Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - Юрий Колесников

Бухарест запоминался архитектурными памятниками, изящными зданиями, но прежде всего кипучей жизнедеятельностью. Особенно в предвечерние часы, когда появлялись мальчишки со «специальными» выпусками газет с «сенсационными» сообщениями на единственном листке. Сорванцы во весь голос выкрикивали «потрясающие» заголовки, которые не всегда соответствовали содержанию. Но это их не заботило. Главное, создать ажиотаж и привлечь покупателей. Бегущие и кричащие мальчишки с газетным листком в руках были той краской, которая органично вписывалась в картину жизни румынской столицы.

Обратная сторона лицевой её части состояла в том, что Румыния во Второй мировой войне участвовала в военных действиях на стороне нацистской Германии. Лишь на последнем этапе советские войска вынудили её капитулировать, разорвав союз с гитлеровской коалицией.

При отступлении войск вермахта Бухарест подвергся налёту немецких бомбардировщиков, причинивших городу немалые разрушения. Однако столица страны по-прежнему оставалась привлекательной, в меру шумной, гостеприимной, со своим неповторимым колоритом.

Так называемый маршал Ион Антонеску и премьер-министр Михай Антонеску были арестованы. Румыния со скрипом входила в состав демократических стран.

Однажды под вечер представитель табачной фирмы «Дюбек» направился в центр города. Бывал здесь и прежде, до войны. Как и тогда, местные жители не без гордости называли столицу «Маленький Париж».

В связи с новыми заботами о своей легализации в стране болгарский подданный Танеф задумал взглянуть на оживлённую Липскань со множеством богатых магазинов, у которых, как полагал, можно найти маклеров, занимающихся подобного рода делами.

Одетый скромно и в то же время по вполне современной моде, «болгарин» счёл не лишним взглянуть со стороны на деловую часть Бухареста. Шёл по правой стороне, чтобы не доходя до моста через Дымбовицу свернуть на Липскань. Там рассчитывал встретить маклера и для вида спросить, где можно снять комнату, сказать, что готов хорошо заплатить.

Начиная с площади Россетти, прошёл по всей улице Каля Виктории и уже должен был свернуть на Липскань. Но ещё издали на тротуаре перед «Гранд-отелем» заметил группку хорошо одетых и оживлённо беседовавших мужчин. «Вероятно, – подумал он, – деловые люди». Однако перед входом в «Гранд-отель» обомлел. Среди стоявших и о чём – то разговаривавших увидел Попова. Того самого, которого он с мамой встретили в Кишинёве. Но уже без бороды… Сделал вид, будто не узнал. Такая встреча не входила в его планы. Сворачивать было поздно. Не глядя на стоявших, продолжал шагать дальше. Миновал группку горячо беседовавших и тут почувствовал, что кто-то тихо взял его под руку и, заглянув в лицо, с искренней радостью воскликнул:

– У-ва, таки да, Юра!?

Опознанному ничего не оставалось, как выразить взаимную расположенность:

– Товарищ Попов!..

Тот рассмеялся так громко, что прохожие стали оборачиваться в их сторону. «Попов» находился в прекрасном расположении духа. Прижимая плотнее руку парня, поубавив шумный голос и смеясь, сказал:

– Во-первых, я снова Петкер! Почему бы и нет? А во-вторых, – продолжая посмеиваться, добавил: – я опять коммерсант! А что? Земля, как кто-то сказал, всё-таки да, вертится!

Петкер никак не походил на того бородатого, помятого, ссутулившегося «товарища Попова», которого Юрий с мамой встретили в полуразрушенном Кишинёве летом прошлого года. Чисто выбритый, благоухающий отнюдь не местным одеколоном, с проглядывавшим из-под добротного демисезонного с бархатным воротником пальто светлым в полоску шёлковым шарфом, белоснежной сорочкой с аккуратно завязанным явно дорогим галстуком и в роскошной мышиного цвета велюровой «барассолине» со слегка загнутыми вверх полями. В таком виде он вполне мог сойти за весьма преуспевающего предпринимателя, кем, очевидно, в настоящий момент и являлся.

Петкер не переставал радоваться встрече, без конца восклицая:

– Но ты, таки да, молодец, что тоже приехал! Если бы знал, как я рад тебя здесь видеть! Понимаешь, что я говорю?

Земляку ничего не оставалось, как повторять:

– Спасибо. Мне тоже приятно…

– С мамой, конечно, приехал?

– Пока один.

– Понимаю. Хочешь сначала присмотреться, а потом и её сюда. Умница! Ой, какой же ты всё-таки молодчина, Юрочка, пссс!

Продолжая сиять, Петкер рассказал, как влиятельные знакомые коммерсанты помогли добиться от «Банка Национала», чтобы признать его своим вкладчиком, поскольку документов на прежнюю фамилию у него не было. Затем благодаря этому был признан действительным его «контчек» в Национальном банке, а это как-никак счёт денежного вклада! Самое важное условие дальнейшей коммерческой деятельности.

– Ты понимаешь, Юрочка, что это означает? – сияя, Петкер так произносил слова, будто речь шла о чём-то большем, чем кислород, без которого жизнь немыслима!

Земляк слушал и про себя думал, что всё, о чём так восторженно говорит бывший хозяин, в конечном итоге состоялось благодаря отданным жизням миллионов советских воинов, победивших нацистскую Германию и фашистскую Румынию, куда Мотя Петкер смог теперь прикатить вместе с семьёй. И, судя по его же рассказу, имеет возможность не только восстанавливать, но и наращивать капитал!

Но Юрий отдавал должное удивительной особенности Петкера приноравливаться к самым разным условиям существования. Ко всему примешивалось чувство благодарности к этому недалёкому и в чём-то наивному человеку. Он не забыл, как тот когда-то взял его на работу учеником, по существу подметальщиком и мальчиком на побегушках, но вскоре всё же предложил жалованье. К тому же он сочувствовал мытарствам Петкера и его семьи на Севере.

Вместе с тем бывшему гимназисту с его воспитанием и мировоззрением – ценности, которые исповедывал его старый знакомый, были понятны, но не близки.

Уловив спокойную реакцию приезжего на затеянный разговор, Петкер спохватился:

– Наверное, отвлекаю, а ты куда-то спешишь? Я рад видеть тебя! Имей в виду, почти каждый вечер можешь меня найти у «Гранд-отеля». Приходи, поговорим, есть о чём. Мне нужны умные и честные люди. У меня фабрика! – Он вновь самодовольно рассмеялся. – Правда, пока небольшая. Ты меня понял? Да?!

– Конечно.

Расставаясь, Мотя Петкер слегка обнял земляка, как близкого, если не сказать родного. Не мог удержаться, повторив уже многократно сказанное:

– А ты всё-таки молодчина, что приехал! Слышишь?

Юрий ушёл в расстроенных чувствах. В его положении встреча с Петкером явно была лишней. Он ещё не выработал верного тона и поведения при подобных неожиданных свиданиях. А следовало, конечно, заранее продумать мотивы своего пребывания в зарубежной стране. На всякий случай предусмотреть соответствующий вариант. Во избежание «прокола».