Pink Floyd. Закат дольше дня - Игорь Котин

и прошлого столетия в Восточной Европе. В прошлом году в Риме была представлена концертная версия оперы, и польские продюсеры предложили создать полноценную постановку. Премьера состоялась в августе на сцене Познаньского оперного театра и была приурочена к 50-летию начала антисоветских волнений в Познани. Теперь опера приехала в Киев, а следующим летом, возможно, будет показана в Москве.

Работая в новой для себя области, мне пришлось многому научиться. Например, детально изучить состав и работу оркестра. И это при том, что я, в общем-то, сам музыкант и всегда слушал великих – Верди, Берлиоза, Моцарта. Я знал, какой звук хочу услышать, но понятия не имел, как его воспроизвести. И если в студии я обычно работаю с программой E-Magic Logic, то тут я просто записал на клавишных миди-версию оперы и принёс её специалистам, с которыми мы работали над полноценной оркестровкой. С роком, скажу я вам, было намного проще.

В итоге мне больше всего нравится ария, которая звучит во время штурма Бастилии, – там очень красивая мелодия. Ария Марии-Антуанетты перед сценой казни – тоже хороша. Вообще, когда я послушал «Ça Ira» на премьере в Познани, то обнаружил, что там – прекрасная музыка.

Турне с «The Dark Side of the Moon»:

На это шоу меня уговорили организаторы «French Grand Prix». Они попросили меня отыграть концерт в Маньи-Кур и предложили построить шоу так, чтобы большую его часть составлял «The Dark Side of the Moon». И тогда я согласился. Многие годы подобная идея даже не могла прийти мне в голову, но, как только мне предложил её кто-то другой, я с радостью за неё ухватился. Я подумал: «Действительно, почему бы нет? Будет очень интересно». Я понимал, что это значит – создать новое шоу, но предстоящие сложности лишь добавляли идее привлекательности. Я также осознавал, что было бы глупо устраивать всё это ради одного представления, поэтому решил дать организаторам волю.

Миссия на этом отрезке:

Я очень взволнован – это такая ответственность. Люди подходят ко мне со словами: «Мой одиннадцатилетний сын – ваш большой поклонник». Ну, это характерно для пубертатного периода, когда человек становится бунтарём, у него появляется своё мнение, он задумывается о смысле жизни. Я никогда не предполагал, что моя популярность будет длиться так долго, но очень рад, что это так.

Мне бы очень хотелось, чтобы меня запомнили по «The Dark Side of the Moon», «The Wall», «Amused to Death»… А также по театральной концепции стадионного рока, по новаторству в области сочетания музыки и визуальных эффектов, которые сделали рок-н-ролл более наполненным. Наверное, хотелось бы ещё, чтобы помнили, что я не стыдился своих поступков и шёл вперёд без страха потерпеть неудачу или повториться.

Сингл «Hello (I Love You)»:

Было здорово работать с Бобом Шэйем и Говардом Шором над этой композицией. Я думаю, вместе мы создали песню, которая затронула все темы фильма, столкновение лучших и худших человеческих инстинктов, и то, как невинность ребёнка может взять верх.

Прогресс:

Я не мизантроп. Я вижу проблески надежды. Мне придётся сказать, что когда я состарился и столкнулся с одной или двумя определёнными личными психологическими, философскими проблемами, то понял, что мне легче быть добрее к людям, чем я привык быть тогда, когда был сопливым козлёнком, сопливым молодым мужчиной.

Я думаю, что самой большой ошибкой в моей карьере были последствия раскола, когда я ушёл из Pink Floyd в 1985-м; тогда я позволил втянуть себя в публичные дебаты и говорить всякие неприятные вещи об остальных парнях. Если бы я был мудр, то держал бы язык за зубами. Всё это было отвратительно, и я сожалею об этом.

Однако я не могу представить себе, при каких обстоятельствах мы снова сможем работать вместе. Как-то раз такой разговор заходил – в 2005-м, сразу после нашего совместного выступления на «Live 8». Но тогда ещё был жив Ричард, и было хотя бы теоретически возможно воссоединиться ради какой-то большой политической или благотворительной цели. Хотя с политической точки зрения мы довольно сильно разобщены…

Всем известно, что после 1973 года мы всё больше и больше увязали в наших конфликтах. Мы конфликтовали всё чаще, потому что у нас были разные цели и устремления. Думаю, что до выхода «The Dark Side of the Moon» мы все хотели примерно одного и того же: стать богатыми и знаменитыми. И покуда у нас была общая цель, мы были сплоченной командой. Однако в один прекрасный день мы достигли цели, и для каждого из нас на первый план вышло нечто иное. По крайнем мере, для меня. И с тех пор договариваться о чём-то становилось всё сложнее. Теперь я даже могу сказать, что Дэйв был прав, а я нет, когда он решил продолжать без меня. Это было очень просто. Я думал, что группа должна прекратить свою деятельность с моим уходом, но я ошибался. И я определенно за всё то, что они делали. У меня тогда были проблемы – сейчас у меня нет никаких проблем. Можно сказать, что кое в чём они даже услужили мне, ведь катаясь по миру с моими – ну и со своими, конечно же, – песнями, они поддерживали внимание публики в том числе и к моей музыке.

Воссоединение лидеров:

Дэвид выступил с такой прикольной идеей: что, если он споёт старую песню The Teddy Bears «To Know Him Is to Love Him» вместе со мной, которая вообще-то о нас, так шумно набрасывавшихся друг на друга долгие-долгие годы. Сказано – сделано!!! Как бы то ни было, он прислал мне электронное письмо с этим предложением, и мне понравилась идея, так что дальше уже оставалось лишь утрясти вопрос о дате выступления и определиться с исполнением «Wish You Were Here» и «Comfortably Numb», чтобы дополнить наш небольшой сет.

Ну, по крайней мере, мне так казалось, пока он не прислал мне несколько очень мелодичных и выразительных демозаписей, показывающих, как бы мы могли сделать эту песню в двух частях. Я слушал их с замиранием сердца, зная, что Дэвид с его превосходными вокальными данными сможет с лёгкостью спеть каждую из частей, в то время как мне пришлось бы плавать в тональности и биться часами, тренируясь с этой партией, лежащей вне комфортной зоны для моего голоса. К моему глубочайшему позору, я отказался от этой затеи и сообщил Дэйву, что с удовольствием исполню «Wish You Were Here» и «Comfortably Numb», но вот «To Know Him Is to Love Нim» за пределами моих возможностей.

Несколько недель прошло в периодических попытках Дэвида уговорить меня, убеждая, как это будет несложно, но я непоколебимо стоял на своём, сдерживаемый страхом неудачи, пока в один прекрасный день он не огласил своё окончательное предложение. Далее я цитирую: «Если ты споёшь со мной «To Know Him Is to Love Him» на концерте «The Hoping Foundation», я приду и исполню «Comfortably Numb» на одном из твоих шоу «The Wall». Он сразил меня наповал. Как это чертовски круто! Мне просто вынесло мозг. Мог ли я отказаться от подобного предложения?! Безусловно, не мог. Такое великодушие победило опасения. Так и объяснив, что, возможно, получится позор, но, раз Дэвид не берёт это в голову, то и я не буду, – я согласился, а что было дальше – уже известно. Мы сделали это, и это было обалдеть как здорово. Конец сказки. А может быть – только начало.

Новая версия «The Wall»:

Мне кажется, все эти песни с достоинством выдержали проверку временем. Очевидно, что сейчас я не так близок к событиям, описанным, скажем, в «Don’t Leave Me Now», как был тогда. Всё то, что рассказано в альбоме о моих отношениях с женщинами, давно в прошлом. Но я по-прежнему могу проникнуться теми проблемами, о которых писал. А многие другие песни можно толковать иначе, чем я думал раньше, – находить в них куда более широкий политический подтекст.

32 года назад, когда мы впервые поставили шоу, я оплакивал то обстоятельство, что я был одним из детей Второй мировой – войны, которая оставила меня без отца. Также я оплакивал раскол в своей семье. И поэтому я был зол на всех и вся. С тех пор я осознал, что эти песни не только о маленьком обиженном Роджере, потерявшем отца на войне – они гораздо более универсальны. Они обо всех детях, потерявших своих отцов на войне и продолжающих их терять, потому что сильные мира сего до сих пор уверены, что всё, что нам нужно, – увеличивать прибыли и черпать из всего материальную выгоду.

Позиция (2017 год):

Я черпал вдохновение у кинодокументалистов, таких, как Джереми Скэхилл и его