Засада на синюю птицу - Наталия Кузнецова

– Давай руку, вставай. На тебя напали? Прямо во дворе? А зачем ты по ночам одна ходишь?

Девочка поднялась. Ее всю трясло от пережитого кошмара, но объяснять ничего не стала.

– К нам хотел влезть вор, а я ему помешала, – только и сказала она.

– Вор? – перепугалась соседка. – А как он выглядел, запомнила? Нет? Надо вызвать полицию!

– Я сама позвоню.

– Только толку от этого никакого не будет, теперь его ищи-свищи, – вздохнула Анна Петровна. – Давно всем говорю, что надо ставить наши дома на охрану. А где же Нина Сергеевна и мальчишки?

– Нина Сергеевна уехала к подруге. А Ромка с Артемом спят.

– Спят? – подивилась соседка такому крепкому сну.

– Ага, и я тоже пойду. Спасибо вам огромное. Не знаю, что бы я без вас делала.

– Если что снова случится, зови нас.

– Хорошо, только больше ничего не должно случиться.

Успокаивая себя тем, что мерзкий урод больше не вернется, потому что сам видел, как улетала голубка, Лешка вернулась в дом и подошла к Артему. Он все так же безмятежно спал. Тогда она поднялась к Ромке – брат еще и похрапывал. Девочка больно ущипнула его за бок, но и эта мера не произвела на него никакого воздействия.

Лешка спустилась вниз и буквально упала в кресло. Что же с ними делать, отчего они так крепко спят? И что вообще ей теперь делать? Петр Иванович укладывался рано, и беспокоить его она не решилась. И в полицию звонить не стала. Если рассказывать про грабителя в маске, то нужно будет сказать, что они подозревают скульптора. А вдруг все же преступник не он? Теперь это легко проверить, стоит посмотреть, есть ли на его руке ожог. И сначала они сами должны это сделать.

В свою комнату Лешка не пошла. Она развернула в гостиной кресло-кровать, подозвала к себе Дика, но до рассвета так и не сомкнула глаз, уснула лишь тогда, когда в дом проникли первые лучи солнца и слегка развеяли ночной кошмар.

Снилась ей синяя голубка, летящая среди таких же синих звезд.

Мальчики проснулись только часов в одиннадцать, один за другим. Артем медленно сел, поморгал глазами и перевел глаза на часы.

– Это я столько времени проспал? Что же ты меня не разбудила?

Ромка спустился вниз, держась за голову.

– Лешк, ты чего меня не… – Он увидел бледное, измученное лицо сестренки с большими синими кругами под глазами и с испугом спросил: – Что случилось? Он что… Он приходил, да? Почему ж ты нас не позвала?

– Я вас будила, – вздохнула Лешка, – но вы не проснулись. Хотела уже врача вызывать. Как вы себя чувствуете?

Голос у Артема был донельзя виноватым:

– Нормально, только голова трещит. Наверное, этот гад умудрился подсунуть нам снотворное. Ты лучше скажи, что было ночью.

Стараясь сохранять спокойствие, девочка рассказала о ночном происшествии.

– Лешк, а ты узнала в этом уроде скульптора? Это был он, да? – в нетерпении воскликнул Ромка.

Она покачала головой:

– Не знаю, честное слово, не знаю. Сама всю ночь об этом думала. Но это легко проверить, я его обожгла кипятком, и на руке должно остаться красное пятно.

Ромка поморгал глазами, встряхнул тяжелой головой и воскликнул:

– Это скульптор нам снотворное подсунул! Помните, как долго он искал в своей тачке воду? Небось только вид делал, что бутылку ищет, а сам в это время растворял в нарзане таблетки. Хорошо, что ты ничего не пила. И правильно сделала, что отпустила голубку.

– А что мне еще оставалось? Только боюсь, что в темноте она снова наткнулась на какую-нибудь преграду.

– Не бойся. Ты же говоришь, что месяц светил ярко, а голуби и в ночное время летать могут, только медленнее, чем днем, – Ромка потер виски и снова потряс головой. – Блин, как же голова-то болит.

Сестра поднялась.

– Я вам сейчас кофе сварю.

Ребята умылись и сели к столу. Лешка сделала бутерброды и налила им по большой кружке свежезаваренного кофе.

– А ты? – спросил Артем.

– Я уже пила.

Она присела за стол, надкусила печенье и, чтобы не показать гложущего ее страха, беспечно сообщила:

– А еще он сказал, что мне не жить. Со зла, конечно, просто чтобы меня напугать.

Ромка бросил недоеденный бутерброд, поставил кружку на стол и медленно, с расстановкой произнес:

– Он… тебе… так сказал? Да как он смел? – он покачал головой и фальшиво рассмеялся. – Уж не думаешь ли ты, что он пойдет на убийство? Ты об этом забудь, просто тебя испугать хотел. Это же ему ничего не даст, голубку-то этим все равно не вернуть.

Но скрыть тревогу за сестру Ромке не удалось. Артем взглянул на круги под Лешкиными глазами и сказал:

– Возможно, он уже достиг своего – отравил ей жизнь.

– Ненадолго, – махнул рукой Ромка и, привстав, заглянул сестре в лицо. – Скажи честно, ты очень его боишься?

Лешка слегка пожала плечом и откинула со лба волосы.

– Не знаю. Но… мне как-то неприятно.

– Вот увидишь, у этого шутника будет еще больше неприятностей! – заверил ее брат.

Из гостиной доносились громкие крики и выстрелы. Это по телевизору, который походя включил Ромка, показывали очередной боевик. И вдруг Лешка вспомнила короткий вскрик, слившийся с выстрелом из выхлопной трубы Сениной тачки. А что, если тот вопль не имел к телевизору никакого отношения?

Она хорошо запомнила, где вчера стояла Сенина машина. Выбежав на улицу, девочка провела мысленную линию, по которой летела ее картофелина. Вырвавшись из трубы, картошка, несомненно, угодила в кусты сирени, а это – наилучшее место, где мог затаиться преступник.

С пылающим лицом Лешка вернулась в дом.

– Рома, послушай! А он хромал, когда к тебе приходил?

Тот ответил не думая:

– Нет, уж это-то я бы заметил.

– А вчера хромал, и я знаю почему. Потому что прятался за сиренью, когда от нас уезжал Сеня. Думаю, моя картошка стрельнула ему в ногу. Я сама слышала, как он заорал. А сейчас проверила – так, наверное, и есть.

Ромка пришел в полный восторг:

– Ну ты и молоток! Значит, он у нас с пятном на руке, да еще и хромой в придачу? Класс! Даже не верится, что может быть такая пруха! С такими приметами мы его враз изобличим. Пошли скорей к его дому!

Мальчик направился к двери, но, не дойдя до нее, вернулся назад в кухню, полез в холодильник, вытащил из него огромную миску с фирменными котлетами Нины Сергеевны и стал их торопливо есть. Артем сначала скривился, а потом заявил: «Я тоже хочу» – и достал горчицу. Ромка полил свои котлеты кетчупом и майонезом. Лешка, до этого сумевшая с трудом проглотить одно-единственное печеньице, тоже не устояла. Вскоре миска оказалась пустой, зато у друзей прибавилось сил и еще больше поднялось настроение.