взяточники, да и система совсем другая. Коли оставлю, так всю империю заразят… Да и с остальными так же. Ремесленников бы оставил да купцов… Крестьян тоже, но последних проблематично – их давить будут, земли там благодатные, а у соседей-христиан обид накопилось. А я ведь числюсь как защитник веры и паладин церкви, так что не смогу их толком наказывать…

– Охохонюшки… – выдал брутальный русский самодержец, – это получается, что со взятием Турции, пусть даже её части, появляется столько проблем? М-да… И как решать будешь?

– А-а… Слухи запущу, что воевать с ними буду максимально жестоко, в традициях крестоносцев. Дескать, ракетами буду города жечь да пленных не брать – пусть паникуют да перебираются на азиатский берег.

– А трофеи? Они же и золото начнут переправлять да прятать?

Игорь мрачновато посмотрел на собеседника и сказал:

– Пусть я и очерствел на троне, но лучше у моих солдат будет меньше трофеев, чем я допущу такую резню. Пусть бегут. Тем более что Царьград я правда буду брать ракетами, у меня выхода иного нет. Сам же знаешь, насколько он велик, и в уличных боях там может завязнуть вся моя армия. А пожары в таком городе… Он дотла сгорит, – севшим голосом закончил Рюген.

– М-м… Самое же скверное, что иначе нельзя, – сочувствующе сказал Павел, – сколько горя принесла Турция славянам, это же не описать… так что надо этот гнойник вскрывать, надо…

Снова выпили – молча, не глядя друг на друга.

– Проливы? – преувеличенно спокойно спросил Павел.

– Общий контроль. Мой берег – европейский вместе с Царьградом, на азиатском берегу тоже закреплюсь. Твой – азиатский, и Болгарию кто-нибудь из твоих младшеньких под себя возьмёт, я уже подготовку начал, да и твои агенты…

Вопрос контроля был болезненным: оба императора понимали, что это они в хороших отношениях, а дети, внуки? Так что система сдержек и противовесов разрабатывалась всерьёз…

– Добро, – отозвался Романов, – ты что хочешь?

– Не знаю пока, но в районе Индии хотелось бы закрепиться, базы надёжные иметь. Как бардак в том регионе прекратится хоть чуть-чуть, так и решим. Предварительно – на материковой части Индии хочу владения иметь и… где-нибудь в Индонезии – Ява или Бали.

– Будет часть империи?

– Хрена, – хрипловато засмеялся Рюген, – исключительно владения Померанского дома!

Решив самые актуальные вопросы, императоры несколько расслабились и перешли уже на менее значимые темы.

– Сколько ты бастардов наделал? – начал Павел фривольный разговор.

– Семьдесят четыре, – не задумываясь, ответил Рюген.

– Силён, – покрутил головой Романов.

– Да… Силён, не силён… Я мог бы и законными обойтись, просто давно уже психологию местных объяснили: если сделать ребёночка девице из какой-нибудь незнатной, но непременно большой и патриархальной семьи, то все её родственники… А