Колдун 3 - Кай Вэрди

целям, а не по той, которую ей любезно доверит Казаков. Минусом оказался ограниченный боезапас — патроны заканчивались раньше, чем цели. И у девушки появилась привычка брать с собой дополнительные пулеметные ленты. Во время виражей ноги они разбивали до крови, но зато ей было, чем стрелять.

В этот день они уже совершили три вылета. Во время нападения на железнодорожный состав противника любимый и бессменный ИЛ Влада подбили. Только мастерство лейтенанта и его отчаянная отвага спасли две жизни. Прыгать с парашютом было самоубийством — их бы попросту расстреляли. Завалившись на одно крыло и выключив мотор, Казаков кругами планировал над землей, лишь на минимальной высоте позволив двигателю снова взреветь.

Посадка больше напоминала падение. Мотор, натужно, с воем проработав минут пять, все-таки заглох, и они плюхнулись почти на брюхо, пропахав по полю глубокую борозду. От удара крыло оторвало. Когда дымящийся самолет замер, Влад еще минут десять не мог поднять руки, чтобы сдвинуть фонарь. Он сдвинулся сам. Сверху на него смотрела встревоженная Анжелика.

— Ты цел? — сдавленным, каким-то чужим голосом спросила она, тревожно оглядывая его. — Выбраться сможешь?

Влад поднял пустой, безразличный взгляд на девушку. На лице ее читалось беспокойство, явственно усилившееся, когда она поймала его взгляд.

— Влад… Милый мой, хороший… Где болит? — растерянно проговорила она, наклоняясь над ним и принимаясь осторожно ощупывать его одной рукой. Вторая висела плетью.

Нахмурившись, Казаков поднял дрожавшую руку и коснулся потемневшего рукава. Поднеся ставшие влажными пальцы к глазам, он, замерев, смотрел на оставшуюся на них кровь.

Анжелика выпрямилась, отодвигаясь от стремительно белевшего Казакова. Из его груди вырвался то ли рык, то ли всхлип. На скулах бешено заходили желваки. Он резко рванулся вверх, забыв отстегнуть ремни, и ожидаемо грохнулся обратно. Сопровождаемая шипением и отборным матом, пряжка пристежного ремня отлетела в сторону, и мужчина одним прыжком выскочил из покосившейся кабины.

Девушка, никогда не видевшая Казакова в подобном состоянии, скользнула по грязному, закопчённому боку самолета и бросилась бежать прочь. Казаков нагнал ее в несколько прыжков. Тяжело дыша, оба грохнулись оземь, и Анжелика вскрикнула от боли, закусив губу. По ее щекам ручейками побежали капельки слез, побледневшее лицо покрылось испариной.

Придавив девушку к земле своим телом, Влад практически уселся на нее и рывком разорвал рукав, уставившись на рану.

— Когда, твою мать? — прошипел он.

— Не помню… Во время боя… — всхлипнула Анжелика.

— Какого хрена ты не сказала? — втянув сквозь зубы воздух, прорычал мужчина. — Убью идиотку!!! — он рывком поднялся и протянул ей руку. — Вставай! И не вздумай реветь! Г-героиня, мать твою!

Вернувшись к самолету, он усадил всхлипывавшую девушку на искалеченный хвост и, разорвав на себе нательную рубаху, перевязал ей рану.

— Пошли домой, — зло процедил он, подтянув лямки своего парашюта, чтобы тот оказался на спине, и подобрал с земли ее парашютную систему.

Вытерев ладошками слезы и стянув с головы летный шлем, Анжелика поплелась следом.

До базы им пришлось топать часа полтора. Взмокший Казаков оттащил девушку в санчасть, а сам рванул к полковнику. Доложившись и получив приказ проверить и подготовить к вылету один из запасных ИЛов, он отнес приказ механикам и, выведя из тщательно сокрытого и замаскированного ангара самолет, увлеченно занимался проверкой всех систем.

Получив срочный вызов от командира, Влад, высказавшись, выбрался из-под самолета и, вернув на место пластины, прикрывавшие пулеметы на крыльях, поспешил в палатку майора. Предстоял новый вылет за линию фронта — в район Синявино немцы начали подтягивать большое количество тяжелой техники. Разведчикам удалось передать координаты замаскированной временной базы противника. Казакову и еще троим пилотам в сопровождении всего лишь одной тройки истребителей предстояло отработать по этой цели.

Вернувшись к самолету, Влад натянул на себя парашют. Штурмовик за время, проведенное у командира, успели загрузить. Механики заканчивали последние предполетные проверки. Солнце давно уже село, и на небе, затянутом тяжелыми дождевыми тучами, лишь кое-где проглядывали редкие звезды. Наконец, проверив последний из узлов, механик дал отмашку на взлет.

Он ненавидел ночные вылеты — темно, ничего не видно, противник возникает внезапно, из темноты, трассирующие пули слепят глаза, и поди разбери, кто стреляет: трассеры есть и у фрицев… Да и устал он уже хуже собаки. Три боевых вылета не шутка. Да еще и эта… г-героиня, мать ее! И чего полковник ее домой не отправил? Повесил на него девчонку и доволен… Влад проводил взглядом взлетавшие один за другим истребители, вздохнул и запустил двигатели. Застегнул пристяжные ремни, проверил работу руля, привычно повозился на парашюте под задницей, устраиваясь поудобнее…

Самолет чуть качнулся. Казаков повернул голову и увидел тень, мелькнувшую над кабиной стрелка. Закрылся фонарь. Чертыхнувшись, он бахнул кулаком по кнопке связи.

— Ты, долбанутая идиотка!.. — он и секунды не сомневался, кто сейчас находился в кабине стрелка.

— Отвали! — донеслось хриплое из наушников. — Какого черта тут стояло… Мать вашу!

— Ты вконец охренела? — опешил Казаков. — Пошла вон из самолета!

— Обойдешься! — донеслось в ответ. — Какого хрена тут масло делает? Сложно канистру убрать было? Вонища, дышать нечем!

— Какое нахрен еще масло? — взвился Казаков. — Вылезай оттуда! Ты ранена!

— Да пошел ты со своей царапиной! — проворчала в ответ девушка. — Да хрен его знает, какое масло! Механик, похоже, пулемет смазывал и оставил тут открытым. Вот дебил!!! А я на себя перевернула! Черт! Мокрой теперь лететь придется… Ладно, хрен с ним. Поехали уже! — зло рыкнула она. По крылу грохнула пустая канистра и со скрежетом съехала вниз.

— Крыло-то причем? — рыкнул Влад и, не получив в ответ ничего, кроме ворчания и возмущений по поводу мокрого и воняющего комбинезона, проворчал: — Ну ты сама напросилась! — и засвистел нехитрую мелодию, выходя на взлетную полосу.

Уже взлетев, он понял, что Анжелика открыла свой фонарь.

— Дура, фонарь закрой! — заорал он в микрофон.

— Вылей себе в кабине канистру масла и сиди в ней с закрытым фонарем! — огрызнулась девушка. — Дышать нечем!

На споры времени больше не оставалось. Встав за ведущим истребителем, он набрал высоту. Совершенно неожиданно впереди прямо по их курсу над линией фронта в небе завязался воздушный бой. Влад мрачно выругался: судя по всему, с другой дивизии подоспела помощь нашим войскам. Истребители вильнули в сторону, попытавшись обойти свалку слева, не ввязываясь в бой: у них была другая задача.

Влад, послушно приняв влево, жадно наблюдал за схваткой. Было полное ощущение, что немцы бросили все имевшиеся у них в наличии самолеты на Ленинград. С земли неслись выстрелы зенитных орудий, но не часто — зенитчики опасались подбить своих. А впереди была каша. Казаков затруднялся назвать все самолеты,