Сестра моей невесты - Надежда Мельникова

Ложусь рядом с ней на пол, смеюсь, и притягиваю к себе. Она что-то кричит о том, что я подонок и сгорю в аду. Не разбираю слов, крепко сжимая Василису в объятьях и целуя в губы, затыкаю ей рот поцелуем.

Арсений

Когда мы оба остываем и немного приходим в себя, Василиса пытается вырваться из моих объятий, отползая в сторону. Я сажусь на холодный пол и притягиваю её к себе, беру красивое лицо в свои ладони. Она качает головой, отрицая то, что только что произошло между нами, жмурится. Даю голову на отсечение, ей такое безумие не свойственно. Но и меня не ломало так ни разу в жизни, хотя я уверен, что она думает иначе.

— Уходи! Просто уходи и все, — умоляет Вася.

Ее трясёт, тело покрывается гусиной кожей, я тянусь за свитером и набрасываю ей на плечи, пытаясь согреть. Я не жалею ни о чем, но похоже моя Василиса Язвительная перепугана до смерти. Выглядит бледной и несчастной. Так не пойдёт. Не такие эмоции должна испытывать женщина после любви.

— Уходи! — повторяет как заведенная, отодвигаясь от меня, прижимая голые ноги к груди.

Мне кажется, я слышу стук её зубов. Пытаюсь успокоить, но она вырывается и бежит в ванную, закрывая за собой дверь.

— Впусти меня, — стучу, но Василиса не реагирует.

— Уходи, Арсений.

Она не присовокупляет к моему имени никакой колкости, и мне это не нравится. Закрываю глаза, вздыхая, поднимаюсь, держась за стенку. Теперь я, абсолютно голый, стою с болтающимися брюками на ногах, прижимаюсь лбом к двери и пытаюсь ей что-то доказать.

— Я ведь тебя выбрал тогда в казино. Как только увидел, сразу почувствовал. А потом Анфису встретил, она мне тебя напомнила видимо.

— Нет, Арсений, ты просто кабель, а я просто бл*дь! Уходи!

И я уступаю. Время ей нужно, принять то, что между нами случилось. Вызваниваю охранника из казино, чтобы присмотрел за домом и девушкой. Натягиваю одежду, складываю её вещи на стул, поправлю все, что упало на пол. И делаю, так, как она хочет.

Вернувшись домой, я не нахожу себе места, бесцельно расхаживая по квартире. В конце концов, переодеваюсь, но в душ не иду, не хочу смывать с себя её запах. Анфиса так и не вернулась. Брожу по комнатам, разглядывая кое-какие безделушки, которые она успела перетащить сюда.

Что я чувствую? Я переживаю за Василису. Хочу вернуться и успокоить её, но она этого не желает. Несмотря на усталость, спать не хочется совсем. Валяюсь на кровати, пялюсь в телевизор, пью три чашки чая, а потом замечаю в коридоре яркий, обшитый пайетками дневник Анфисы, который она повсюду таскает с собой. Не знаю, почему я беру его в руки. Раньше мне никогда бы не пришло в голову открыть его. Читать чужие секреты нехорошо, но сегодня я натворил дел похуже.

Внутри всякая чушь про шмотки и ссоры с подругами. Листаю надушенные страницы и натыкаюсь на странный список.

«Мои планы на новый две тысячи двадцатый год:

1) Стать супер-моделью, покорить Берлин и Париж;

2) Выйти замуж за самого сексуального богача города;

3) Выбрать на свадьбу платье мечты, обязательно дизайнерское и самое чумовое;

4) Провести медовый месяц на Мальдивах, тщательно выбрать отель и не забыть организовать фотоссесию;

5) Избавить любимого от дурацкого хобби…»

Я отшвыриваю тетрадку в сторону. Это ж надо быть таким слепым идиотом. Вроде взрослый мужик, а мозгов, как у цыплёнка. Выдумал себе девочку, ослеп от её красоты и молодости.

Анфиса приходит под утро, когда мне наконец-то удаётся заснуть. Сажусь на постели, вытирая вспотевший лоб. От неё несет алкоголем, и одежда пропахла сигаретами.

— Милый, это была нереальная туса. Уже на следующей неделе я отправляюсь в Милан, там я проведу всего сутки, но… Какие сутки!!! Фотосет, интервью и банкет. Боже, я вся горю от волнения. Ну, что ты такой серьезный? Да, я поздно пришла, но я дико извиняюсь. Я так счастлива, что ты меня поддерживаешь.

Она раздевается, остаётся в одном белье, а я почему-то машинально отворачиваюсь.

— Не хмурься, милый, — пританцовывает Анфиса.

— Я тебя не люблю, — поднимаю глаза, глядя ей в лицо.

Не замечаю, как легко произношу эти слова. Разве кинулся бы я на ее сестру, если бы любил по-настоящему? Очевидно, что нет.

Анфиса замирает.

— Прости. Мне не стоило так спешить с предложением, я был очарован тобой, ты была совсем другой в начале наших отношений и…

— Сенечка, ну чего ты? — кидается она ко мне, обнимает, начиная целовать лицо и руки, — ну ты чего? Это потому что я поздно пришла?

— Я тебе изменил.

Анфиса отшатывается, будто я ее ударил. Внутри ужасно, противно и горько. К таким разговорам невозможно подготовиться и мне искренне жаль Анфису, но я не могу обманывать, притворяться и делать вид, что у нас все хорошо. Характер не тот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Арсений

От услышанных слов глаза Анфисы наполняются слезами, косметика течет, а нос хлюпает. Она медленно опускается на кровать рядом со мной. Мы оба молчим. Расставаться всегда неприятно. Но если один из партнёров против — это превращается в мыльную оперу. А я их с детства на дух не переношу. Анфиса на время замирает, как будто успокаиваясь, потом на нее накатывает произошедшее, и она рыдает громче, накручивая себя с новой силой.

С каменным выражением лица смотрю перед собой, не поворачиваясь, сжимая руки в кулаки, пытаюсь справиться с ситуацией. Да, мне по-мужски стыдно, что я не сдержал слово. Обещал на ней жениться, а теперь иду на попятную. Мне стоило прозреть раньше, а не заниматься самообманом. Безусловно, мне нравилось, что рядом со мной юная красавица модельной внешности.

Но реальность, в которой Анфиса совсем не та, кем я ее представлял, медленно долбила по темечку, с каждым днем все больше, как протекший, давно требующий ремонта, кран. Я, состоявшийся мужик за тридцать, не готов всю оставшуюся жизнь слушать про «флейм» и «панчи», даже ради тонкой талии, вздернутой задницы и длинных ног. Анфисе не нравятся старые фильмы, ей скучно сидеть вечерами дома, она не любит бассейн и уж конечно не поедет со мной в свадебное путешествие в глушь дикарями на переоборудованном мной минивэне. А сейчас в ее глазах мечется ужас от того, что ей придется как-то объяснить подружкам, что богатый «папик» ее бросил. Пока она не может принять того, что случилось, все это ломает ее планы.