Операция «Мрамор» - Иван Павлов

бандит, туловище которого переехал Т-134. Несмотря на размазанные кишки и раздавленный тазобедренный сустав, он пытался ползти к своему автомату. За ним оставался желтовато-кровавый след.

— Да что за херь они вкололи? — ошарашенно спросил Сергей.

— Он такой не один, — ответил Кит. Рассеченной осколком бровью он показал куда-то за Фила. Ключевский обернулся и увидел, как шевелятся, словно змеи, тела убитых бандитов. Разорванные гранатами, с пулевыми ранениями и оторванными конечностями, они как будто продолжали жить какой-то странной жизнью. Некоторые тянулись к оружию. Выстрел. Это Боря увидел, что один из бандитов добрался до автомата, и обезвредил его.

— Такое ощущение, что мрут они только от попадания в голову, — проговорил Кит, доставая пистолет.

Еще один бандит, перемазанный кровью, с оторванными кистями рук, пытался поднять автомат. Казалось, что ему было искренне непонятно, почему у него ничего не выходит. Кит выстрелил ему в голову. Бандит затих.

Ключевский наклонился над террористом с разорванным животом, из которого вывалились все внутренности. Его лицо, несмотря на то что было целым, пугало. Расширенные, выкаченные глаза, тонкий обостренный нос, синяки под глазами. Создавалось впечатление, что этот человек умер как минимум пару дней назад. Бурцев сел рядом. В разорванной грудине бандита виднелись вздымавшиеся легкие. Подошел Николай.

— Смотрите, как эта тварь челюстями двигает, — сказал он завороженно. — Я такое первый раз вижу.

Бурцев вдруг схватил бандита за голову и резко повернул. Затылок начисто отсутствовал, открывая мозг. Бандит инстинктивно вцепился в Васю кровавыми культями. Бур, придерживая голову одной рукой за волосы в районе лба, другой медленно ввел прямо в мозг деревяшку, которая валялась тут же. Бандит обмяк и застыл.

Все посмотрели на Бурцева. Тот, насупившись, молчал. За сегодняшний день его мировоззрение дважды пошатнулось. Дождь и ветер усилились.

Штаб

В штабе было развернуто экстренное совещание. После отправки ученого был отдан приказ о нанесении удара по остальным устройствам, обнаруженным в периметре. Однако как только дроны вышли на объекты, связь с двумя из них прервалась. Ухудшившиеся погодные условия также создавали множество дополнительных проблем. Платонов, проводивший до этого совещание с руководителями операции и командирами подразделений, только вернулся. На него тут же обрушился ворох информации. Один за другим поднялись несколько операторов и начальников структурных подразделений.

— Разрешите доложить!

— Не все сразу, — отвечал Андрей Николаевич, чувствуя недоброе. — Давайте по порядку.

— По вашему приказу были нанесены воздушные удары по трем целям. На данный момент достоверно известно о поражении двух из них. Но, — говоривший осекся и после небольшой паузы продолжил: — два беспилотника мы потеряли. В какой-то момент с ними пропала связь. Потом с помощью спутника выяснили, что один успел выполнить задание, а второй… нет.

— Так, — нахмурился Андрей Николаевич. — А что у нас за чудеса со связью?

— Есть подозрение, что устройства для создания погодных аномалий также воздействуют и на связь. Проблемы со связью были замечены при подлете ко всем четырем объектам, — доложил Жулебин.

— Хорошо, но ведь с ребятами из СКАР связь есть? — В голосе Платонова прозвучала надежда.

— Андрей Николаевич, — встал генерал Хасанов. — Дело в том, что ровно в семнадцать сорок пять беспилотник обнаружил и уничтожил две цели в «зеленке» в километре от ребят. Затем связь стала прерываться. Последнее сообщение от майора Никулина было получено в восемнадцать ноль семь. Он просил снять ограничения на использование оружия.

— У них контакт с врагом? — спросил Платонов.

— Было похоже на то, но ни спутник, ни беспилотники цели не опознали…

— Что значит «было похоже»?! — повысил голос Платонов. — И как это не опознали? Говорите прямо!

— Вместе с помехами прорывался звук выстрелов, но включения были очень короткими, потому мы не можем говорить с уверенностью. Запрос Никулина пришел не по радио, а через спутник сообщением…

— Запись есть? — прервал говорившего Платонов.

Послышался звук атмосферных помех. Сквозь треск прорвался голос, потом снова треск, затем какофония, отдаленно напоминающая звук автоматных очередей, и снова помехи.

Платонов нахмурился. Затем спросил:

— Открыли ему допуск?

— Так точно, — сказал генерал Хасанов. — Однако помехи мы наблюдаем и в сигналах от спутника, поэтому дать гарантию, что все запреты были сняты, нельзя.

— Очень интересно! У нас войсковая операция, а спутник связи работает с помехами, — возмущенно проговорил генерал.

— Не совсем так, — ответил оператор. — Спутник вроде в порядке. Помехи у нас и в самом закрытом районе…

— Это для меня небольшая разница, — парировал генерал. — Я отвечаю в том числе и за человеческие жизни. А безопасность этих жизней во многом зависит от нормального функционирования всех систем! Надо решать со СКАР!

— Мы отправили вертолет, — сказал Хасанов. — Надо вытаскивать парней, ну или хотя бы убедиться, что у них все в порядке… Один транспортник и парочку Ми-28Н…

— Правильно, давно пора. А сто тридцать четверка?

— Если все в порядке, то на ней и выйдут. А нет — направим тягач… Со сто тридцать четверкой нам пока тоже не связаться… — Хасанов посмотрел на молчащего Жулебина. — Павел Дмитриевич…

— Вы ничего не говорите про вариант с потерями, — с укором перебил Платонов. — А если ребят уже нет?

— Я верю, что до такого не может дойти. Там ведь и ученый… Они бы отошли в крайнем случае. А врасплох их захватить нельзя! Я в них уверен! В ребятах… — Хасанов замолчал.

— Да, одна надежда, мать ее… — сказал Андрей Николаевич, потом вдруг посмотрел на Жулебина. — Вы что-то хотели сказать, Павел Дмитриевич?

— Устройств было четыре, и только отряд, монтировавший ближнее к нам, был в сопровождении брони, — медленно проговорил Жулебин.

— Отряд был ближе к нам, вот его и защищали лучше, — ответил Андрей Николаевич.

— Это первая мысль, которая приходит в голову, — сказал Жулебин.

— Хорошо, а вторая мысль? — спросил Платонов.

— А вторая мысль говорит, что броня в условиях пролета беспилотников и контроля со спутника является демаскировкой и лишь привлекает внимание. А зачем террористам было лишнее внимание?

Платонов забарабанил пальцами по столу.

— Хороший вопрос, Павел Дмитриевич, — проговорил он. — И какие выводы?

Горы

— Итак, Виктория,