Убийство-2 - Дэвид Хьюсон

— Они утверждают, что поддержат общую платформу… — проговорила Карина, закончив второй из двух долгих телефонных звонков.

— К черту общую платформу. Законопроект они поддержат?

— Сначала они хотят узнать, как продвигается расследование, министр.

— Ради бога, зовите меня Томас.

— Не могу, — улыбнулась она. — Это неудобно. И вам не следует обращаться к Плоугу по имени, он чувствует себя неловко.

Бук доел последние суши.

— Хотите, я закажу чего-нибудь еще?

— Нет, я не хочу выглядеть в ваших глазах обжорой. Почему здесь все такие чопорные?

В ее глазах зажглись лукавые огоньки.

— Такова госслужба, ничего не поделаешь.

— Зовите меня Томасом, хотя бы когда никто не слышит.

— Нет. Извините.

— Это смешно. Значит, сегодня мы не дождемся соглашения?

— Сначала мы должны проинформировать их о новостях в расследовании.

Бук смял свою салфетку в шар и прицельно бросил в урну. Был очень доволен тем, что попал в самый центр.

— Плоуг был прав, — сказал он. — Они только и ждут случая, чтобы поиграть в политику. Краббе потребует чего-нибудь нового, Аггер тоже, а может, попытается как-то очернить нас. Ладно, попробую еще раз. Посмотрим, удастся ли мне достучаться до их совести.

Карина рассмеялась, и у него потеплело на душе. Она казалась слишком молодой, чтобы работать до ночи в скучных кабинетах.

Он позвонил Краббе.

— Вы хотели поговорить со мной.

— Насколько серьезна ситуация?

— Сейчас я не могу сказать ничего определенного. Важно, чтобы мы действовали заодно…

Его прервала трель другого телефона. Карина ответила на звонок, замахала Буку рукой.

— Секундочку, — сказал он Краббе и прикрыл трубку ладонью.

— Полиция узнала, кто создал веб-сайт для видеоролика, — сообщила она.

Он кивнул, вернулся к Краббе:

— Давайте встретимся завтра утром, и я расскажу вам все, что знаю.

— Почему не сейчас?

— Потому что я занят. Вам такое не приходило в голову?

— По-видимому, мы не сработаемся.

Томаса Бука эти слова задели за живое.

— Надеюсь все же, что у нас получится, во имя общего блага. Значит, завтра в восемь. Я бы хотел, чтобы Аггер тоже присутствовала.

— В восемь, — подтвердил Краббе и отключился.

Дом стоял на берегу озера, рядом с мостом Королевы Луизы. На первом этаже обычная забегаловка — пицца и кебаб, над ней и за ней — квартиры, всего около пятнадцати. Они обходили дверь за дверью и добрались уже до третьего этажа.

— Где же тут книжный магазин? — ворчала Лунд.

По лестнице поднималась молодая женщина ближневосточной внешности в фиолетовом хиджабе.

— Здравствуйте, — сказала Лунд, доставая удостоверение. — Мы ищем Аишу Оман.

Следом за женщиной шел мужчина с младенцем на руках. Муж, решила Лунд.

— Вы ошиблись, — сказал он. — Здесь живем мы.

— У нее должен быть книжный магазин.

Мужчина на секунду задумался, потом предположил:

— Может, на первом этаже? За пиццерией. Кажется, там кто-то занимается книгами.

— Кто? — спросил Странге.

— Кодмани. Сегодня я его не видел.

— А его жена? — спросила Лунд.

— Она умерла пару лет назад.

Лунд посмотрела на Странге:

— Вы же туда звонили?

— Ну да. Никто не ответил.

Она спустилась по лестнице, нашла кнопку звонка, нажала один раз. Подождав несколько секунд, снова вдавила кнопку большим пальцем и не отпускала ее, слушая, как за дверью разливаются трели. Никакой реакции изнутри.

Они отошли, осмотрели дом. Внутри горел свет, где-то играла музыка. Лунд глянула на Странге, подняв бровь, но ничего не сказала, просто ждала. А потом со стороны наблюдала, как он одним ударом вышиб дверь и с криком ворвался в квартиру, держа пистолет на изготовку. По крайней мере в этом он был хорош.

Везде горел яркий свет, на стенах висели ковры с восточными узорами. Помещения отделялись друг от друга занавесками из бисера. Из прихожей видна была гостиная и маленькая опрятная кухня.

Раздались шаги. Пистолет дернулся в ту сторону. Из-за бисера вышел высокий, плотный человек с густой черной бородой и закричал на них сначала на каком-то иностранном языке, потом на датском.

— Мои дети уже спят. Что это? Чего вам надо?

Маленький мальчик, лет восьми или девяти, выглядывал из-за его спины, цепляясь за длинную белую рубаху отца. В глубине квартиры показалась и девочка, чуть постарше, глаза на красивом личике горели ненавистью.

Странге велел мужчине вытянуть вперед руки, ощупал его сверху донизу.

— Вы Кодмани?

— Что вы от меня хотите?

Он перебирал правой рукой молельные четки.

— Не надо бояться, — сказала Лунд детям. — Идите спать, все хорошо. — Потом она посмотрела на мужчину. — Кодмани, нам нужна ваша помощь. К вашим детям это не имеет отношения.

При этих словах он немного успокоился, жестом велел детям возвращаться в свои комнаты.

Ох уж эти большие старые дома, думала Лунд, оглядываясь. Сколько в них комнат, коридоров, поворотов.

— Три месяца назад вы заказывали в типографии листовки, заказ был сделан на имя вашей жены, — сказала Лунд, когда дети скрылись за занавесками. — Зачем вы это сделали?

Он гордо выпятил грудь. Точно так же, как мужчины в Рювангене, Кодмани считал, что женщины не имеют права задавать вопросы.

— У вас есть ордер? Я знаю свои права…

— Где вы были сегодня днем?

— Я требую адвоката.

— Зачем вам адвокат? — спросил Странге. — Вы совершили что-то плохое?

— Я знаю свои права. — Он потряс перед ними длинным смуглым пальцем. — Я знаю, что вы не можете просто так вломиться в мой дом…

Лунд смотрела на ковер на полу и протянутую вокруг него электропроводку. Провод был приделан кое-как вдоль плинтуса и скрывался рядом с тем местом, где стоял Кодмани.

— Отодвиньтесь, — сказала она.

Он не шелохнулся.

— В сторону! — рявкнул Странге.

Кодмани нехотя отошел в сторону. Лунд потянула за край ковра.

По всей длине пола до самой стены, где был выступ для дымохода от неиспользуемого камина, тянулась дверца люка. Лунд взялась за ручку и дернула ее на себя.