Почти управляя телом - Маша Саулко

него, и буквально через пару секунд в окне появился бледный силуэт.

«Силён», – подумала Кира, и в неё первый раз закралось сомнение – а справится ли она? Не стоило ли позвать Мастера с собой?

Нет, не стоило. Он пришёл к ней – значит, это её ответственность и её задача. В таких вещах невозможно ошибиться.

– Завтра я заберу тебя, – прошептала Кира, зная, что он слышит и понимает.

– Поспеши, – отозвался он.

Некоторое время они смотрели друг на друга, больше ни говоря не слова. Потом Кира развернулась на каблуках и пошла прочь, чувствуя его взгляд и тоску.

За ночь Кира придумала план. Она пришла в клинику к самому открытию, и её сразу же узнали.

– Доброе утро, фрау Гринберг, – поздоровались с ней.

– Не очень. Я хочу видеть лечащего врача своего сына! – Она сама удивилась тому, каким визгливым может быть человеческий голос.

Врач почти мгновенно возник перед ней.

– Фрау…

– Я забираю своего сына! Немедленно!

– Но…

– Как я могла его поместить в такое место?!

– Фрау Гринберг, это лучшая клиника в Германии, смею вас заверить, что…

– Да? А вот в газетах так не считают! – И она швырнула в него какую-то спортивную газету, подобранную на ближайшей автобусной остановке. Он изумлённо уставился на заголовок: «Случаи суицида среди персонала клиники…» – Где мой сын? Немедленно подготовьте вещи и приведите его сюда. – Она уселась на стул и отвернулась от врача. Увидев, что тот не пошевелился, она достала телефон и принялась набирать номер.

– Куда вы звоните?

– Своему адвокату. А потом в полицию.

Доктор вздохнул.

– В этом нет необходимости. Вы – законный опекун Йохана. Мы не можем удерживать его против вашей воли. Но я должен сказать, что ваш сын очень болен.

– Сначала наведите порядок со своим персоналом, а потом уже пытайтесь лечить моего сына, – отрезала Кира.

Доктор кивнул, подозвал медсестру и что-то ей сказал. Кира не поняла, что именно. Она достаточно грубо манипулировала их эмоциями, и, кажется, у неё получалось. Но то, что она говорила, могло не совпадать с тем, что слышали все вокруг. До тех пор, пока достигался нужный эффект, её это устраивало.

Вывели Йохана. Парень удивлённо посмотрел на неё. Она покачала головой.

– Мой бедный мальчик.

– Что происходит? – Конечно, он не понял ни слова. На него её морок не действовал.

– Я подам на вас в суд! – продолжала кричать Кира, волоча его за руку к двери и игнорируя его вопросы. Он не сопротивлялся, но смотрел на неё во все глаза. А потом вдруг начал хохотать. Ей пришлось ткнуть его локтём под рёбра – хорошее настроение Йохана казалось крайне заразительным, но пока было рано терять концентрацию.

Под её крики и вялые протесты персонала они вышли на улицу и сели в ожидающее их такси. Когда машина пришла в движение, они первый раз посмотрели друг на друга – и рассмеялись.

– Голодный? – спросила Кира по-английски.

– Ещё бы, – ответил Йохан. – Ты такая, как я себе и представлял. – Он улыбнулся. – Спасибо тебе.

– Обращайся.

– Кстати, я Йохан.

– А я Кира. И тебе придётся учить русский.

– А почему не тебе – немецкий?

– Потому что учитель здесь я, – сказала Кира, и оба снова рассмеялись не потому, что это было смешно. А потому, что удивительная лёгкость и счастье переполняли обоих. Как будто после долгих мучений наконец-то удалось правильно сложить кубики в детской головоломке.

– Как твои уроки немецкого, хорошая? – спросил Йохан. – Раз уж теперь мы поменялись ролями.

Кира с кислым лицом посмотрела на Мастера.

– Можно вернуть наши занятия? Они были не так уж плохи.

– У вас семейная традиция такая, вытаскивать друг друга из психушек? – ответила вопросом на вопрос Виктория.

– Присоединяйся в следующий раз, – подмигнул ей Йохан и добавил: – Бабуля. Это весело.

Глаза Мастера блеснули.

– Ты играешь с огнём, мальчишка.

– Да, ты права: ты мне не бабушка. Потому что теперь мне придётся восполнять пробелы твоего образования у Киры. Из-за которых она чуть не застряла в аду навсегда, между прочим.

– В аду? – ойкнула Света, и все как будто вспомнили о ней.

– Вы теперь тусите с людьми? Это новая мода? – спросил Йохан. – Мне тоже надо завести своего человечка? А чем вдруг стали плохи кошки?

– Да ради бога! – Кира закатила глаза. – Ты приехал самоутверждаться или помогать?

– Не вижу противоречий. Но ты права: дел невпроворот, а мы теряем время. – Он предложил ей локоть. – Прошу.

Кира бросила последний жалобный взгляд на Мастера, но та только помахала ей ручкой.

– Последи за офисом, – попросила Кира Свету, а затем повернулась к Йохану. – Ты невыносим! – И она приняла его руку.

– Дамы. – Он приподнял воображаемую шляпу, а в следующее мгновение они с Кирой просто исчезли.

– Вы и так умеете? – спросила потрясённая Света. – А зачем она тогда всё время просила возить её на машине?

– Мы не умеем, – ответила Мастер печально. – Йохан использует совсем другие пути и силы. Надеюсь, что сейчас это общение пойдёт на пользу им обоим. Чаю?

Интерлюдия 3. Гонщица

Кира проехала через терминал оплаты, положила билетик в бардачок и сделала музыку погромче. Несколько метров – и ограничение скорости возрастёт до 120 км/ч, но дальше по трассе камер нет. Можно будет «положить» стрелку.

Она с сомнением посмотрела на грязные обочины со снежными наносами на них. Да чёрт с ними.

Проносясь мимо последней камеры, Кира ещё прибавила громкость музыки и нажала на педаль газа. Двигатель поднял обороты, заурчал и отозвался на её движение. Машина полетела над трассой. Шипы разбрасывали грязь вокруг себя. Не отрывая взгляд от дороги, Кира прикурила сигарету.

Права она получила сразу, как только стукнуло восемнадцать. Отец учил её на площадке за городом на старой механической «Ладе». Лучше всего Кира усвоила с тех занятий команду: «Что ты делаешь?!». Каждый раз на неё требовалась разная реакция, но Кира умела угадывать, какая именно. Она чувствовала машину.

Оказавшись за рулём, она воспринимала автомобиль как продолжение себя: всегда чувствовала, когда нужно повернуть руль, чтобы выровнять машину – или, наоборот, отправить её в занос. Каждый год она ждала, когда ляжет снег – чтобы иметь возможность погонять по скользким трассам.

Она выезжала по первому льду, всё ещё на летней резине, и гнала так быстро, как только могла, проверяя возможности себя и автомобиля. Для таких заездов она выбирала ночь. Люди на удивление отвратительно водят зимой. Совершенно не понимают тех инструментов, которые оказались у них в распоряжении. Поэтому Кире хотелось уехать подальше от них, оказаться там, где никто не будет мешать.

В тот