Леди ведьма - Кристофер Сташеф

Разбойники подставляли кружки, брали булочки и, с благодарностью глядя на Корделию, бормотали слова признательности.

— На здоровье, — надменно отвечала Корделия, с отчаянием, граничащем с паникой, впервые в жизни гадая, почему же на помощь ей не пришли отец с матерью.

Бор выкрикивал приказы, пытаясь на пути к воротам навести среди разбойников хоть какой-то порядок. Но прежде чем его поглотила тень, он бросил на Корделию долгий прощальный взгляд, и глаза его сверкали, как угли.

Затем он повернулся и скрылся с глаз ее.

Все, кто был в наружном дворе, издали единый вздох облегчения.

Все, кроме Корделии. Она, застыв как изваяние, провожала взглядом атамана разбойников.

Наверху, в окне террасы, лучезарно улыбалась ее мать и хмурил брови отец.

— Она неплохо справилась, муж мой, — сказала Гвендилон.

— Неплохо, — отозвался Род, — и он, к сожалению, тоже.

— Ах, да. — Голос Гвен звучал совершенно невозмутимо. — Он, похоже, добился ее внимания. Тем не менее, ей не повредит отыскать и другого воздыхателя.

— Ну… если ты так считаешь. — Род вовсе не казался убежденным в ее правоте. — Но этот тип мне совсем не приглянулся.

— Он сам или то, как он глядел на нашу дочь? Не могу сказать, что удивлена. Но успокойся, муж мой, она защищена от подобных посягательств не хуже любой другой девушки.

— Но и не лучше. Почему же ты не спустилась помочь ей?

— А почему ты этого не сделал?

— Главным образом потому, что ты хватала меня за руку, как только я порывался выйти.

— Действительно, — улыбнулась Гвен, — В конце концов, их заставили сдаться именно ей, а не нам.

— Все правильно, — согласился Род. — И все же мне кажется, что небольшая поддержка ей бы не помешала.

— Наша девочка знает, как обращаться с теми, кто желает ей зла, и вполне способна сама с ними разобраться. Мы не сможем вечно ее укрывать ее от опасностей, но я признаю, что когда ей приходится иметь дело с подобными людьми, нам лучше быть неподалеку.

— О, можно не сомневаться, — пробормотал Род.

Выйдя из ворот, орава головорезов скатилась по извилистой дороге с холма, на котором стоял замок.

Тут была развилка; дорога шла на восток, через лес, к Раннимеду. По ней и двинулись разбойники, но как только оказались под деревьями, тут же поднялся ропот:

— Надо сматываться, лучше ничего не придумать!

— Самое время исчезнуть в лесу, никто нас там не отыщет!

И тут же с обочин полетели камешки. Один угодил по башке последнему из крикунов и сбил с него шапку. Разбойник взвизгнул, схватился рукой за голову, нагнулся за шапкой, и тут же из-за дороги взлетела палка и звучно огрела его по заднице. Он выпрямился с новым воплем и прижал свободную руку к ушибленному седалищу.

— Похоже, Крошечный народец нас не забыл, — заметил Бор. — Пока мы не можем идти, куда вздумается.

— Так что нам делать? — выкрикнул один из разбойников.

— Ну, ты же слышал, что сказала госпожа: уповать на милость сэра Мариса!

Действительно, вскоре дорога вывела их на поляну, где поджидал сэр Марис с дюжиной всадников.

— Госпожа велела нам явиться сюда и уповать на твое снисхождение, сэр сенешаль, — с легким поклоном объявил Бор.

— Правильно сделала, — проскрежетал старый рыцарь. — Мы не думаем, что королевские темницы так уж соскучилась без вас.

— Но вы обещали… — начал один из разбойников, однако Другой тут же заткнул ему рот ладонью.

— Да, я дал слово, — согласился сэр Марис, — причем дал его от имени их величеств — так что можете отправляться на все четыре стороны. Но смотрите у меня, чтобы никогда больше не .воровать, не грабить, не браконьерствовать!

— Мы больше не будем, сэр, — уверил его Бор, а за ним нестройными голосами принялась клясться и божиться вся шайка.

— А ты, сударь, особенно! — Сэр Марис уставился на Бора. — Ты, сын благородного дворянина, опустился до разбоя на дорогах! Ты должен сгорать от стыда, стоя перед рыцарем! Ты должен трепетать, вспоминая, что и сам когда-то был посвящен в рыцари!

— Мне стыдно, — понурил голову Бор, в том числе и для того, чтобы скрыть ухмылку.

— Ладно, может быть, в тебе еще сохранилась капля чести, — проворчал старик, опираясь на посох. — Ступай и постарайся выбрать правильный путь. Распорядись жизнью и судьбой, что даровал тебе Господь, как подобает дворянину! И подумай, если когда-нибудь тебе захочется обобрать тех, кто слабее или оказался в твоей власти, что бы сделали они на твоем месте? Будь благодарен за то, что имеешь, любезный, и не хули Бога за то, что не дал тебе больше.

В глазах Бора вспыхнула досада — и негодование, тут же, впрочем, скрытые. Он снова поклонился.

— О, как близко к сердцу я принимаю ваши слова, сэр сенешаль.

— Заруби себе на носу! Прощай — и никогда не приходи ко мне с жалобами на совершенные по отношению к тебе злодеяния!

Прочь, прочь, все как один — в лес! Вы прощены и можете искать себе честное ремесло во владениях короля! Идите и больше не грешите! — И он распростер руки, отпуская разбойников.

Те не заставили себя ждать и тут же скрылись среди деревьев.

В том числе и Бор. Он продрался через кусты и быстро зашагал по прошлогодней листве, пока не оказался в ста футах от дороги.

Здесь он остановился и прислушался. До него донеслись неясные звуки: похоже, его люди снова сбивались в стаю. Бор направился в противоположную сторону. По крайней мере, он избавился от этой обузы. Наконец-то не надо думать о них! А если им так уж хочется, чтобы он и дальше верховодил, пусть сами ищут его.

Он надеялся, что этого не случится. Он снова хотел обрести свободу, быть самим собой и постараться еще раз начать все сначала. Он решил прислушаться к словам сэра Мариса и на этот раз получше использовать дарованный ему шанс. Бор зашагал по лесу к замку Гэллоугласов, и перед глазами его стояли гибкое тело, прекрасное лицо и золотистая грива.

Он решил завоевать Корделию.

— Ален? Але-э-э-н! Ален!

Ален открыл глаза, и яркий свет, будто огненная стрела, пронзил ему мозг. Он крепко зажмурился, а потом заставил себя чуть-чуть приподнять веки. Свет по-прежнему причинял боль, а в ушах, раскалывая череп, гудел этот нечеловеческий голос:

— Ален! Хвала небесам! Я боялся, что совсем тебя потерял!

— Я тоже, — с трудом выдохнул Ален. — Умоляю, Джеффри, потише! Незачем так орать!

— Я не ору. — Джеффри ухмыльнулся, поняв состояние приятеля Он встал на колени и, просунув руку за спину Алена, осторожно приподнял его. — Вот, выпей. Пора тебе разговеться.