Сборник "Петля" - Сергей Павлович Бакшеев

в грех не вводи — элементарная житейская мудрость. Сколько раз она учила Настю проявлять бдительность, рассказывала, что женскую сумочку могут украсть из машины даже на светофоре, а сама…

В итоге разбитое стекло, украденная форма и жуткая истерика Насти.

От горя дочери разрывалось сердце. Уж лучше бы стащили ее сумочку с деньгами и документами.

Поиск по горячим следам ничего не дал, спортивная сумка исчезла. Душевный семейный вечер перед командировкой был сорван. Она планировала вкусный ужин с вином, мягкое объяснение с Маратом, а пришлось подгонять патрульных, успокаивать дочь и ехать в автосервис, чтобы срочно вставить стекло.

Разговор с Маратом получился хуже некуда. Сначала он угрюмо задавал вопросы: когда она познакомилась с Куликом, почему он вызвал именно ее, а потом замкнулся и по глазам было видно, насколько он взбешен неожиданной командировкой. А она еще сдуру похвалила Кулика, ляпнув, что работать с ним — мечта любой…

Ох, да что вспоминать!

В постель легли как чужие. Сон не шел, оправдываться бесполезно, да и не за что ей просить прощения — это ее работа. Отодвинулась на край, подбила подушку и принялась листать материалы о серийном убийце.

Пять не связанных между собой жертв во владимирской и московской областях. Каждый раз убийца оставлял знак в виде фотографии актера Владимира Высоцкого. Сначала убийствами занимались разные следователи, затем, когда поняли, что действует серийный маньяк, следствие возглавил Кулик. Это он придумал имя Живорез — опытный сыщик умеет сформулировать главное. Шестое убийство случилось уже при нем, и качество следствия сразу поднялось на новый уровень. Впервые удалось найти отрезанную кисть руки.

В каком часу Елена забылась — не помнит. Проснулась по будильнику. Вскочила, помыла голову, кое-как собрала дорожную сумку, поставила варить кашу, взялась за фен — и теперь испорченная кастрюля отмокает в раковине.

Зато прическа получилась отменной. Волосы у нее короткие, им важно придать правильную форму, чтобы сзади добавить объем. Выбрала серьги, золотые капельки с камешком, визуально удлиняют скулы, шею — то, что надо.

Пока вертелась у зеркала, Марат оценил, «приласкал» недобрым взглядом:

— Прихорашиваешься для полковника?

— Я, по-твоему, должна выглядеть зачуханной?

— Ты знаешь, что про него говорят?

— Умный и проницательный.

— Что ему никто в юбке еще не отказывал.

— Я надену брюки, Валеев. Лучше позвони оперативникам.

Из спальни, как приведение, появилась бледная Настя с телефонной трубкой в безвольной руке. Вчера бедная девочка выплакала все слезы.

— Ну как? — с надеждой спросила Елена.

— Тренер сказала, что форму изготавливали под заказ в Китае. Запасной нет. Без формы с фамилией на международные соревнования меня не допустят. — Потухший взгляд девочки заметался от Марата к Елене в надежде на чудо. — Нашли?

Валеев опустил руку с мобильным телефоном и мотнул головой. Он только что разговаривал с оперативниками из отделения, на участке которых произошло ограбление.

— Но вы же сыщики, сделайте что-нибудь! — сорвалась на крик Настя.

И Елена убедилась, что по поводу всех выплаканных слез она, пожалуй, ошиблась. Сделала шаг, чтобы обнять плачущую дочь, но та заранее отмахнулась:

— Меня исключат из сборной. Из-за тебя!

Елене нечего было сказать в свое оправдание. Она принялась ожесточенно тереть щеткой подгоревшую кастрюлю, а Марат не решался сесть за стол.

Семейную «идиллию» дополнил приход Ольги Ивановны, мамы Елены, жившей в соседнем подъезде. В отличие от примолкших членов семьи пожилая женщина слов не жалела.

Она явилась в боевом настроении:

— Довели ребенка, постарались. Спасибо, люди добрые. Теперь уезжаешь? Ну, конечно, работа для тебя важнее, чем здоровье дочери. Про себя я вообще молчу. Две машины под окнами, а я в поликлинику таскаюсь, даже если ноги не ходят.

— Мама, — попыталась остановить словесный поток Елена.

— Я уже не мама, а бабушка. И вот, что я решила: ты уматывай, куда хочешь, но Настя здесь не останется. Она будет жить у меня. — Ольга Ивановна косо взглянула на Марата: — Нельзя взрослого мужчину оставлять наедине с девочкой.

— Да я же… — возмутился Марат.

— Кто ты? Кто? — злорадно прервала его Ольга Ивановна. — Ни сват, ни брат, ни муж, ни отец. Я телевизор смотрю, знаю, что мужики вытворяют.

— Приятного просмотра, Ольга Ивановна, — процедил Марат и направился к выходу, так и не позавтракав.

Последнее слово, как обычно, осталось за потенциальной тещей:

— Сначала сумку найди, а потом на пироги приходи! — крикнула она вдогонку.

Елена покидала квартиру с тяжелым сердцем. Только мать, у которой не сердца, может вот так уехать в другой город, бросив дочь в таком состоянии. Девочке нужна поддержка, а она опять служебный долг ставит выше семейных ценностей. Что за служба — маньяк для нее важнее единственной дочери.

Елена спустилась во двор, положила сумку в багажник машины, села за руль и завела двигатель.

Нет, так продолжаться не может. К черту карьерные перспективы! Она позвонит Харченко и откажется от командировки. И сделает это прямо сейчас!

Пальцы сжали телефон, она опустила глаза на дисплей и потеряла бдительность. В этот момент задняя дверца машины неожиданно открылась, и кто-то шустро юркнул внутрь.

Вскинув испуганный взор, Елена увидела в зеркале странную черную руку, поднявшуюся над ее плечом. Рука выглядела неестественно и угрожающе, словно скрывала непонятное оружие. В сознании промелькнул вчерашний звонок: «До скорой встречи, Петля», и ужас сковал ее тело.

Следователь осознала, что не успеет оказать сопротивления.

5

Бывает такое настроение — будто душа наполнена хрустальным перезвоном. Как от звука чокнувшихся рюмочек да не пустых, а по полста коньяка в каждой. Эх, да что там, в подобные минуты и коньяка не требуется — настрой такой, что летать хочется.

А бывает, как сейчас, — желчь жжет, и от нее не избавишься. Разве что кулаком себе под дых, чтобы вывернуло.

Примерно так ощущал себя Марат Валеев, добравшись к месту кражи Настиной сумки. По собственному опыту он знал, что лучшее лекарство от душевных мук — погрузиться в работу. И начинать надо с места происшествия.

Валеев рассуждал, как оперативник: был вечер, темно, супермаркет не из дешевых, на парковке могли пасти беспечных дамочек. Но серьезных воров в первую очередь интересуют женские сумочки с деньгами, а не баулы со шмотками. Скорее всего на красивую сумку позарился кто-то из местных маргиналов.

На парковку к супермаркету, торопливо семеня, подошел молодой полицейский в форме, увидел единственную задумавшуюся фигуру и поспешил представиться:

— Участковый Травкин. Вызывали?

Валеев с сомнением оценил затюканный вид лейтенанта:

— Давно здесь работаешь?

— Два года.

— Пьянчуг и бомжей всех знаешь? Хочу зайти к ним в гости.

— Так вчера наши опера все