Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата  - Сара Маас

Не веря своим ушам, Шаол потянулся к письму и стал читать сам.

«Я полюбила тебя с того момента, как узнала, что ты растешь в моем чреве».

Теперь и по щекам Шаола катились слезы, но он продолжал читать.

«Твой отец рассказал, как все эти годы он поступал с моими письмами к тебе. На это я ему заявила, что в Аньель больше не вернусь».

Ириана опустила голову Шаолу на плечо. А он читал дальше.

«Прошло столько лет. Расстояние отчуждает даже близких людей, – писала его мать. – Но когда вы с женой обоснуетесь, когда родится ребенок, которого вы ждете, я бы хотела вас навестить. Если получится, какое-то время пожить у вас. Террин тоже этого хочет. Конечно, если моя просьба не окажется для тебя обременительной».

За осторожными словами ощущалось беспокойство, словно и мать сомневалась, откликнется ли он на эту просьбу.

Шаол пробежал строчки, где мать писала про Террина, и дошел до завершающих слов:

«Я очень горжусь тобой. Я всегда гордилась и всегда буду тобой гордиться. Надеюсь очень скоро тебя увидеть».

Шаол отложил письмо, вытер щеки и улыбнулся жене:

– Нашему ребенку нужна бабушка. И дядя-ученый не помешает. Так что будем строить более просторный и вместительный дом.

Ответом была улыбка Ирианы, и лучшего ответа Шаол не мог и желать.

На следующее утро Дорин отправился в лазарет, переместившийся в нижние этажи замка. Там он застал не только Ириану, но и Шаола. Тот сидел в кресле на колесах, помогая жене исцелять раненую крошанскую ведьму. Дорин попросил их пойти с ним.

Не задавая вопросов, они последовали за королем. Дорин привел их в драконье гнездо, где Манона седлала Аброхаса, готовясь к утреннему полету. Полеты вошли у нее в ежедневную привычку. Отчасти это помогало поддерживать навыки, но была и другая причина: утренние прогулки в небесах отвлекали от горестных мыслей.

Увидев их, Манона остановилась и наморщила лоб. С Шаолом и Ирианой она встречалась еще до коронации Аэлины. Встреча прошла сдержанно, но нельзя сказать, что холодно. Манона и Шаол не вспоминали, при каких обстоятельствах встретились впервые. Это было в другом мире, и сами они тогда были другими.

Ириана обняла ведьму. Манона держалась скованно, но когда обе разомкнули руки, Дорин увидел, что скованность и напряженность исчезли с лица Маноны.

– Когда соратники Аэлины начнут разъезжаться, куда отправишься ты? – спросил у ведьмы Дорин.

Золотистые глаза Маноны безотрывно смотрели на него.

Прежде он не решался заговаривать об этом. Они оба не решались. Равным образом Дорин пока ни с кем не говорил о своем отце и о том, как вырвал у Эравана отцовское имя. Пока не время.

– В Западный край, – наконец ответила Манона. – Посмотрю, чтó там можно сделать.

Дорин сглотнул. Он слышал разговоры Железнозубых и крошанок о Западном крае. Чувствовал их растущее волнение и беспокойство.

– А потом? – осторожно спросил он.

– Никакого «потом» не будет.

Дорин слегка улыбнулся, словно знал некий секрет.

– Так уж и не будет?

– Тебе что-то понадобилось? – напрямую спросила Манона.

«Ты, – чуть не вырвалось у него. – Ты целиком». Вслух он сказал другое:

– Руккины заинтересовались драконами. Нашли в подземельях Омаги несколько драконьих яиц. Загорелись желанием вывести драконов и обучить их. Заодно и самим обучиться летать на драконах. Они останутся в Адарлане. Честно говоря, я бы не прочь создать из них свою новую воздушную армию. И я очень хочу, чтобы ты и другие Железнозубые помогли этим ребятам.

Шаол кашлянул, посмотрев на друга. «И когда ты собирался мне об этом сказать?» – говорил его взгляд. Дорин лишь подмигнул Шаолу и вновь повернулся к Маноне.

– Отправляйся в Западный край. Возрождай Ведьмино королевство. Но не забывай про Адарлан. Я не смею предлагать королеве ведьм должность командующей моей воздушной армией. Но у тебя богатый опыт. Тебе есть чему научить руккинов. И потом… – уже мягче добавил он, – можно же иногда заглядывать в Рафтхол на огонек.

Манона уставилась на Дорина.

Он старался не показывать волнения. Незачем ей знать, что этот замысел возник у него вчера, во время разговора с детьми хагана, и он еще не успел толком ничего продумать.

– Из Западного края до Рафтхола дракон долетит за несколько дней, – помолчав, сказала Манона. Глаза у нее оставались настороженными, но на губах появилась легкая улыбка. – Думаю, Бронвена и Петара справятся, если я вдруг на несколько дней улизну… помочь руккинам.

В глазах ведьмы, в ее улыбке Дорин увидел обещание. Пусть они оба еще не справились со своим горем, пусть душа каждого еще оставалась израненной и разорванной на куски, но в новом мире… почему бы не помочь друг другу исцелиться?

– А вы бы поженились, – сказала Ириана. (Ошеломленный Дорин вскинул голову и поймал насмешливый взгляд целительницы.) – Да-да, ваше величество, ты не ослышался. Все сразу упростится, и не нужно будет выдумывать никаких предлогов.

Шаол, ошеломленный не меньше Дорина, с открытым ртом смотрел на жену.

– Это создаст прочный союз между двумя нашими королевствами, – тоном государственного сановника добавила Ириана.

Дорин чувствовал, как вспыхнуло его лицо. Он повернулся к Маноне, готовый извиниться за Ириану и даже отрицать сказанное ею.

Но Манона усмехнулась Ириане. Ветер приподнял ее серебристые волосы, словно зовя поскорее отправиться в Западный край. Усмешка превратилась в довольно теплую улыбку. Манона забралась в седло на спине Аброхаса и подобрала поводья.

– Посмотрим, – лаконично ответила Манона Черноклювая, королева крошанских и Железнозубых ведьм.

Ее дракон взмыл в небо.

Шаол с Ирианой о чем-то заспорили. Спор прерывался вспышками смеха. Дорин подошел к краю гнезда. Он смотрел, как дракон с серебристыми крыльями и всадница с серебристыми волосами плывут к горизонту.

Дорин улыбался. Впервые за долгое время мысли о завтрашнем дне вызывали не страх, а радостное возбуждение.

Рован знал: этот день окажется для Аэлины очень тяжелым. Для всех их, успевших сблизиться за минувшие недели и месяцы. Через неделю после коронации они собрались вновь, но уже не для празднеств, а чтобы проститься.

Раннее утро предвещало ясный, солнечный день, но морозы еще держались. Весна в Террасене наступала позже, чем в других частях континента.

Минувшим вечером Аэлина предложила соратникам остаться до весны. Рован знал: она не очень-то надеялась на их согласие. Кто-то сказал, что подумает, но в конце концов все, кроме Рульфа, выбрали отъезд.

Сегодня они разъедутся и разлетятся в разные стороны. Железнозубые и крошанки тихо исчезли еще затемно, отправившись на свою древнюю родину в Западном крае.