Дипломатия - Генри Киссинджер

Поощряя свержение Нго Динь Зьема, Америка прочно закрепила свою вовлеченность во Вьетнаме. Любая революционная война, в конечном счете, затрагивает легитимность правительства; подрыв законной власти является основной целью партизан. Свержение Нго Динь Зьема оказалось бесплатным одолжением Ханою. Следствием феодального характера системы управления при Нго Динь Зьеме явилось то, что устранение Нго повлияло на все звенья гражданской администрации вплоть до уровня отдельной деревни. Структуру власти следовало восстанавливать снизу доверху. А история учит железному закону революций: чем более всеохватный характер носит устранение существующей власти, тем больше ее преемники должны полагаться на голую силу в целях самоутверждения. Поскольку, в конце концов, легитимность включает в себя признание власти без принуждения, а отсутствие легитимности превращает любое соперничество в силовой поединок. До совершения переворота существовала, хотя бы чисто теоретически, возможность того, что Америка откажется от непосредственного участия в военных операциях, во многом так, как это сделал Эйзенхауэр, когда остановился у опасной грани десятилетие назад в связи с Дьенбьенфу. А поскольку оправданием переворота явилось требование обеспечения более эффективного ведения войны, уход теперь уже исключался как политический вариант.

Устранение Нго Динь Зьема не сплотило народ вокруг генералов, как на то надеялся Вашингтон. Хотя «Нью-Йорк таймс» восхваляла переворот как возможность «отражения дальнейших коммунистических вторжений на всем пространстве Юго-Восточной Азии»[946], произошло как раз противоположное. Основой плюралистического общества является консенсус основополагающих ценностей, что четко ставит границы претензиям соперничающих личностей и группировок. Следует начать с того, что во Вьетнаме такого рода консенсус был слаб. Переворот разрушил структуру, создаваемую на протяжении целого десятилетия, оставив на ее месте группу соперничающих генералов, не имеющих ни политического опыта, ни политических последователей.

За один лишь 1964 год правительство менялось еще семь раз, и ни одна из этих перемен не повлекла за собой возникновения даже подобия демократии, и все они были результатом того или иного переворота. Преемники Нго Динь Зьема, не имевшие его престижа борца за национальное освобождение и не представляющие собой фигуры отца нации в мандаринском стиле, не имели иного выбора, кроме как вверить ведение войны американцам. После свержения Нго Динь Зьема справедливо утверждалось, что «вопрос будет заключаться не в том, как способствовать появлению в Южном Вьетнаме режима, который бы поддержала Америка, а в том, как найти такой режим, который будет поддерживать Америку в борьбе против торжествующих коммунистов»[947].

«Серые кардиналы» в Ханое мгновенно ухватились за предоставившуюся возможность. На заседании Центрального комитета коммунистической партии в Ханое в декабре 1963 года была принята новая стратегия: партизанские подразделения следовало усилить, а проникновение на Юг ускорить. Что самое главное, предусматривалось также подключение северовьетнамских регулярных частей: «Настало время для Севера увеличить помощь Югу, Север должен с еще большим старанием играть роль революционной базы для всей страны в целом»[948]. Вскоре после этого 325-я северовьетнамская регулярная дивизия начала передвижение на Юг. До переворота инфильтрация с Севера проводилась в основном силами перегруппировавшихся в 1954 году южан; после этого число северян стало неуклонно расти, а после наступления в праздник Тэт 1968 года почти все проникавшие уже были северовьетнамцами. С введением регулярных северовьетнамских армейских формирований каждая из сторон перешла свой Рубикон.

Вскоре после свержения Нго Динь Зьема был убит Кеннеди. Новый президент Линдон Бэйнс Джонсон воспринял вмешательство в конфликт регулярных северовьетнамских частей как классический случай неприкрытой агрессии. Разница заключалась в том, что Ханой следовал определенной стратегии, а Вашингтон имел в своем распоряжении множество конкурирующих друг с другом теорий, ни одна из которых не была доведена до логического конца.

Временно оказавшись в подвешенном состоянии между стремлением одержать победу невоенным путем и предчувствием военной катастрофы, Америка очутилась в центре трагической дилеммы. 21 декабря 1963 года Макнамара докладывал новому президенту, что ситуация в области безопасности в Южном Вьетнаме становилась все тревожнее. Америка больше не может уклоняться от выбора, который уже давно напрашивался сам собой: или значительная эскалация военной вовлеченности, или крах Южного Вьетнама. Администрация Кеннеди опасалась вступать в войну на стороне недемократического союзника; администрация Джонсона боялась бросить на произвол судьбы новое недемократическое сайгонское правительство больше, чем своего участия в войне.

Если посмотреть в ретроспективе, то последний момент, когда Америка могла уйти из Вьетнама, заплатив терпимую — хотя по-прежнему достаточно высокую — цену, был перед самым свержением Нго Динь Зьема или сразу же после него. Администрация Кеннеди была права в своих оценках относительно невозможности победы с Нго Динь Зьемом. Администрация Джонсона питала иллюзии, поверив в возможность одержать победу с его преемниками. В свете того, что последовало за переворотом, Америке было бы легче самоустраниться и дать Нго Динь Зьему возможность свалиться вследствие собственной несостоятельности или как минимум не стоять на пути переговоров, которые, как подозревали, он планировал вести с Ханоем. Кеннеди оказался в аналитическом смысле совершенно прав, отвергая любые планы подобного рода на том основании, что воплощение их на практике неизбежно привело бы к захвату власти коммунистами. Проблема заключалась в том, что Америка не была готова ни смотреть в лицо последствиям спасительных решений, ни смириться с возможными осложнениями в случае пуска дела на самотек.

Кое-кто из бывших членов администрации Кеннеди утверждал, что после президентских выборов 1964 года их президент собирался вывести американские войска, численность которых пока что увеличивалась. Другие столь же высокопоставленные лица это отрицали. Все, что можно было бы сейчас сказать об обсуждении окончательных намерений Кеннеди, так это то, что каждое последовательно направляемое подкрепление во Вьетнам ужесточало возможности выбора, а последствия, как полной вовлеченности, так и ухода, становились все более болезненными и дорогостоящими. И с каждым месяцем ставки Америки поднимались выше, поначалу затрагивая только военный аспект, но вскоре также и международное положение Америки.

Убийство Кеннеди сделало уход Америки из Вьетнама еще более затруднительным. Если Кеннеди действительно почувствовал горечь понимания того, что страна пошла неустойчивым курсом, то ему предстояло отменить лишь свое собственное решение. Джонсон же со своей стороны вынужден был бы выбрасывать за борт очевидную для всех политику уважаемого павшего предшественника. Это особенно подчеркивалось тем обстоятельством, что ни один из советников, унаследованных им от Кеннеди, не давал рекомендации выйти из этого дела (заметным исключением был заместитель государственного секретаря Джордж Болл, который, однако, к ближайшему кругу не принадлежал). Требовался руководитель, исключительно уверенный в себе и обладающий огромными знаниями, чтобы предпринять отход подобного масштаба сразу же после занятия должности. А когда речь шла о вопросах внешней политики, Джонсон чувствовал себя исключительно неуверенно.