Библейские героини. Книга 1. История Сарры, жены Авраама - Марек Хальтер

— Тогда утром солдаты нашли меня и отвели в дом отца, — сказала Сара и коротко засмеялась.

— Он был в ярости. Но спустя несколько лун я опять сбежала. Я дошла до ваших шатров. Я хотела… поблагодарить тебя за помощь. Но мне сказали, что твоя семья ушла.

— Мы ушли на север и остались там.

Аврам рассказал, что они отвели стада в Пузри-Даган, в центр царских налогов, и потом Фарра решил обосноваться в Ниппуре и продавать свои гончарные изделия.

— Там повсюду очень много храмов. Могущественные вельможи хотят каждый год иметь новые статуи своих предков, — забавлялся Аврам.

Дела отца процветали, а Аврам с братьями, Араном и Нагором, разводили скот для богатых домов Ниппура. Через три-четыре года они достаточно заработали, и отец решил, что они могут завести собственные стада, которые так быстро увеличивались, что после выплаты каждого налога они перегоняли стада из одного города в другой, от Урума до Адаба, по склонам гор, где трава была сочной и обильной.

— Мой отец Фарра стал вождем нашего племени. У нас большое племя, более пятисот шатров… Но прошлой зимой началась война с горцами. Гути дошли до Адаба. Они грабили дома, воровали скот. Так всегда бывает. Война вспыхивает между городами, и начинают воровать наш скот и насиловать наших женщин. Никто не приходит к нам на помощь. Мы не созданы для войны. И тогда мой отец решил вернуться в Ур.

Он снова улыбнулся насмешливой улыбкой, от которой у глаз появились морщинки.

Могущественные вельможи Ура обрадовались нашему возвращению. Им очень нравятся гончарные изделия мар.Тю Фарра, как, например, твоему отцу!

— Они очень красивые. Мне они тоже нравятся.

Аврам проглотил финик и, смеясь, сделал движенье рукой, словно отмахиваясь от ее слов, как от дыма.

Улыбка еще плясала в его глазах, когда он спросил;

— А ты за эти годы стала самой красивой женщиной, но ни один из могущественных вельмож Ура не взял тебя в жены?

У Сары стало сухо в горле, и кровь прилила к ее щекам. Этот Аврам застает ее врасплох, отвечает на вопросы прежде, чем задает их, и касается самой сути вещей. Она приготовила фразы, которые собиралась сказать ему, но все они были отравлены ложью.

Ей вспомнились слова Силили: «Даже мар.Тю хотят женщин с полным чревом!» Ее чрево так давно было пустым, что она уже сомневалась в том, что когда-нибудь кровь потечет у нее между бедер. Разве может она рассказать Авраму, что она выпила травы кассаптю потому что была в отчаянии, не получив его поцелуя? Что она была еще ребенком и не понимала, что делала?

Наконец она пробормотала:

— Нет, никто не может взять в жены служанку Иштар.

Лицо Аврама стало холодным. Избегая его взгляда, Сара в нескольких словах рассказала о своей «болезни», сразившей ее вскоре после их встречи, о том, как прорицатель понял смысл ее пребывания в аду, и как она стала, по его совету, жрицей храма.

Он внимательно выслушал ее рассказ о том, как она пять долгих лет постигала знание жрицы, как училась писать на табличках, подготавливать приношения и, наконец, обращаться с быком.

— С быком? — удивился Аврам, первый раз перебив ее.

— Да, Священная Служительница Крови должна приветствовать быка перед тем, как его кровь будет принесена в жертву Богине Войны.

Она объяснила, что кровь быка, вытекающая перед воинами, отправляющимися на войну, защищает их от ран и от смерти. Боги, утолив свою жажду, вдыхают немного своей силы в руки воинов, которые принесли им эту жертву. Она не сказала о том, что у жрицы нет менструаций и что она суха, как пыль под ногами победителя.

Когда Сара закончила свой рассказ, Аврам некоторое время сидел в задумчивости. Потом покачал головой и спросил:

— Вы проливаете кровь быка, чтобы ублажить ваших богов, чтобы они поддержали вас? А если воины ваших врагов сделают то же самое? Как же ваши боги могут выбрать, кого поддержать? Может быть, они поддержат и тех, и других, и тогда не окажется ни победителя, ни побежденного? Может быть, они никого не поддержат? И тогда побеждает тот, кто сильнее и хитрее? Пока боги переваривают ваши подношения…

Холодная и жесткая ирония вновь зазвучала в его голосе, но Сара перебила его с нежностью:

— Нет! Ты не понимаешь. Боги могущественных вельмож города Ура только их боги! Кроме нас, никто не может призвать их!

— И ты веришь, что твои боги унесли тебя в ад? Что они выбрали тебя, чтобы ты танцевала перед воинами, пока они не убьют быка, которого мы с братьями так терпеливо выращивали?

Сара поколебалась. Мудрость Аврама впечатлила ее. Действительно, как верить утверждениям прорицателя и жрецов, когда она знала истинную причину своей болезни? Даже Силили, всегда готовая видеть присутствие богов абсолютно во всем, проявляла в данном случае непривычную сдержанность.

— Я не знаю, — ответила Сара. — Иногда я думаю, что я была просто больна. Но жрецы утверждают, что боги решают: кому болеть, кому поправляться. И это… Это была необычная болезнь. Кто может знать, чего хотят боги?

— Да. Кто может знать?

Аврам скептически пожал плечами. Задумчивый и молчаливый, он снова стал есть и пить. Сара смотрела на него и думала о том, как она любит каждое его движенье. Она любила его пальцы, которые держали медный стакан, его грудь, которая поднималась и опускалась в такт с его дыханием, любила его мускулы, игравшие на плечах под туникой. Ей хотелось, чтобы он коснулся ее, чтобы гладил и дотрагивался до нее так же, как он дотрагивался до всех этих предметов, до еды. Так долго сдерживаемое ее мечтами желание поцелуя с новой силой вспыхнуло в ней.

Вдруг Аврам сказал:

— Кто может знать, существуют ли боги? Боги могущественного города Ура, или боги тех городов, в которых я побывал. Получается слишком много богов! Почти столько же, сколько людей на земле. Где они? Что доказывает их присутствие? Как знать помогают они людям, или угрожают, потому что, что бы ни произошло, все приписывают богам. На каждое их действие, на их молчание, на все находят причину. Камень падает на осла и убивает его, значит, так захотели боги. Почему? Если никто этого не знает, знают только они или их жрецы. Женщина умирает в родах, ребенок умирает при рождении? Так хотели боги. Однако эта женщина была чиста, как родниковая вода, а ребенок едва успел родиться. Где справедливость? Где доброта богов? Почему столько страданий? И жрецы ответят, что муж, или отец мужа, или дядя, или не знаю кто еще, когда-то не приветствовал могущественного вельможу. Или плохо подумал, или съел мясо в безлунье… И этого достаточно, чтобы найти причину гнева богов!

Он говорил громко, голос его звенел в маленькой комнате. Осознав резкость своего суждения, Аврам прервал свою речь и засмеялся:

— Прости меня за эти слова в этом месте, Священная Служительница! Может быть, когда я выйду отсюда, Иштар поразит меня молнией…