Дембельский аккорд - Михаил Серегин
Шрифт:
Интервал:
– Я тебя тоже не забуду, не беспокойся. Но, может быть, когда-нибудь прощу. – Юрий подумал немного и добавил: – Потому что я вообще по природе интеллигент и гуманист. Я не злопамятный, просто память хорошая, особенно если разозлить.
– Интеллигент! Гуманист! – Это прозвучало как тяжкое проклятие. – Это ты гуманист?! Тогда я кто, получается? Я у него немножко поделиться прошу, а он обещает за это все село газом задушить!
– Ты давай, давай, вырубай свою глушилку и вези сюда моих бойцов, а то вон «крокодилы» на второй заход идут. И комендачей на посты верни, а то такую бороду, как у тебя, и с вертолета разглядят, – подсказал Мудрецкий. – И побреют всех разом и на всю оставшуюся жизнь.
В небе снова зарокотали «Ми-24». Со свистом облетели позицию химвзвода, подозрительно, словно бабка-вахтерша в общежитии, поблескивая очками-иллюминаторами.
– Слушай, там Простаков не очнулся еще? – забеспокоился Юрий, глядя на шевелящийся в полуоткрытом люке вертолета ствол. – Если нет, откачайте-ка его. И дайте мне на связь. Давай это все побыстрее закончим и разойдемся. Потом, если хочешь, поговорим, чем я с тобой поделиться могу и что за это хочу, а сейчас тут много людей беспокоится, давай их не будем в наши дела втягивать. Генералы, они, знаешь ли, могут очень много чего начудить, если сильно понервничают. Мало ты с ними общался в сложных ситуациях... Все, мне нужна связь со штабом, или сейчас кто-то станет способным на мелкие противные чудеса!
«Вертушки» ушли за Терек, поднялись, потерялись в горячем солнечном блеске. Мудрецкий судорожно перебросил тумблер и вдавил тангенту:
– Я – Сорок два тридцать пять, я – Сорок два тридцать пять. Как слышите, прием?
– Я – Гора – двадцать три! – откликнулся незнакомый молодой голос. – Тридцать пятый, сообщи свое место! Прием!
– Да на месте я, на месте! Кому еще я потребовался? Гора, я тебя вообще не знаю! Откуда мне знать, кто тут кодированные координаты запрашивает?
– Ты меня еще не знаешь, но ты меня сейчас узнаешь! – радостно сообщил тот же голос. – Ты лучше скажи, возле тебя под берегом белая «Нива» – твоя или нет?
– Нет, не моя, а что? – удивился Юрий. – У меня вообще машины нет. Все казенные.
– Ну, значит, она тут лишняя. Сейчас уберем, чтобы пейзаж не портила.
Первый «крокодил» плавно качнулся, чуть кивнул и с диким скрежетом вытянул из-под крыльев дымные хвосты, уперевшиеся в моментально покрывшийся разрывами берег. Над дамбой в клубах пыли взлетело колесо, помахало в воздухе черными лохмотьями и рухнуло обратно. За дамбой грохнуло еще раз.
– Как в аптеке! – довольно отметил вертолетчик. – Видел? А ты, Тридцать пятый, лопух с хоботом. Вот сейчас выскочили бы из этой тачки бородатые, что бы ты делал?
– Помер бы, – признался Мудрецкий. – От удивления. Гора, мы ее туда четвертый день как сбросили, но все равно спасибо за уборку.
– А я ее вытащить хотел... – тихо, не включая связь, признался Резинкин. – Починил бы, номера перебили бы, и уехал бы отсюда на своей «Ниве». Покрасили бы в камуфляж, намалевали номер на борту – и пусть какой хрен с полосатой палкой остановил бы...
– Ты что, просто так застрелиться не можешь, тебе обязательно еще и подергаться перед смертью? – так же тихо поинтересовался взводный. – Там после всех подрывов только крыша более-менее целая осталась. Ну полез бы, на край колеи наступил случайно – и выбило бы тебе зубы собственным сапогом. Узнаем, откуда эти вертолеты, – съездим, бутылку коньяка экипажу выставишь. А лучше каждому по бутылке. За твое второе рождение.
– Да ну, чего зря тратиться, я бы аккуратненько. Вы же меня знаете, товарищ лейтенант, – обиделся Витек. – Подошел бы, зацепил тросиком, «бээрдээмой» потянул – и все. А бабахало там слабенько. Надо бы только передний мост поменять и посмотреть, что с поддоном... то есть что там было. Теперь-то уже точно ничего, из-за этих...
– Тридцать пятый, заснул? – поинтересовались с неба. – Помочь проснуться? Это мы запросто!
– Пошел ты... А лучше – полетел, – уточнил Мудрецкий. – Кто тебя вообще сюда пригласил?
– Я его пригласил. И не пригласил, Тридцать пятый, а вызвал, – включился басовитый Триста второй. – А вот почему – это я буду у вас спрашивать. С воздуха все нормально выглядит, сосед ваш отозвался, доложил – у него полный порядок. Что скажете, Тридцать пятый?
– То же самое, что и раньше, Триста второй. Моих солдат нет, на связь не вышли, последний доклад – что вышли к селу и на посту вашего Триста шестьдесят шестого вместо солдат находятся люди в милицейской форме, по-видимому – местные. После чего связь прекратилась. – Юрий набрался смелости и посоветовал генералу: – А не могли бы вы спросить своего подчиненного, товарищ Триста второй, куда могли мои солдаты с его второго поста деться? Если там все так нормально – может, он и найдет? У меня с ним чего-то связи по-прежнему нет.
– Нет, ну до чего борзые лейтенанты у этих химиков! – возмутился начальственный бас. – Ладно, Тридцать пятый, ты сейчас даже не знаешь, чего себе пожелал. Я спрошу. Я вот сам приеду в вашу долбаную деревню, найду твоих солдат и даже лично тебе их привезу. А потом ты у меня встанешь...
– Ну, это мы еще посмотрим. – Мудрецкий снова отключился от начавшегося разноса. – Так, они меня достали. Резинкин, заводи, сейчас поедем порядок наводить.
– Товарищ лейтенант, опять «Нива» показалась! – доложил Фрол. – Ой, чего это они?
– Пусти! – Взводный смел Валетова с жесткого сиденья и припал к окуляру прицела. – Ага, задергались! Это вам не плюшками баловаться... – Юрий в какой уж раз включил рацию. – Закир, ты чего это здесь шоу устраиваешь? Каскадером раньше был, что ли?
– Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант! – неожиданно рявкнул в шлемофонах голос Простакова. – Да скажите же им, они же меня сейчас просто на хрен!.. Вон, уже заходят! Ой, ептытьская мать!
Мудрецкий прислушался, нырнул на свое место и высунулся из люка. Так и есть: «крокодилы» нашли себе новую игрушку. Разделились, неторопливо заходили с двух сторон, принюхиваясь к жертве коротенькими рыльцами спаренных пушек.
– Гора – двадцать три, ты чего, совсем без парашюта прыгнул? И на голову приземлился? Свои, браток, свои! Летел бы ты отсюда, в самом деле, а? Керосин-то нынче дорог, а ты его тут попусту тоннами жрешь.
– Та-ак, Тридцать пятый, ожил! – вместо вертолетчика снова влез генерал-»вэвэшник». – Слушай сюда, летеха...
– Гора – двадцать три, я – Сорок два тридцать пять, прекратите заход на цель! – казенным голосом лязгнул в эфир Мудрецкий. – Триста второй, прошу очистить канал, мешаете работать с авиацией! Как поняли, Триста второй? Прием!
– Нет, это ты меня не понял, Сорок два тридцать пять. – Генерал чуть не задохнулся от такой неслыханной наглости. – Ты еще не понял, с кем связался и что я с тобой сделаю! Значит, так: сейчас ты едешь к Триста шестьдесят шестому и ждешь меня там. В этом случае, даже если расслабишься, удовольствия все равно не будет, но будет не так больно. По крайней мере, не так долго, как если я к тебе сам добрался. Охренел, блин, уснул и видит сны – летеха генерала строит! Так вот, я тебе рожу в противогаз переделаю раз и навсегда, чтобы запомнил, кто ты такой, понял? Как понял, Тридцать пятый, прием?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!