Приказ простой… - Георгий Лопатин

бой продлился недолго, как собственно и должен в подобных условиях тотального огневого превосходства, а так же выгодной позиции. Духи лежали по большей части убитые, но наверняка имелись раненые и тут требовалось проявить осторожность, а то еще решат в шахидов поиграть.

— Доклад!

— Все целы!

«Ну вот, первое реальное изменение, — подумалось Анатолию. — Ни одного раненого и тем боле убитого, тьфу-тьфу…»

— Отлично! Первое отделение за мной! Спицин! Ты со вторым — прикрытие!

— Так точно!

— Не зевать! Любого, кто дернется — гасить наглухо.

— Так точно!

Первое отделение принялось спускаться вниз, скользя на камнях и поднимая тучи вездесущей пыли. Щелкнул выстрел снайпера, видимо заметил какое-то движение и сделал контроль от греха подальше. Ну а так, далеко не все духи оказались убиты, часть еще дышала.

К одному из таких тяжелораненых с явным намерением оказать первую медицинскую помощь бросился боец на котором лежали функции медика.

— Стесняюсь спросить боец, что ты сейчас собираешься делать? — поинтересовался у него Киборгин.

— Остановить кровь… товарищ лейтенант.

— Ты считаешь, что мы для того гасили их из всех стволов, чтобы теперь переводить на них лекарства?

— Но как же…

— Вот так же.

Анатолий чуть повел автоматом и выдал короткую очередь, прошив тело душмана наискосок, отчего тот дернулся и затих.

— Товарищ лейтенант! — с возмущением воскликнул тот.

— Он бы тебе раненому просто башку отрезал.

— Но мы же не такие!

— Не мы такие, жизнь — такая. Ну вылечился бы он благодаря тебе, а потом снова пошел бы воевать против нас и стал бы убивать наших товарищей. Вот и получается, что ты станешь причиной смерти кого-нибудь из своих сослуживцев, а то и сам бы в итоге от его руки сдох.

— Да какой из него теперь боец товарищ лейтенант… — неуверенно протянул матрос. — Вон у него рука практически оторвана… явно под ампутацию…

— Ну да, из полевого бойца он переходит в разряд идеологического воина.

— Э-э… это вы о чем?

— Ну вот спасем сейчас, проявим милосердие и прочий гуманизм. Думаешь он будет нам за это благодарен?

— Ну да…

— Сказал бы я те сейчас кое-что на «да»… — сплюнул вязкую полную пыли слюну Анатолий. — Что ему светит без руки в жизни? Работник из него теперь никакой, как и воин, а значит удел его теперь влачить жалкое существование на дне общества, живя на подачки. В лучшем случае станет пастухом. Это в лучшем для нас случае.

— А что может быть в худшем?

— В худшем, после того как его прооперируют и отрежут руку, бандиты его вытащат из палаты и станут возить по кишлакам показывая темным крестьянам и говоря, что это с правоверным воином Аллаха сделали пришедшие на их землю неверные захватчики. Дескать попал в плен, и они, то есть мы его пытали, заставляли отречься от ислама, но когда не отрекся — отрезали руку, и потому, чтобы и с ними такого не сотворили, надо вступить в армию сопротивления и всячески убивать неверных, чтобы в конечном итоге прогнать их со своей земли.

Увы, но Союз с треском провалил идеологическую работу среди афганского населения. Замшелые лозунги типа: «Пролетарии всех стран соединяйтесь» для них звучали как шаманские камлания. Пиар-акции в виде оказания медпомощи тоже ситуацию не только не исправляло, но и местами приводило к обратному результату, когда доктора-мужчины пытались осмотреть женщин, а доктора-женщины пытались лечить мужчин. Даже в южных республиках СССР это местами воспринималось весьма неоднозначно, то что уж говорить о «средневековом» Афганистане!

— Потому, раненый враг — плохо сделанная работа. Так что приказываю доделать ее до состояния «хорошо». В общем всех правоверных воинов отправляем к заждавшимся их гуриям. И вообще, космодес… тьфу блин, заговариваться уже с вами начал, да еще в преддверии Дня Космонавтики… Морская пехота пленных не берет. Всем контроль!

Тут и там зазвучали короткие очереди.

— Собрать оружие и боеприпасы.

Ничего интересного в плане оружия не имелось, все те же «буры», штыки-ножи к ним, немного гранат. Вообще сложилось впечатление, что эти винтовки совсем недавно со склада взяли и раздали. Новенькие не обшарпанные. Еще имелись древние револьверы шесть штук и один «маузер». Из автоматического нашелся один ППШ и ни одного «калаша», даже удивительно. Еще много всякого длинномерного холодняка обнаружили, у командира на поясе висел натуральный ятаган. Таким наверное бошки хорошо отрубать.

В немногочисленных мешках тоже не нашлось ничего полезного: патроны, тряпки на перевязки, анаша, лепешки с сыром и вяленым мясом, и прочий хлам. Но ни денег, ни ожидаемых ценностей в виде того же золота или изумрудов. И это было странно.

Обыскал одежду. С карманами у духов тоже оказалось все плохо, одежда простая: штаны, рубаха, жилетка.

— О, кажись мой размерчик… — присев у одного из убитых, сказал Анатолий Киборгин и начал стаскивать с его ноги почти новый кроссовок какой-то незнакомой фирмы. — Ну хоть не скажут: «Сегодня носит „адидас“, а завтра родину продаст». Эх, жаль запасных носков нет. Хотя чалма подойдет на портянку…

Снимать носки с трупа он все-таки побрезговал. А вот что касается головного убора, то шапки-душманки еще не вошли в афганскую моду и пока все таскали на головах именно чалмы-тюбетейки.

— Что вы делайте, товарищ лейтенант? — спросил один из младших сержантов, наблюдая, как комзвода отрезает кусок ткани с чалмы и обмотав ногу надевает кроссовок.

— Переобуваюсь… вам кстати тоже рекомендую. А то сапоги эти просто капец какой-то. И для товарищей обувку захватите. Только смотрите, чтобы у этих спортсменов ничего подозрительного в плане грибка на ногах не было. Это конечно не гарантирует здоровья ног наших поставщиков спортивной обуви, но хоть что-то…

Он сам как раз внимательно осмотрел ногу трупа с которого снял кроссовок, но в данном случае ничего подозрительного на ногтях не обнаружил. Да и остальные довольно чистыми оказались. Анатолий подумал, что виной тому может быть регулярное омовение ног по религиозным причинам. А так сами те еще вонючки.

— Аж глаза режет…

Посмотрев на лейтенанта, остальные тоже стали искать подходящую по размеру обувку. К слову сказать, лишь у трети на ногах имелись кроссовки, остальные ходили в чем-то национальном, типа ичиги. Тоже хорошая в местных условиях обувь, но Анатолий предпочитал фабричные изделия.

— Ну вот, другое дело…

Кроссовки с афганцев отличались тем, что к ним были подшиты небольшие